Немного покопался в настройке топливной системы мотора, возвращая нужные краники в нужное положение. Убрал штырь — стопор руля, отодвинул второй штырь — стопор кардана, хвастливо фыркая и радуясь такому надёжному комплексу противоугонных секретов. После чего качнул бензина и с пол-оборота рычага завёл довольно заурчавший мотор. Да и поспешил в сторону намеченного магазина-булочной со сладостями со сдобной выпечкой.
Естественно, цены там кусались невероятно. Даже не каждый директор солидного завода мог себе позволить купить сразу два торта, два кило рахат-лукума, кучу плюшек с сахарной пудрой снаружи и кремом внутри, три кило мармелада в нескольких кульках, да и три килограмма конфет разных. Вот после этого коляска мотоцикла оказалась загружена с верхом. Пришлось дополнительным куском брезента закрывать ценный груз от пыли и грязи. Теперь оставалось только по пути домой придумать название праздника, в честь которого и состоится намечаемое сладкое застолье.
Придумалось сходу, когда ОРУДовец остановил на полпути в посёлок:
— Свадьба у меня сегодня!
— Да ладно? — скривился милиционер в белой форме. — В будний день?
— Так мы с ней уже послезавтра уезжаем в Москву, на учёбу. Когда и где там праздновать? А здесь, как положено, с роднёй и друзьями.
Проверяющий озадаченно почесал затылок, присматриваясь к дате рождения, переглянулся со своим напарником, и вернул документы со словами:
— Поздравляю! Живите счастливо!
Всё-таки две внушительные коробки с тортами его настроили на позитивный лад. А если бы не настроили… То и не велика проблема для мемохарба.
Вначале заскочил домой, сгружая большую часть купленного. На удивление родители оказались дома. Отец на вопрос о своей работе только рукой махнул и тяжело вздохнул, ну а мать сама себе имела право устроить выходной, поясняя:
— Кино сегодня новое не привезли, репетиций нет, а библиотеку я и не открывала.
Видимо тоже хотела воспользоваться моментом и побыть с мужем, да с сыном. Тем более что отпрыск угрожал очень скоро сбежать на учёбу в Москву. Да и сегодня он сразу собрался уезжать из дому после разгрузки и оживлённого шушуканья с отцом.
— Куда это ты опять? — возмутилась мама. — У меня ужин почти готов.
— Отлично! — порадовался Александр, разворачивая мотоцикл во дворе. — Тогда устроим сегодня официальное представление моей невесты. И отпразднуем это дело тортом и сладостями. Через полчаса будем!
И умчался к своей ненаглядной. Правда она тоже распоряжение своего кавалера встретила с возмущением:
— Почему это к тебе?! Я тоже кучу всего наготовила на ужин!
— Не ворчи, солнышко! — Шульга бесцеремонно открыл люк прохладного погреба, унося туда торт и сладкие булочки. — За ночь ничего не испортится, а завтра нам весь день заниматься, так что всё слопаем. А лучше не теряй время, надевай свои туфельки и поехали. Буду родителям представлять свою будущую жену. У тебя пять минут!
Понятно, дело новое для девушки, томительное и желанное. Так что Настя тревожной ласточкой метнулась в свою спаленку, наглухо закрыв за собою дверь. Раз такое официальное мероприятие предстоит, значит и показаться надо во всей красе и при всём параде. Так что пятью минутами не обошлось. Чуть ли не полчаса ушло на прихорашивание и выбор должного комплекта одежды. Благо, что Борис Денисович баловал свою любимую племянницу больше, чем кто-либо свою родную дочь. И девица Бельских имела наряды, чуть ли не лучшие в посёлке.
Будущий муж времени не терял, быстро разгрузив книги и разложив их в месте предстоящих на завтра занятий. Вынул горячие блюда, томящиеся в печи. Написал записку Борису Денисовичу: «Повёл Настю официально представлять своим родителям. Приходите тоже на торт с пирогами!» Затем убрал холодные закуски, уже расставленные на столе для ужина в погреб. И хорошо, что парторг Бельских ещё был на службе и не слышал недовольное при этом ворчание потенциального зятя:
— И что за страна такая? Нищая да отсталая… Понимаю, что война, разруха… Но зачем дальше только танки клепать и патроны делать?.. Могли бы уже начать благосостояние народа улучшать… В этом плане холодильники — чуть ли не самый важный девайс для дома. Вот, в Америке чуть ли не в каждой семье есть… И удастся ли нам в Москве купить?.. Довоенные советские — наверняка уже издохли, новые — начнут выпускать только через три года. Мм?.. Разве что заказать американский агрегат?.. Ведь у наших партийных бонз только такие и стоят… Или самому что-нибудь склепать?
Многое, очень многое мог склепать мемохарб «на коленке». Только всё и упиралось в наличии нужных материалов и компонентов. Насколько он помнил, в Москве 47-го года найти можно было всё, хоть чёрта лысого! (не будь сказано при некоторых деятелях из ЦК) Причём купить получалось вполне официально и достаточно недорого. Надо только знать: куда пойти, кого спросить, что искать, кому оплатить. И о многом ценном, что у них гниёт на складах, не ведали даже в профильных министерствах работающих на оборону. Потому что со всей Европы, да и со всего мира в столицу СССР стекались реки трофейного, контрабандного и реквизированного добра. И в творящемся бардаке знающие люди умело пользовались своими связями, цепкой хваткой или пройдошным характером.
А уж Киллайд мог смело себя считать самым знающим в этом мире. Разве что ещё какой мемохарб сейчас где-то разворачивается (или развернётся в скором будущем) в тех же США. Потому что вряд ли некий пьетри, обладающий болезненным прагматизмом и целесообразным подходом ко всему сущему захочет обитать в таком государстве как Советы. Слишком уж тут порой ненадёжно, тяжко и страшно. Да и последующая история, как знал Паркс-Шульга по прошлой жизни, никакого обильного благосостояния простому народу не принесёт.
Но жить-то хочется в бытовом плане хорошо! Потому ничего и не остаётся влюбившемуся вселенцу, как менять историю, форму правления, аспекты отношений, экономику и всё ей сопутствующее в данной стране. И, если не получится в течение года, максимум двух, изменить здесь всё кардинально, придётся бежать на «загнивающий» Запад. Уж очень не хотел Киллайд, чтобы его любимая землянка жила в бытовой неустроенности, в грязи и нищете. Или в атмосфере страха, что какая-то падаль напишет в комиссарские органы угнетения себе подобных донос, кляузу, а то и требование «немедленно разобраться и расстрелять!».
«Вот же мысли скачут! — мысленно хохотнул мемохарб, прохаживаясь по светлице в ожидании своей невесты. — Начал с холодильника, закончил расстрелами. А надо бы поторопить мою красу ненаглядную…»
Но тут она и сама вышла, развела ручками, крутнулась вокру себя и с тревогой поинтересовалась:
— Ну как?
— Мм! — застонал кавалер. — Слов нет, одно мычание от восторга… И от попыток проглотить обильные слюнки… Так бы и съел эту сладость…
Попытки себя обнять, Настя строго осадила, размышляя с истинно женской логикой:
— Да с тобой всё понятно, только дай повод руки распускать! А вот как твои родители ко мне отнесутся?..
