Император Николай I наградил всех защитников крепости: каждому защитнику вручили по серебряному рублю.
Зато капитану Холлу не повезло: за нарушение приказа адмирал Нейпир объявил ему выговор и уже было снял с поста командира, но… за Холла вступилась английская пресса. Все лондонские газеты расписали это сражение как блестящую победу храброго английского капитана. Скривившись, словно от зубной боли, Нейпир порвал приказ и оставил в покое нарушителя дисциплины.
Истомившаяся в ожидании настоящих сражений лондонская публика с нескрываемой радостью встретила известие о поступке Холла. Особенных похвал удостоился подвиг Чарльза Лукаса, гардемарина одного из кораблей Холла. Когда на верхнюю палубу судна упал неразорвавшийся русский снаряд и прозвучал сигнал всем спрятаться в укрытие, двадцатилетний Лукас схватил шипящее ядро, поднес его к борту и бросил вниз. Едва коснувшись воды, снаряд разорвался, легко ранив двух моряков. В благодарность за этот поступок капитан Холл представил храброго и сообразительного юношу к званию лейтенанта. Адмирал вынужден был согласиться и с этим.
Но это были мелкие боевые стычки. А Лондон и Париж продолжали настаивать на более внушительных победах.
К началу августа к эскадре Нейпира подошёл караван транспортных судов с десятитысячным отрядом французских солдат, морских пехотинцев и военных инженеров. Солдаты были крайне истощены штормами и длительным переходом. Они были недовольны питанием, условиями их содержания, назревал мятеж. Нужно было отвлечь войска каким-нибудь сражением.
На борту «Дюк оф Веллингтон» шли бесконечные совещания и споры, доходившие до оскорблений и обвинений флагмана в трусости.
Большинство командиров кораблей требовали от своего флагмана отдать приказ о нападении на Кронштадт, намекая на Синопский бой, блестяще проведённый русским адмиралом Нахимовым. Но осторожный Нейпир, не желавший окончательно погубить свой авторитет потерей кораблей, упорно твердил, что он не собирается повторять эту абсурдную, с точки зрения морской практики, операцию – зайти в узкое место под огонь тяжёлых крепостных орудий и мортир.
– К тому же, господа, – защищался Нейпир, – фарватер перед Кронштадтом весь усыпан «адскими машинами». Да и количество русских кораблей несколько больше, чем мы предполагали.
– У русских, сэр, мало паровых кораблей в отличие от нашего флота, – послышалась реплика одного из командиров.
– Возможно! Но вы должны понимать, что парусники на якорях не уступают паровым кораблям. Топить свой флот я не позволю, – парировал Нейпир.
Однако и английский, и французский флагманы понимали, что полное бездействие негативно скажется на их авторитете и, что тоже важно, на кораблях окончательно испортится моральное состояние экипажей и войск. Да и не грех вспомнить о Швеции и Дании. Разгромив хоть где-то русских, союзники могли бы рассчитывать на несговорчивых датчан и шведов, и это дало бы основание требовать от них долгожданные канонерские лодки и опытных матросов.
Долго совещались и спорили руководители эскадры, решая, на какую же крепость напасть. И вот после слов уставшего от споров командующего вновь прибывшими французскими войсками генерала Барагэ де Илье «Господа, Бомарзунд – вот крепость, на которую нам следует обратить своё внимание! Как показал обстрел крепости капитаном Холлом, о коей вы, господа, говорили, она столь беззащитна, что мы не можем её не победить» он в гневе со всей силы ударил кулаком правой руки по столу. Такое негодование немолодого вояки, потерявшего по молодости в боях левую руку, сыграло свою роль: приняли решение захватить Бомарзунд, тем более, имя этой крепости благодаря капитану Холлу уже не сходило со страниц европейской прессы. Командующим операцией адмиралы единодушно назначили этого безрукого, но весьма опытного генерала.
– Вот и повод генералу показать нам, молодым, как брать крепости, – прошептал на ухо коллеге один из командиров французского корабля.
– Стоило ли затевать всю эту кампанию ради какого-то Бомарзунда? Какой толк от этой крепости, не пойму. Кронштадт – понятно, дальше – русская столица!.. – пробурчал сосед.
– Надо же адмиралам хоть как-то отличиться. Наверное, и наш король, и их королева топают ногами от злости, побед требуют. И генерал наш однорукий что, зря пёрся в такую даль?
А кольцо блокады вокруг России во второй половине 1854 года сжималось всё сильнее и сильнее.
В Чёрном, Балтийском и Белом морях уже открыто хозяйничали многочисленные корабли союзников.
В начале апреля в Чёрном море они обстреляли город Одессу, в июне-июле – город Колу, Соловецкий монастырь, храмы и небольшие поселения в Белом море. Союзники также планировали напасть на Архангельск.
После ряда небольших стычек в Балтийском море, заблокировав русские корабли в портах и не осмелившись напасть на Кронштадт и Санкт-Петербург, интервенты приготовились напасть на крепость Бомарзунд.
А мы ведь помним, дорогой читатель, что в это время ещё одна англо-французская эскадра под началом английского адмирала Прайса, ещё недавно стоявшая в Перу, пересекла Тихий океан и подходила к восточным берегам России, к Камчатке.
Не лишне также напомнить, что всё ещё продолжалась война России с Турцией, а также то, что Россия осталась без союзников.
В это время она, Россия, могла рассчитывать только на свои силы.
Как позже скажет по этому поводу будущий император Александр III: «У России есть два союзника – армия и флот». И время покажет, что император совершенно прав. Однако надо добавить в эту фразу государя ещё слова: «российский народ», так как он – основа целостности территории своей страны.
Таким образом, на севере, западе, востоке и юге России началась наглая полномасштабная война Англии, Франции, позже и Сардинии. Мы уже молчим о Турции…
Какая же это, господа, Крымская война?..
Так, когда и где в действительности она началась?
Французы полагают, что 27 марта 1854 года, когда Франция объявила войну России. По мнению англичан, днем начала войны следует считать 28 марта 1854-го, именно в этот день войну России объявила Британия. Россия, в свою очередь, официально заявила о том, что находится в состоянии войны с Францией и Англией с 11 апреля 1854 года.
Но, пожалуй, более точной датой начала этой войны следует признать 5 октября 1854 года, когда Турция не без помощи всё той же Англии и при молчаливом согласии Европы объявила войну России. Именно с этого момента стал действовать план лорда Палмерстона и его сторонников.
Россию ждали нелёгкие времена.
Бомарзунд. Павшая крепость
Расположенный в Ботническом заливе между Швецией и Финляндией остров Аланд когда-то принадлежал Швеции. Однако в результате проигранных сражений перешёл в собственность России.
…В августе 1809 года генерал от инфантерии Барклай де Толли, занимавший тогда должность командующего войсками и начальника края, донес российскому военному министру графу Аракчееву: «Будет весьма полезно разместить на Аландских островах гарнизонный полк для надзора за почтовой конторой и другими гражданскими учреждениями, но прежде всего – для обороны островов, особливо, ежели будет построена малая крепостца».
