Грузный Володя появился откуда-то из-за спины, видимо с черного хода. Тихо и даже как будто виновато склонил бычью голову в молчаливом приветствии, присел, тяжко вздохнул от неизбежности неприятной беседы, засопел и так же молча вытянул из-за пазухи увесистую пачку, туго спеленатую в цветастый носовой платок.
– Моя доляна. Косяк за мной, это понятно. Прими возврат. Зла не держи. Надеюсь, между нами ровно.
Сергей равнодушно придвинул деньги к краю стола, кивнул, как бы соглашаясь с раскладом.
По едва различимому движению бровей Спицы половой мгновенно организовал на столе штоф смирновской и еще одну запотевшую рюмку. Выпили молча, не чокаясь. Трактирщик пошевелил толстыми губами, будто проговаривая про себя тяжкую речь, помялся слегка, но, под требовательным взглядом Сергея, начал выдавливать из себя все, что знал.
– Сразу скажу, что моей вины в том, что с вашим гоп-стопом такая хрень приключилась, впрямую нету. Но за людей, что я подсуетил, ответ держу, потому и гроши твои вернул. Вести нехорошие до меня через пару дней дошли, когда я сам начал нюхать, куда мои ребятки запропастились. Ты, Марута, сам видел: люди не простые. Чтоб таких стреляных воробьев на мякине провести… так просто не бывает. Да… – Спица быстро плеснул из штофа и опрокинул рюмку, не предлагая Сергею. – И вот что узнал. Туз с Валетом нашлись в морге Александровской больницы. Дырявые, что твой дуршлаг. Санитары маякнули, что привезла их охранка вместе с пятью своими. Перестрелка. Получается, что вели вас. Грешным делом на тебя думал и твоего жиденка.
– Яшка две пули мне в спину засадил. С подводы сбросил. Думал, сдох.
– Сученыш твой Яшка, ясный пень. Значит, делиться не захотел. Эта братия мне знакома. Отчего-то не удивлен.
– Он сдал?
– Погоди, Марута, это только начало сказки. С чего бы корешу твоему моих людей охранке сдавать? Когда у него сытый куш на кону. За который он, не особо переживая, другана своего, тебя то есть, хайдакнул? То-то… И еще тебе весточка. В Крестах твой Яшка. Взяли на горячем. Вышак ему ломится. Чтоб ты понимал.
Сергей постарался не показать, что удивлен и озадачен, но зубы предательски заскрежетали: достать подельничка из камеры, когда ему уже мажут лоб зеленкой, не представлялось возможным. Злорадства не было, было чувство досады, что поквитаться вряд ли придется.
Лицо Володи покраснело, сказывалось действие алкоголя. Он продолжил.
– И кто сука в таком раскладе, спросил я себя. И еще вопросец: есть два жмура и один арестант, и один пропавший невесть куда, то есть ты, а куда запропастился сосватанный тебе Король? Который по фамилии Линде? Поспрошал я у людей, которые при погонах и в чине и мне по гроб жизни обязаны. Которых только, когда самый пердимонокль случается, побеспокоить могу. И, понимаешь, Марута, тут выясняется неожиданная штука. Что вроде бы мой Линде этот, Король который, как бы давно уволился из охранки и ушел в наш мир. И дел с ним переделано разных, мама не горюй. Подумать на него – никак: кровью замазан по самое не хочу, проверенный урка. Но только все это – чешуя. Внедренный агент, сексот, смекаешь, что такое?
– Догадываюсь.
– Слишком серьезное дело твое было. Полгорода на воздух, если бахнет, раз плюнуть. Большие звезды могли полететь, в случае такого расклада. Вот и не пожалели с трудом засланного казачка, чтоб предотвратить… Я так понимаю, что мокрить собирались сразу всех: и вас, и купцов ваших до кучи. Но что-то пошло не так…
– Яшкину жадность никто в расчет не взял.
– Похоже на то. Твоя правда, Марута. Только благодаря ей ты сейчас живой и чистенький со всех сторон. Благодари Бога. Свечку там поставь… и все такое. Хотя, на твоем месте, я бы рожей своей не особо отсвечивал. Молодчага, что бороду отрастил. Другой человек. Но тот, кому надо, все одно признает.
– За меня не переживай, – Сергей положил руку на сверток с деньгами. – Документы нужны. Этого хватит?
– Вполне. Заходи через недельку. За половинку от суммы сделаю, – Володя грустно подмигнул. – Подмаслю тебе, чтоб зла на мою промашку по жизни не таскал. Так что? Мы – краями? Где найти тебя?
– Да. Спасибо, – Сергей, пропустив между ушей странный последний вопрос, улыбнулся широко и доверчиво, всем своим видом показывая, что не заметил нервное дрожание ноги собеседника, частое почесывание мясистого носа и отрешенный взгляд влево-вверх при рассказе.
Ушлому трактирщику было невдомек, что не он один анализировал провальное дело с динамитом. Как бы ни была подана его полуправда, но за долгие месяцы раздумий Сергей уже пришел к неутешительным для Спицы выводам. И история, рассказанная Вовой, увы, не развеяла подозрений в его причастности к провалу, наоборот, возвела их в ранг твердой уверенности. Все было как бы складно: и Яшкина жадность, и вынужденный засвет агента охранки Короля… Только в центре всей этой истории воняло еще от одного персонажа. Память услужливо подсунула давний разговор с Яшкой, накануне провальной делюги.
… – Сережа, положитесь на мои связи. Серьезные люди посоветовали человека, который нам все организует за долю малую. Бывший уголовник, толк в таких делишках знает. Все будет надежно и пучком.
– Кто посоветовал?
– Мой человек в одном серьезном силовом ведомстве.
– И не боишься, что твой человек не сдаст тебя с потрохами? За очередное звание, например?
– И таки нет! Родственные связи и коррупция: вот на чем стоит Россия-матушка! И их у нас с вами есть! – дробненько хихикнул Яшка.
… Бывший бандит выдохнул с явным облегчением и расслабился. Марута махнул рюмку, кивнул, как бы прощаясь, и, мягко подняв еще слабое тело со стула, тут же одним быстрым движением выкинул правую руку в центр объемного живота Спицы.
Володя, еще ничего не поняв, удивленно схватился за торчащий из пуза узенький китайский нож, пытаясь вытащить его, но взгляд его тут же затуманился, и мощный мужичина как-то сразу обмяк. Только что пышущий энергией человек в секунду превратился в большой тряпичный ворох. Володя еще дернулся пару разу, словно не соглашаясь с неожиданной смертью. Внутри у трактирщика что-то хрюкнуло и заклекотало, хрипение продолжалось бесконечно долго для Сергея, а на деле через несколько секунд агонии замер.
Со стороны казалось, что человек, свесивший огромную голову над столом, слегка перебрал и задумался. Трактир все так же гудел, обсуждая новости с фронтов, никому не было дела до пригорюнившегося Спицы, никто не обратил внимания на медленно растекающуюся по полу лужицу крови.
Не успела черная душа стукача и сексота охранки Володи Спицы отлететь на небеса, как Сергей мелькнувшей тенью слился с пестрой толпой подвыпивших клиентов и тут же испарился из злополучного трактира, будто и не было его тут никогда.
Глава четвертая
Михаил
(1942)
Вывалившись из воспоминаний в гостиничный номер, Михаил обнаружил, что шумная толпа земляков-писателей переместилась курить на балкон, по всей вероятности, деликатно дав вздремнуть живому классику. Курить не хотелось, выпить тем более. Глаза мозолил черный эбонитовый телефон.
