Тот же «рыбак» чего только не поставлял своему заказчику. И палтус у них всегда имелся нескольких видов, и сёмга в изобилии водилась, и сельдь разного посола, и нежная форель не считалась дефицитом. О красной и чёрной икре и упоминать не стоило. Её Киллайд ел столовыми ложками с хлебом и маслом, утоляя в своём организме постоянно бушующий голод. Потому что для развития тела и для ускоренного восстановления умений мемохарба уходила целая прорва энергии.
Да и не только икра ему нравилась, как продукт с высоким содержанием калорий. Пока Настя сидела в комнате и медитировала после получения очередного пакета знаний, Александр мог наведаться в кладовку и запросто выпить литр ароматного мёда. Или небрежно приговорить полтора литра густых домашних сливок. Те же орехи макадамия, жуткий дефицит вообще в послевоенной Европе, стояли как на кухне, так и в гостиной в вазах и рядом с ними орехоколки. Только и слышался хруст, когда новый хозяин квартиры подкреплялся время от времени. А мог он и половиной торта Наполеон заморить червячка, или сразу несколькими плитками шоколада закусить после употребления внушительного куска слегка прокопченного сала.
В общем, молодые люди себя в плане питания — никак не ущемляли. И ни в чём себе не отказывали. И гостей всегда было чем встретить. Тому же отцу, Александр настоятельно советовал ничего не покупать для завтрашнего визита, и с матерью приходить только с пустыми руками. Даже подарок на новоселье не покупать, ибо всё имелось. Ещё и наивысшего качества.
А чтобы самому не готовить, да и домашней уборкой не заморачиваться, Шульга нанял приходящую прислугу, молодую девушку Катю, проживающую в соседнем доме. Та и готовить умела великолепно, и чистоту поддерживала идеальную и бельё постельное выглаживала так, что любо дорого смотреть. Одна только беда: слишком симпатичной оказалась. В первый раз, как её Настя увидала, минут на пять потеряла дар речи. Только краснела от негодования, хмурила бровки да надутыми губками шептала про себя что-то непритязательное. Собственнический инстинкт озабоченной самки, требовал от неё немедленно разорвать гипотетическую соперницу.
Наверное, сразу бы, во время представления и начался скандал со словами «Поди прочь отсюда!», но тут Катерина, увидев реакцию хозяйки и прекрасно всё поняв, неожиданно разрыдалась, рухнув в кресло и закрыв личико сорванным с головы платком. Только и слышалось сквозь всхлипы:
— Ну почему?.. Почему всегда меня начинают ненавидеть, только увидят?..
Этой отсрочкой тут же воспользовался досадующий Шульга, увлекая свою возлюбленную в спальню. И уже там набросился на неё с укорами:
— Ну и зачем ты так себя ведёшь? Что тебе эта девушка сделала плохого?
— А чего это она… такая красивая?!.. — засверкала Бельских глазами.
— Разве это запрещено?
— И ты теперь будешь только и делать, что ею любоваться?!.. А то я не слышала разное… всякое… про вас, мужиков! К тому же дома я и сама могу со всеми делами справиться.
— Прелесть моя, никого кроме тебя, как женщина, для меня не существует, — начал он её успокаивать. — И ты это прекрасно знаешь. Тем более, с каких это пор ты меня записала в категорию «мужиков»? Обидеть норовишь? Я тебе хоть раз дал повод для такой вот неуместной ревности? Да хоть для любой ревности? Идём дальше: Катерина замужем, она своего мужа любит, у них ребёнок годовалый. Ко всему — она ещё и лучшая повариха, которую мне рекомендовали, а средств им не хватает на семью…
— Почему тогда не работает в другом месте?
— В ресторане ей администратор проходу не давал, и за отказ лечь с ним в постель, попросту выгнал повариху, невзирая на её высочайший профессионализм.
— А кто у неё с ребёнком сидит?
— Свекровь дома, инвалид войны, но по хозяйству и с дитём справляется. Да и сколько той работы будет для Катерины у нас? Часа два в день, изредка четыре?.. Разве что на свадьбу ей для намечаемого застолья поработать придётся…
Только само напоминание о свадьбе, приводило Анастасию в состояние радостного, томительного ожидания. Вот и сейчас её настроение резко улучшилось и она совсем иными, счастливыми глазами взглянула на мир. Да и пожалела красивую, но именно поэтому и несчастную Катерину. Так что прислуга, с многопрофильными умениями была принята и, после короткого, успокоительного разговора приступила к исполнению своих новых обязанностей.
И ей хорошо, отлично зарабатывала, не меньше чем в ресторане, и все остальные довольны. Разве что Анастасия продолжала время от времени пристально бдеть, присматриваться и принюхиваться. Делала это как можно незаметнее и крайне деликатно. Любимому она верила, но контроль над ситуацией упускать не собиралась.
Глава 28
К прибытию родителей Шульги на следующий день, Катерина расстаралась с ужином на славу. Да и как было не проявить своё высшее кулинарное искусство при наличии такого изумительного набора продуктов, овощей, фруктов и прочего изобилия на кухне? И пусть провозиться пришлось с готовкой больше чем полдня, застолье выглядело как минимум барским.
Не до конца посвящённая во все нюансы дела, и не понимая всей значимости родного сына во всех обстоятельствах, именно Наталья Петровна поразилась больше всего. Причём в её стремлении всё выяснить превалировало не столько женское любопытство, сколько серьёзные опасения за нравственность родной кровиночки. Потому что житейский опыт ей подсказывал: никто не сможет так великолепно устроиться в Москве, живя честно.
Вначале она не могла поверить в тот факт, что бедные студенты устроились в такой вот нереально удобной, комфортной и огромной квартире. Она-то предполагала, что детки снимают угол, в лучшем случае комнату, а тут этакие хоромы? Причём сразу было заметна именно хозяйская рука на всём обустройстве жилица, яркая индивидуальность молодых. То есть проживали здесь не временные квартиранты, охраняющие чьи-то вещи, а уверенные в себе владельцы всего этого добра.
— Неужели у вас теперь и прописка здесь постоянная? — сомневалась мать. Даже когда рассмотрела выданную в паспортном отделе справку, замотала в недоверии головой: — Как?! Как у вас такое получилось?
— Легкотня! — фыркнул сын. — Это нам из института помогли, как самым перспективным и желанным студентам. Ну и бывший владелец квартиры — удивительной доброты человек, ради нас пошёл на всё.
При этом он благоразумно не стал добавлять, что «дядя Ручка» не просто пошёл, а пошёл очень далеко и навсегда. Лишь пояснил с притворным сочувствием:
— Очень уж он болен. Так и проведёт остатки жизни на курортах…
Потом Наталья Петровна вернулась в гостиную и присмотрелась к столу, который Катерина заканчивала сервировать и обставлять холодными закусками. Несколько минут просто рассматривала содержимое блюд, а потом, когда служанка вышла на кухню, шёпотом призналась невестке:
— Да я половину этого — опознать не могу! — ещё и за руку Настеньку ухватила с каким-то испугом: — Откуда это всё?!.. При карточной-то системе?! Или Санька воровать начал?
