– Ваша светлость, – прошептал на ухо Меншикову Озеров. – Говорите помедленнее, переводчик не успевает переводить.
Разгорячённый князь бросил недовольный взгляд в сторону грека и… успокоился, а затем уже более спокойным голосом приказал:
– Антон Дмитриевич, вручите визирю меморандум с нашими требованиями.
Визирь взял документ, бегло его просмотрел и стал что-то шептать на ухо султану. Тот нахмурился, губы его скривились, и он стал кивать головой.
Меншиков неожиданно встал с дивана, принял официальную позу и громко произнёс:
– И знайте, ваше величество, Россия, коль вы не примете мер к решению поставленных вопросов, не остановится ни перед какими мерами, которые ей подскажет реальность.
При переводе последних слов князя губы грека-переводчика расплылись в довольной улыбке.
Султан же при этом скривился ещё больше. Он что-то зло бросил великому визирю и резко встал с дивана. Затем, обращаясь к Меншикову, произнес:
– Всемогущий Аллах всегда прислоняется к своему любимому народу в трудные времена, он и сейчас с нами и обязательно подскажет нам, правоверным, нужное решение. Дайте нам время, уважаемый князь. А пока примите наши скромные дары в знак полного к вам уважения, дорогой посол.
За спинами султанской свиты раскрылась дверь, и оттуда вышли трое слуг с подарками в руках. Один из слуг нёс медную вазу тонкой чеканки, на которой были выгравированы виды Константинополя и пролива Босфор.
С поклонами слуги положили подарки у ног Меншикова. Князь сухо поблагодарил султана и тут же обратился к нему с просьбой впредь принимать его, Меншикова, без предварительного особого доклада.
Султан был несколько смущён сухостью благодарности и просьбой русского посла. Из его витиеватой речи Меншиков и его свита, однако, поняли, что султан что-нибудь придумает, дабы не обидеть дорогого гостя.
На этом аудиенция была закончена, и русская делегация покинула дворец султана.
Едва за русскими закрылась дверь, визирь Мехмед Али произнёс:
– Нахождение в свите посла сразу двух командиров разных войск, которые в случае войны первыми выступят против Порты, вызывает беспокойство, мой господин. Зачем они здесь? Шпионят?
Султан не ответил.
– К нам поступают донесения паши
[47] крепости Чана-Кале, – продолжил визирь. – Его разведчики сообщают, что в Мраморном море постепенно скапливаются флота Англии и Франции и число их кораблей постоянно растёт. Для каких целей они там стоят? Купцы говорят также, что и возле Мальты видели иноземные фрегаты… Нет, до прибытия сэра Стратфорда нам надо по возможности тянуть переговоры с русскими. Вполне возможно, и не придётся исполнять их требования.
Нервно перебирая чётки, султан произнёс:
– Флот в Мраморном море, возле Мальты… Это может многое означать. Хорошо, Мехмед-Али, дождёмся английского посла. А пока не оставляйте русских ни на минуту без надзора…
До конца марта 1853 года турецкие власти всячески ублажали русскую делегацию. Бесконечные переговоры, совместные обеды, плавно переходящие в вечерние трапезы с танцами живота прекрасных турчанок, прогулки на лодках по Босфору…
Турецкие чиновники вели себя на переговорах, как того требовал русский посол, весьма уважительно. Они соглашались почти по всем пунктам выставленных Меншиковым условий, но никаких документов при этом не подписывали.
Новый министр иностранных дел, проевропейски настроенный дипломат Мустафа Решид-паша в свои пятьдесят три года успел побывать на многих ответственных государственных постах, в том числе он был послом во Франции и Великобритании. Министр, всячески затягивая переговоры, как мог, сглаживал острые моменты в спорах при обсуждении того или иного вопроса.
«Аллах велик, как велики и дела его на земле нашей. Не стоит, господа, нам поспешно принимать решения, дабы не ответствовать потом перед Всевышним. Бросая бумеранг поступков, заранее надо думать, как будешь ловить бумеранг последствий. Не будем, господа, торопиться», – часто повторял он, поглаживая бороду и вознося руки к небу.
В присутствии членов русской делегации министр не раз критиковал некоторые высказывания английских политиков в отношении и Франции, и России, чем заслужил некоторое доверие князя Меншикова. Решид-паша, с его слов, не верил и во взаимные недружелюбные отзывы друг о друге английских и французских министров. Но это недоверие он скрывал от Меншикова.
Решид-паша был дальновидным и достаточно умным политиком, а потому знал, что слабая Турция в конце концов станет разменной монетой в отношениях англичан, французов и России. Учитывая всю бурную историю отношений своей страны с Россией, он стремился упрочить франко-английские отношения в ущерб русским, так как это, на его взгляд, было более полезно Османской империи.
Наконец, в первых числах апреля корабль британского флота бросил якорь в Босфоре. В Константинополь вернулся давно ожидаемый турками английский посол лорд Рэдклиф. Он привёз с собой инструкции, как Турции вести себя с русским послом. Один из пунктов требовал от турецкого правительства благоразумия и полного доверия к советам и рекомендациям британского посла.
Рэдклиф был искусным дипломатом, но, как говорили многие дипломаты, с тяжелым характером. И в Париже, и в России лорда в качестве посла видеть не желали. Ещё лет двадцать назад царь Николай весьма настойчиво отклонил назначение Рэдклифа послом в Петербург. И пришлось тогда английскому дипломату ехать в Турцию, где, кстати, позже он приобрёл большой авторитет у местной элиты и даже султана.
Уже на следующий день Рэдклиф встретился с Решид-пашой в его загородном доме. Министр встретил англичанина сидя на софе, поджав под себя ноги. Он курил длинный чубук, опирая его конец на бронзовую подставку. Из узорчатых окон пробивался слабый дневной свет. Тихо-тихо звучала заунывная восточная мелодия. В помещении был полумрак, пахло сладковатым табаком, смешанным с запахом благовоний, горели свечи. Под самыми окнами шумели волны Босфора, да так близко, что при сильных порывах ветра отдельные брызги залетали в комнату. Свечи в этот момент, как по команде, начинали трепетать.
Гость устроился на софе напротив. Перед мужчинами располагался невысокий стол, на котором стояла большая плоская ваза, заполненная фруктами, сладостями, рядом – графины с шербетами…
Появился мальчик-чубукчи с разожжённым чубуком такой же длины, как и у хозяина. За мальчишкой возник слуга постарше с подносом, на котором стоял бронзовый чайник, инкрустированный тонкой чеканкой и местами покрытый эмалью зелёного цвета. Вокруг него рядком стояли стеклянные, невысокие стаканчики. Посол вежливо отказался от чубука и дал знак слуге налить в стаканчик чаю.
– Скучал, очень скучал по вашему чаю и вкусному кофе в Лондоне, ваше сиятельство. Как вы, турки, их завариваете?..
