– Когда это было, сэр… С тех пор… Россия давно изменилась, – вставил адмирал Нейпир.
– Понятно, почему наш премьер так вяло поддерживает поход на Россию в отличие от министра внутренних дел лорда Палмерстона, – послышался с дальнего края стола голос одного из гражданских членов совета.
– Не думаю, что ваша реплика, милорд, уместна в данном случае. Господа! Должен вам заметить, что некоторые разногласия нашего премьер-министра с лордом Палмерстоном никак не влияют на весь ход кампании, тем более, после сражения у Синопа русских с турками, – парировал первый лорд Адмиралтейства. – Правительство её величества в целом поддерживает план лорда по ослаблению России. Я могу его напомнить.
– Хотелось бы…– пробурчал Нейпир.
– На первый взгляд, план фантастичен, однако… только на первый взгляд… Вот, к примеру… Аландские острова и Финляндию лорд Палмерстон предлагает вернуть Швеции; российский прибалтийский край отдать Пруссии; королевство Польское должно быть самостоятельным государством, как барьер между Россией и Европой. Молдавия, Валахия и всё устье Дуная, по плану лорда Палмерстона, отходят Австрии, а Ломбардия и Венеция от Австрии передаётся Сардинскому королевству; Крым и Кавказ отбираются у России и отходят к Турции, причём на Кавказе Черкессия выходит из юрисдикции османов и становится самостоятельной территорией. Безусловно, заманчивый план. Нет, конечно, это всё кулуарные разговоры… Но, зная лорда Палмерстона, не уверен, что так не думает правительство. По крайней мере большая его часть.
– Сэр, – произнёс один из членов совета, – даже если эти планы просто разговоры, я что-то не слышу в них о выгоде Великобритании… Альтруизм не лучшая черта в подобных делах.
– Не торопитесь, господа, делать выводы. Повторюсь: это пока только желание лорда Палмерстона, не более. План, конечно, фантастический, но он необходим нам, чтобы привлечь на первых порах дополнительных союзников против России. Как будет на самом деле – время покажет.
Грэхем многозначительно усмехнулся.
– Наша дипломатическая служба, – вставил адмирал Паркер, – доносит, что Турция, прямо скажу, терпит неудачи на своих фронтах с Россией.
– Вот-вот. Вы правы, милорд. Как сами понимаете, господа, ослабления османов, тем более краха Турции, мы не должны позволить. Как говорят некоторые наши политики, если допустить невероятное, к примеру, захват русскими войсками Константинополя, то приступать к спасению Турции будет уже поздно, а это весьма ослабит влияние Великобритании в том регионе. Император Николай мгновенно увеличит количество своих кораблей в несколько раз, он станет обладателем прекрасных территорий в Средиземноморье, которые в настоящее время занимают турки.
Именно сейчас, господа, мы должны выступить жёстко, чтобы поддерживать нашу собственную позицию. Население Англии, как мы видим, одобряет наши действия. Пресса постаралась на славу. Огромные массы восторженных англичан провожают из портов наши корабли на борьбу с русскими. Мы не должны огорчить свой народ…
– Вы бы видели, сэр, – перебил первый секретарь, – что делается на железнодорожных станциях при отправке войск на войну с русскими… Толпы, толпы людей, хоть по головам ходи. Подданные королевы настолько возбуждены, что похожи на безумцев. И не мудрено…
Секретарь развернул газету:
– Вот, господа, у меня в руках газета The Times за 24 августа 1853 года. В ней говорится, да вы, наверное, помните, что в конце июля того года на Спитхедском рейде нашим доблестным флотом была проведена показательная антирусская демонстрация: на маневрах условный «русский» флот был «разгромлен» английской паровой эскадрой в присутствии нашей королевы и всех иностранных послов. Кстати, там присутствовал и русский посол, господин Бруннов. Я с ним имел беседу после маневров. Посол был огорчён не самими маневрами, а присутствием на них королевы.
Джеймс Грэхем недовольно поморщился, но делать замечание секретарю не стал: два десятка глаз внимательно смотрели на него.
В зале установилась такая тишина, что слабый звук бьющих в окна под напором ветра листьев казался эхом ружейной пальбы.
Первый лорд Адмиралтейства строго посмотрел на перебившего его речь первого секретаря, демонстративно покачал головой и продолжил:
– Скажу откровенно, господа, Великобритания и Франция – на пороге официального объявления войны России. И граф Абердин, несмотря на то, что он является представителем партии тори, настаивающей на достижении компромисса с Россией в Восточном вопросе путём переговоров, всё же согласился на активные действия против неё.
– Да кто ж против, сэр? Мы и без объявления войны уже ввязались в конфликт, – натужно произнёс первый морской лорд вице-адмирал Паркер.
Адмирал, как обратил внимание Джеймс Грэхем, видимо, чувствовал себя не совсем хорошо. Паркер с трудом произнёс эту фразу и при этом скривился от боли.
– Милорд, как вы себя чувствуете? – участливо спросил Грейам.
– Спасибо, сэр, терпимо, – пробурчал Паркер. Он расстегнул крючок стоячего воротничка и немного помассировал шею. – Я вот всё думаю. Совсем недавно мы были с французами заклятыми врагами, а теперь – союзники! Куда мир катится…
– Россия, её поведение не оставляют нам выбора, – буркнул Грэхем. – Коль надо, и с чёртом подружимся. Как говорит королева, Англия превыше всего.
Паркер пожал плечами и прошептал:
– Что уж такого плохого для Англии делают русские?..
Первый лорд Адмиралтейства не расслышал сказанное Паркером и произнёс:
– Если вас не затруднит, адмирал Паркер, доложите нам обстановку с расстановкой флота. И сколько по времени, на ваш взгляд, может занять поход эскадры? Не думаю, что сей поход затянется…
Паркер вытащил платок, вытер им лоб, затем откашлялся и немного хриплым голосом сказал:
