Часть вторая
Синопский бой
Полдень. Море штормит. Идёт дождь. То исчезая, то появляясь на гребне волн и валко переваливаясь с борта на борт, напротив входа в Синопскую бухту стоят корабли русской эскадры. С вытравленными в воду якорными цепями в условиях плохой видимости со стороны они смахивают на стаю сторожевых, грозных и могучих, псов на привязи, надёжно охраняющих вход в жилище.
Ближе к вечеру, когда на затянутом тучами небосклоне почти не осталось светлых просветов и начало темнеть, в двух кабельтовых от линейного корабля «Чесма» бросил якорь флагманский 84-пушечный корабль «Императрица Мария».
Флагман только что закончил разведывательный рейд вдоль берега турецкой бухты, пройдя в опасной близости от входа в неё, где Нахимов разглядел места стоянки турецких кораблей и их количество, а также расположение береговых батарей.
И вот теперь корабль стоял на якорях, сильно раскачиваясь на волнах. Его нижнюю палубу заливало перекатываемыми поверх бортов волнами, верхние надстройки обильно орошались брызгами, сверху лил дождь. По палубному настилу гуляла вода: шпигаты
[50] едва успевали сбрасывать её в море.
Этот трёхмачтовый красавец-корабль совсем недавно, в мае этого года, после спуска на воду на Николаевской верфи под приветственные возгласы жителей прибыл в Севастополь. Дальше был поход в море на ходовые испытания, и вот через пару месяцев корабль зачислен в состав Черноморского флота.
Ещё не укомплектовавшись до полного штата личным составом (а он немаленький – более семисот человек), не устранив последние мелкие замечания (куда же без них?!), в середине сентября корабль получил первое боевое задание. Под руководством флагмана вице-адмирала Нахимова вместе с другими судами эскадры новичок перевёз войска из Севастополя на Кавказское побережье.
Вернувшись в порт, стоять на якоре и развлекать местную публику игрой судового оркестра, красивыми обводами и белизной новеньких парусов кораблю опять не пришлось.
Во внешней политике страны, как в воздухе перед грозой, пахло войной с Турцией. Назрела острая необходимость лишить османов возможности доставлять морем подкрепление и снабжение на Кавказ. Нужно было уничтожить турецкий флот. Однако… его надо было ещё найти.
«Императрица Мария» в начале октября 1853 года вышла в море на поиск турецкого флота. Несмотря на сильные штормы, русские корабли почти месяц терпеливо бороздили воды у Турецкого побережья, пытаясь определить местонахождение неприятеля. Шторма сильно потрепали эскадру, некоторым кораблям требовался ремонт. Рангоут и такелаж «Императрицы Марии» пострадал тоже: её паруса потеряли первоначальную белизну, зато недавно укомплектованный экипаж приобрёл бесценные опыт и сноровку. Чем был весьма доволен Нахимов.
И тут османский флот наконец-то обнаружился. Оказывается, он стоял в тихой бухте города Синопа.
Одиннадцатого ноября эскадра Нахимова первой появилась у Синопа. Срочно отправив для доклада Корнилову посыльное судно в Севастополь, корабли бросили якоря напротив входа в турецкую бухту.
Произведя, как уже говорилось выше, разведку, несмотря на большое количество береговых батарей, Нахимов принял решение атаковать турок. На 17 ноября 1853 года он назначил совещание с командирами кораблей своей эскадры.
Получив сообщение от Нахимова, ввиду малочисленности его кораблей вице-адмирал Корнилов срочно направил ему в помощь дополнительную эскадру под флагом контр-адмирала Новосильского. И вскоре без потерь группа присоединилась к эскадре Нахимова.
Рискуя опрокинуться на крупной волне, беспрестанно бьющей в борт «Императрицы», заливаемые какие уже сутки дождём, к назначенному часу к борту стали подходить шлюпки с командирами кораблей.
Выждав, когда очередная волна поднимет шлюпку, офицеры ловко ставили ногу на нижние деревянные балясины штормтрапа и, быстро-быстро перебирая руками, поднимались наверх, где, перевалившись через бортовой планширь, спрыгивали на палубу флагманского корабля. Их тут же подхватывали вахтенные офицеры и вели в каюту вице-адмирала Нахимова.
В каюте флагмана, облицованной красным деревом, лиственницей, а где и дубом, непривычно, но весьма приятно, пахло ещё не потерявшей природных запахов древесиной. За полгода дерево не успело окончательно впитать в себя запахи табака, свечей и керосиновых фонарей. Не пахло и морем: из-за осенней штормовой погоды иллюминаторы открывались редко. Хотя один привычный запах присутствовал – лёгкий запах марсалы
[51].
Новый корабль – мечта каждого матроса и офицера, не говоря уже о капитанах. И командир «Трёх Святителей» капитан 1 ранга Кутров не удержался. Он совсем тихо, с явной завистью прошептал на ухо командиру «Ростислава» Кузнецову:
– Везёт же Барановскому
[52]… получить такой корабль… А запах, запах новенького корабля чувствуешь? Даже в коридорах пахнет свежим деревом, а ведь Барановский не одну сотню солдат перевез из Севастополя в Сухум-Кале. И это с солдатскими-то носогрейками
[53], потом и прочими испарениями. А моим «Трём Святителям» давно пора на вечный покой…
– Что, всем трём, что ли?.. Оставь хоть одного святителя на размножение, – съязвил Кузнецов. На что Кутров огорчённо произнёс:
– Тебе смешно!.. Нет, этому Барановскому решительно везёт!
– Не думаю, Константин Синадинович, что Пётр Иванович с тобой согласится. Наш Степаныч, в отличие от Корнилова, весьма любит сам покомандовать на борту заместо командира. А тому бедолаге, почитай, ничего не остаётся делать. Кому это понравится?
Тусклый дневной свет из задраенных иллюминаторов, пробивая табачный дым, высвечивал стол, стоящий посередине обширной каюты. На столе была расстелена карта Синопского залива, и по ней в такт качки катался отточенный карандаш, только что брошенный Нахимовым. Чёткими аккуратными контурами на карте была нарисована схема расстановки турецких кораблей, береговых батарей и прерывистая линия предполагаемого движения двух колонн русской эскадры.
В накрепко прикреплённых к палубе вокруг стола стульях и на небольших диванах, расположенных вдоль переборок, сидели командиры кораблей. В данный момент они внимательно слушали речь своего флагмана. Многие офицеры склонились над картой. Некоторые, не полагаясь на память, перерисовывали в свой блокнот схему предстоящей баталии.
Корабль сильно болтало. Совещание длилось уже около трёх часов. Все устали. К тому же в каюте адмирала стало совсем душно: иллюминаторы открыть нельзя, при большом крене борт заливала морская вода.
