Мира так подозревала, что за презервативом. Обоим вдруг невтерпеж стало!
И, хорошо, такое признание ее влияния на Стаса делало собственный крах не настолько мучительным или позорным, а даже сладким. Затрепетало в солнечном сплетении нечто глупое и светлое, совершенно не запланированное, эхом отозвалось в груди…
Стас же тем временем, крепко обхватив бедра Миры так, что она мужскую жадность на кончиках его пальцев будто ощущала, притянул ее к своему паху. И однозначным твердым толчком вжался уже налившимся, тяжелым членом в ее ягодицы.
И когда успел? Так убедительно спал же только-только… Впрочем, претендовал на ее чувственность Стас сейчас настолько же убедительно. Да и четко, пусть без слов, а давал понять, что вариантов выбора у Миры нет… Или есть, но лишь в том, стонать от удовольствия ей лицом в подушку или ему же в плечо?
Мирослава… Ладно, черт с ним! Если вспомнить президентский люкс, вообще сомнения не возникло, что и так, и эдак — понравится до крика, который он не позволит скрывать! Так что Мира точно не собиралась делать вид, словно не понимает, от чего их обоих уже крупной дрожью колотит, а судорожное, шумное дыхание легкие огнем выжигает, — развернулась лицом к лицу Гончаренко…
И вот тут пожалела, правда!
Слишком откровенно Станислав смотрел, давяще, жестко, покоряюще… И как ждал, когда обернется. Этим безмолвным приказом глаз в плен душу брал.
И поймал же, гадство! Задохнулась от напора по всем фронтам!
Подавил, ввинтился в сознание Миры взглядом, подчинил себе волю, мысли, душой овладел так же, как все его тело, член сейчас настойчиво в ее тело проникал… Твердо, жадно, жарко и бескомпромиссно, без малейшей попытки утаить хоть частицу своей жажды обладания ею! На грани с одержимостью!..
И ее ответной волной накрыло! Оба будто помешанные!..
— Какого гребенного черта ты со мной творишь, белла?! — как в унисон ее мыслям, вдруг низко простонал Стас, впившись в ее распахнувшиеся губы, почти до боли прикусив. — Мне тебя реально сожрать хочется!
И так вдавил в нее свои бедра, будто хотел их единым целым сделать. Спаять каждой клеткой. Больно?
Нет, ей мало! Надо еще ближе, еще плотнее! Выгнула сама таз, вскинула ноги, с каким-то внутренним экстазом голенями стиснув крепкую напряженную спину своего мужчины! Обхватила его плечи ладонями, зарылась пальцами в короткие волосы на затылке, ощущая, как напрягаются, бугрятся мышцы от алчности, с которой и Стас овладевает ее телом. И дурела от этого!
— Встречный вопрос, Стас!.. — застонала низко, не в силах совладать и скрыть эту дрожь, раздирающую изнутри. — У меня тебя до кости обглодать от жадности желание есть…
Подалась вперед еще сильнее, сама то ли целуя, то ли кусая его скулы, колючий подбородок, эти треклятые властные губы!
А он с низким раскатистым смехом, но и новым горловым стоном, сильнее, жаднее вдавливает ее в матрас и подушки! Реально таранит, только обоим лишь лучше становится от этого напора!
Ее настолько волной потребности и желания к нему накрыло, как душу опалило огнем, разожгло страсть сильнее! Смешалось плотское и чувственное, переплелось физическое с душевным, растеклось на сердце, чего никак нельзя было допускать! Только нереально Станиславу ни отказать, ни сопротивляться… Не в их случае, наверное.
Потому что и она его хотела так, что ногтями бы впилась в спину, пригвоздив; оплела бы всем телом, привязав к себе… ни за что в мире не отпуская, несмотря на все понимание, как это опасно и глупо…
Совсем на Миру не похоже! Разве она не предпочитала держаться всегда сама по себе?
Хотя какое там понимание?! Нет сейчас ни одной разумной мысли в голове! Все им заполнено: душа — взглядом Гончаренко, тело — его плотью, сердце… Твою налево! Не могла же она реально его полюбить вот так, как в пропасть в мужчину упасть?!.. Разве так, вообще, случиться может? Еще и того, которым даже увлекаться не стоило!
Или со Стасом иначе просто и невозможно?!
А он ее волосы себе на пальцы накрутил, продолжая жарко атаковать тело, сжал руками лицо Миры, надавил на скулы, заставляя смотреть ему в глаза, будто одновременно с толчками и в душу вгрызался. И взгляд еще больше алчный, как с безумной жадностью любой ее жест и вздох впитывающий.
— Хорошо, что это обоюдно, белла, — чуть царапнул зубами ее скулу, и вновь взглядом сверкнул, но и харизмой своей давит, как в разум вторгается. — Не хотел бы, чтоб ты через силу мучилась… А дать тебе воли я уже точно не смог бы…
Вот в эту минуту вообще не сумела разобрать: издевается он над ней, своеобразно шутит или реально признает, что готов был пойти на все… Тело зависло на грани оргазма, каждую мышцу бьет такой нуждой, в предвкушении сладкого взрыва, что точно, только с удушьем и сравнить!
— Тут еще поспорить надо, кто и кого изнасиловал бы, Стас. Охранники твои не помогли бы, — не смогла удержаться, чтоб ему в ответ с иронией не ввернуть, прикусив губу… мужскую.
Пусть голос и крошился, выдавая ее удовольствие и заскок по нему.
А Стас на короткое мгновение замер, остановив свой сумасшедший, безумный ритм толчков. Уставился на нее, заломив бровь с сарказмом. И вдруг захохотал, низко, чуть грубовато, как царапая ее кожу этим звуком.
Мира сама замерла, впитывая, любуясь, окончательно утонув в этой глобальной, своей личной космической черной дыре, которая по ошибке всеми мужчиной считалась!
Стас же сам впился в ее рот и по-новой бедрами надавил, вонзаясь в тело Миры… Вот тут не сдержалась! Взорвалось сознание сверхновой, закрутив и тело, и душу в воронку чувственности, эмоций и наслаждения, которые не могла под контроль взять!
Потому что классный секс с мужчиной, это, конечно, здорово. Но когда у вас юмор совпадает, и вы сарказм друг друга понять и принять можете даже посреди интима — это, в восприятии Мирославы, было сексуальней накачанного пресса, орлиного профиля или непробиваемой самоуверенности! Хотя и такого богатства у Стаса хватало с лихвой.
Мамочки!
Понимание того, что она пропала безвозвратно, совпало с пиком наслаждения! Только не отбросило ее назад, а почему-то усилило, накинуло добавочной волной, добив так и не включившиеся внутренние механизмы ее защиты от него… Как контрольный в сердце и в голову.
Остальные дни выходных прошли очень неоднозначно… Потому что Мира была не из тех, кто привык растворяться в мужчине. А со Станиславом не выходило иначе! Он ее под себя постоянно подгребал что в прямом, что в переносном смысле. И, что самое ужасное, Мира не только против не была, а даже невиданное удовольствие (и тут речь уже чисто о моральном аспекте шла) получала. С непривычки, наверное. Не доводилось пока в подобное влипать.
Ну и то, что Стас от ее компании откровенно кайфовал, не скрывая, с каким восторгом видит ее рядом, добавляло еще одну, едва ли не главную партию в оркестре ее прогрессирующего безумия, не иначе!
