Конечно, все грапповцы так умели сотворить с человеком. Кроме Бельских. Но что, если рядом ещё такие же специалисты имеются? Или в той же Москве?.. Не предполагали! И вполне естественно, что новая вводная отныне заставит оглядываться по сторонам с утроенной бдительностью. И не факт, что удастся локализовать такого опасного противника. Хотя Пасечник попытался сбить накал нервозной паники:
«Работали над этим психом, скорей всего, стационарно. То есть несколько мозголомов его держали в руках и внушали свою волю… И всё это наслоилось на личную ненависть и оголтелый фанатизм. И неважно, какого толка были убеждения этого капитана. Для великих целей таких фанатиков для разовых акций, умели готовить во все времена».
Но сейчас дальнейшая судьба зомбированного капитана уже никого не волновала. Приходилось срочно решать: на кого делать ставку? Кого ставить во главе правительства? Кто потянет лямку управления, жёстко продавливая свои и нужные грапповцам волевые решения? И как это всё отразится на внутренней и внешней политике?
По некоторым размышлениям стратегического толка, следовало поставить во главе руководства Берию. Всё-таки он лучше всех знал, за какие нити надо потянуть в каждом конкретном случае. Хотя против такой кандидатуры и возражал Лётчик, выражающийся в присущей ему манере:
— Все эти комуняки — редкостные ублюдки! Но среди них Лаврентий — как бы, не самая главная гнида! В расход его! Ату, ату!
Мемохарб не слишком-то прислушивался к таким высказываниям помощника. Но вся сложность в том, что Берия умчался в неизвестном направлении. И его пока локализовать не удавалось. На связь он сам ещё не выходил, да и никто из самого Кремля пока не спешил разносить новость о гибели вождя. Те же доверенные служаки, знавшие о тайной линии метро, попросту перекрыли лишние линии телефонной связи с городом. Пока…
Молотов?.. Пока он тоже не отозвался, видимо только начав свою работу в министерстве иностранных дел. Но вряд ли этот дипломат сейчас сможет жёстко удержать в руке вожжи власти.
Маршал Будённый изначально не рассматривался на такой высокий пост. Храброму кавалеристу только и можно позволить рубить всех подряд своей шашкой.
А вот оставшиеся в живых соратники вождя, явно желали примерить корону именно на себя. Но Абакумову явно мешала толком развернуться полученная контузия и небольшие ранения. Всё-таки здесь было не поля боя, где за своего командира готовы лечь под пули большинство офицеров и рядовых бойцов. Ко всему, значительная часть этих бойцов, уже находилась под определённым внушением и могла банально ослушаться министра госбезопасности. И ослушивались! Доводя своего высшего начальника до нервных срывов возражениями, уточнениями и несогласием. Да и сами грапповцы как-то с недоверием относились к Виктору Семёновичу. Все! Дескать:
— Рано такому резвому псу восходить на высший Олимп власти.
Товарищ Власик попытался было выпячивать грудь, играя мускулами и повышая голос. Но его грубо закатали на должное место, посоветовав заниматься вверенными ему делами. Тут же обвинив его в преступной халатности:
— Не сумел уберечь главное наше сокровище! — укорил его Ворошилов, косясь в сторону накрытых простынями тел. А Жданов вообще с угрозой добавил:
— Да и старых грешков у тебя, Николай, слишком много накопилось. Придётся разбираться!
Вот Власик после этого и сник, понимая: всяк сверчок — знай свой шесток. И осознавая, что компромата на него накопилось предостаточно. Ну и тот факт, что не справился с прямыми своими обязанностями, не уберёг, ему не простят. Если будет хорохориться, то живо окажется прикован наручниками к очередной чугунной батарее. И никакая физическая супер сила его не спасёт.
А вот между двумя грандами советского истеблишмента, борьба за первое место в нём, развернулась с отчаянной силой. Они оба понимали, естественно, что в эту борьбу в ближайшие часы могут вступить Берия с Молотовым. Но где они? И когда встрепенутся? Тогда как сейчас и здесь — возможностей проявить себя имелось не в пример больше. Если занять кабинет вождя первому, то конкурентам придётся попотеть не в пример сильней. Да и получится ли, опровергать с помощью де юре то, что уже де факто?
Вот Андрей Александрович с Климентом Ефремовичем и стали тянуть одеяло власти, каждый в свою сторону. Хотя и могло показаться на первый взгляд, что они действуют сообща, дружно, решая оперативно любые возникающие перед ними проблемы.
Со следствием по горячим следам, разобрались быстрей всего. Тем более что в живых из напуганных дипломатов остались только готовые сотрудничать со следователями. Уже через два часа имелось готовое коммюнике, в котором чётко и уверенно обозначались главные заказчики заговора, мотивы их деяний и непосредственные убийцы великого кормчего. В том же коммюнике обозначались и все внутренние деструктивные силы, намеревавшиеся свергнуть Власть Советов в великом государстве рабочих и крестьян. В частности говорилось об образовании в правительстве группы лиц, которые своими преступными действиями активно способствовали расхищению социалистической собственности в невероятно крупных размерах. Они же шли на поводу иностранных экстремистских сил, соглашаясь на убийства, подлоги, шантаж и махинации с валютой.
То есть уже на третьем часу после смерти вождя, его последователи оперативно изготовились выступить по всесоюзному радио. Что немало удивило даже их самих. Похоже… Они ведь не догадывались, что масса активных помощников и подчинённых работали и действовали невероятно активно, будучи под внушением со стороны. Причём, под очень правильным, стимулирующим внушением. И порой ещё приказы или распоряжения не прозвучали вслух, а уже оказывались выполнены.
Поневоле удивишься… Если будет на то время.
Так же за два часа службы госбезопасности сумели арестовать в столице всех пособников и участников клана Микоян и К. Именно тех, кто не находился в Кремле. Примерно в конце этой волны арестов, к ней активно подключился и маршал Будённый со своими рубаками. Именно благодаря корпусной кавалерии в Москве все граждане сидели по домам, как мыши под веником. Не говоря уже о тех, кто ощущал себя хоть как-то замешанным в провалившемся заговоре. Транспорт не ходил, даже движение метро постепенно приостановили. Лишь специальные машины пропускали, которые везли в Кремль вызванных членов ЦК, или отвозили в места допроса арестованных заговорщиков или причастных к нему иностранных дипломатов.
Как-то панькаться и вспоминать о дипломатической неприкосновенности, в те часы никто и не думал.
Всё то же время с нарастающей активностью действовал товарищ Молотов. Поставил на уши своё министерство иностранных дел, напряг главное управление внешней разведки, поднял по тревоге специальные части, находящихся у него в подчинении. А одной стороны — сила. А с другой — ей попросту никак не удалось бы прорваться в центр событий или произвести захват радиовещательной структуры. Так что мнение Вячеслава Михайловича всего несколько раз спросили, да и то, по второстепенным вопросам. Всё решалось в дуэте Жданов-Ворошилов.
