— До вон же фотография, где я с Федькой!
Все четыре пакри непроизвольно повернули голову в указанную сторону, и этого хватило старлею, чтобы выхватить пистолет из кобуры и открыть стрельбу. Как бы не хихикал недавно старый генерал, но стреляли обитатели Лубянки великолепно. Первая пуля попала в лоб капитана, хотя тот и держал уже в руке своё оружие. В самом деле, правильная оценка — самый опасный в компании и ловкий. Был…
Вторым пострадал генерал, получивший пулю в висок. Потому что он перекрывал биссектрису стрельбы, загораживая полковника. Увы, тот тоже оказался слишком молодым, шустрым и великолепно подготовленным бойцом: просто откинулся вместе со стулом назад, попутно доставая и свой пистолет. И открыл стрельбу ещё в процессе падения. Но первые две выпушенные им пули, не попали в цель. Его младший коллега сделал два подшага влево чуть раньше, уклоняясь сам и ловя на мушку падающее тело, и тоже успел выстрелить два раза.
К сожалению, второй его выстрел из этой двойки, совпал с третьим из пистолета капитана. Попадания получились взаимными. Но капитан умер сразу, ему пуля попала в горло, пронзила мозг и вылетела за левым ухом. Старлею как бы повезло, его ранило в правую часть груди, пусть и пробив лёгкое. При оказании должной помощи его можно было спасти. Но в любом случае он уже не боец, свалился под стенкой, уронив оружие, и затих, изредка постанывая.
Так что с самим Абакумовым пришлось сражаться Шульге-Парксу. Но, буквально за пару секунд до этого, под начавшуюся стрельбу, мемохарб быстренько наложил на своё лицо иллюзию иной личности. Причём решил попробовать на себе образ фантастического в данное время персонажа, этакого представителя явно иной цивилизации, с выпуклым лбом, громадными глазами, практически без носа и с маленьким ртом. Именно такими стали рисовать инопланетян в некоторых заокеанских комиксах. Подобная иллюзия должна была помочь по нескольким направлениям.
Иначе говоря, на руководителя безопасности СССР кинулось некое чудовище, с точки зрения простого обывателя.
Несмотря на свою меньшую массу тела, Киллайд сшиб довольно легко министра со стула и даже сумел пресечь попытку выхватить оружие, выбив его далеко в сторону. А вот дальше пришлось изворачиваться, запустив все свои физические возможности по максимуму. Будь на месте мемохарба любой иной человек, не справился бы, сам остался бы лежать на полу изломанной куклой. Настолько силён, проворен и технически грамотен в элементах противостояния оказался недавний руководитель СМЕРШа. Недаром про него ходили противоречивые легенды. Мол, Виктор Семёнович может обезоружить и зафиксировать любого шпиона в мгновенье ока. И это, несмотря на кулинарные роскошества, употребления алкоголя и тренировочные послабления для себя, которым он предался в последнее время.
С частью, сил и умений Киллайда хватило, чтобы не столько убить противника, сколько придушить его до полусознательного состояния и в этом состоянии жестко зафиксировать. К сожалению пакри могли сопротивляться любой боли, о какой-то активной, скоростной пытке не могло быть и речи. А для какого-то задушевного разговора не было времени. Ну и обстановка не располагала к лишней праздности.
Но хоть один вопрос, или хотя бы два, очень хотелось задать министру. Не факт, что ответит. Особенно учитывая те пытки, которые он перенёс в будущем, не сломившись при этом и никого не оговорив из своего окружения. Что прихвостни Сталина от него ничего не добились, что клика Хрущёва-Маленкова-Булганина нужные признания из него не выбили. Инвалидом сделали, полным, но так и не сломали. Ещё и удивлялись его живучести, уводя на расстрел.
Но попробовать всё-таки стоило. Встряхнув своего пленника, и дождавшись понимания в глазах, Шульга самым дружеским, спокойным тоном поинтересовался:
— Виктор Семёнович, а вот ответь мне чисто так, по-человечески: с чего это вы так взъелся на честных фронтовиков, которые стали вполне справедливо заводить дела на разных грабителей, воров и предателей?
— Приказ! — прохрипел Абакумов.
— И от кого такой приказ поступил самому министру?
На этот раз ответ сразу не последовал. Наивысший чин госбезопасности страны, вначале тщательно рассмотрел каждую деталь нависшего над ним лица. Вроде как понял главное, но не испугался. Только прорычал что-то неразборчиво, упоминая нечистую силу. Хмыкнул, покосился на лежащий рядом труп генерала, затем пару раз дёрнулся, пытаясь высвободиться. Поняв, что бесполезно, догадался и о своей скорой кончине, поэтому ухмыльнулся краешком губ и выдавил из себя очевидное:
— От товарища Сталина! — иначе говоря, никакой государственной тайны никто не выдал. Иного ответа как бы и не могло быть.
— А вот кто товарищу Сталину посоветовал сотворить такую гадость? — продолжал настаивать экзекутор.
Наверное, пленный просчитал все последствия своего ответа, потому что явно развеселился:
— С этим титаном даже вам, потусторонним силам, или кто вы там?.. не справиться!.. Хотя… пробуйте! — и ответил непосредственно на сам вопрос, пусть и несколько косвенно проявляя главного виновника: — Товарищ Микоян обладает невероятным влиянием на товарища Сталина.
— Мм?.. Ничего, скоро и до него доберёмся! — с леденящей злобой и с пугающей уверенностью пообещал министру инопланетный монстр. После чего и сам вдруг усмехнулся маленьким ртом и с сарказмом посоветовал: — А тебе, Виктор Семёнович, пора уже перестать бояться каждого начальственного рыка. Научись бороться за справедливость до конца! Тем более, что это в твоих силах и при твоих возможностях. Иначе вторую нашу встречу, ты точно не переживёшь. Если конкретнее: срочно отменяй свой приказ и возвращай процесс уничтожения предателей на прежние рельсы. Последний твой шанс. Да и всей вашей страны!
После чего мемохарб резко и выверено ударил Абакумова по виску костяшками пальцев. Высокопоставленный пленник тут же обмяк, теряя сознание. Полчаса пролежит, чего вполне должно хватить для грамотного отхода и заметания самых явных следов.
Хотя иного варианта отхода и не существовало, как просто уйти отсюда, унося коробки с посудой. Потому что прикрыть себя иллюзией невидимости у Киллайда до сих пор не получалось.
Конечно, не помешал бы сопровождающий до самой улицы, но… чего нет, того нет. А вот на месте: стоит ли заметать свои следы?.. Поэтому Шульга внимательно оглядел комнату отдыха, думая, что подправить и как, чего переставить. Старлей ещё жил, может и вытянет, если его потом сами свои не добьют. А всё остальное трогать не было смысла. Лучшее — враг хорошего. И всё в дальнейшем будет зависеть от самого Абакумова. Пусть выкручивается. Пусть задействует все свои знания, умения и фантазии. Очень интересный эксперимент получится.
Так что Александр Шульга вновь принял свой обычный облик, подхватил обе коробки с посудой, да и поспешил на выход.
Глава 12
Борис Бельских уже давно закончил свои дела, покинул здание Лубянки и ждал на другом краю площади. Именно такие он и получал инструкции от мужа своей племянницы. Правда всего плана и всей стратегии он не знал, поэтому набросился на парня с упрёками:
