Вглядывалась в Стаса. Он пару секунд на фото смотрел, после вновь взгляд перевел на Миру.
— Странно. Мы знакомы шапочно… Не знал. Они это скрывают, что ли, — покачал головой Стас. — Но ты же не потому мне это показала, да?.. — понимающей бровью повел.
— Он тоже был в том зале, когда Марина сцену закатила… еще не ревности, конечно, но… — просто очевидное напомнила Мира, сама пока не в силах состыковать то, что настойчиво в голове крутилось, как муха.
— Помню, — кивнул Стас, продолжая ее обнимать. — Но связи не вижу…
— Связь… — Мира закрыла глаза и уткнулась ему в плечо от накатившего приступа головной боли. — Я тоже не вижу пока… Только, знаешь, что странно, любимый?
— Что? — голосом, потеплевшим градусов на двести, уточнил Стас негромко, явно поняв, что ей плохо. Прижался ко лбу Миры губами.
— Именно про этого молодого депутата я упоминала, когда про Авраменко и комбинат тебе рассказывала у меня в кабинете тогда… Блин, будто жизнь назад! — хмыкнула.
Стас тоже с пониманием ухмыльнулся, погладив ее по волосам.
— Помнишь, говорила, что есть один, но они вроде в противостоящих фракциях… Но все равно что-то у них общее… Не знаю! Мне надо вернуться в город! Пересмотреть еще раз свои записки, не взяла с собой сюда ежедневник, забыла в кабинете, — с досадой признала, даже жмурясь от боли и назойливо ускользающей догадки. — Я не помню, почему и как, но что-то у меня в голове Авраменко и Мартынова связывает… А теперь еще и Залевски… Черт! Я не верю в совпадения. НЕ в таких количествах, Стас! — глянула на него измученно снизу вверх.
— Я понял, — так же тихо подтвердил он, осторожно кивнув, чтобы Миру не задеть и не усилить боль. — В любом случае, нам надо вернуться, следователь поговорить хочет. И в редакцию твою заедем, все заберем, — пообещал ей негромко, осторожно касаясь губами волос по самому краю лба, заставляя от удовольствия даже от боли отвлекаться.
Мира прижмурилась. Ее в таком раскладе все устраивало.
— Что ж, у этой дуры ничего не вышло, — Авраменко откинулся на спинку мощного кожаного кресла, с высокомерной насмешкой поглядывая на Сергея. — Твоя идея провалилась.
Его бесил такой взгляд! И когда подвергали сомнению его планы — тоже выводило из себя! Но сейчас точно было не время демонстрировать собственные эмоции. Он умел на повышение ставки играть. А Авраменко все еще был самым сильным игроком на этом поле… Пока.
Да, пока. И Сергей собирался выжать из их партнерства максимум. А значит, и сдерживаться было целесообразно.
— Мы особо на это и не рассчитывали, — пожав плечами так, что и буддийский монах позавидовал бы его невозмутимости, Сергей подошел к окну. Сделал выводы из прошлого поведения. — Залевски слишком импульсивна, ей не стоило требовать от наших ребят выполнения задачи настолько скоропалительно. Эмоции мешают… Надо будет, кстати, вытащить парня, он не подвел, про нас ни слова не слил, — медленно вертя в пальцах вейп, Сергей продолжал изучать раскинувшуюся за окном картину.
Здесь, в кабинете, царила приятная прохлада, тихо работала климат-система дома. А в саду уже было чертовски жарко… Но это не мешало именно там гулять Олесе…
Интересно, она специально покидает дом, когда он приезжает?
— Кто фото слил, выяснил? — уточнил старик, как размышляя.
— Нет. Журналисты того первого сайта ни в какую не колются, интригу держат. Но я думаю, они сами и сделали, а теперь туман нагоняют, чтоб цену себе набить и рейтинг удержать, — отозвался Сергей, так и глядя в окно. — Просто аккредитации и права доступа на территорию у них не было, вот и боятся претензий.
Леся в парке медленно прогуливалась в тени раскидистых деревьев. За ней так же неторопливо шла охрана, словно даже тут, в вотчине Авраменко, они опасались, что на его единственную дочь могут напасть. Это как раз, ему напомнило…
— Но в такой ситуации есть плюсы: нам удалось выяснить, что степень и глубина отношений журналистки с Гончаренко весьма изменилась, причем совершенно неожиданным для нас образом, — хмыкнул Сергей. — И теперь мы знаем, что Ульяненко постоянно охраняют.
— Если верить моим людям, которые были на этом их открытии вчера, ее не просто охраняют, — иронично хохотнул Авраменко. — Похоже, не только у нас свадьба на носу, — многозначительно скосил старик глаза в сторону Сергея.
— Что ж, если они до этой свадьбы доживут… — все с тем же спокойствием и умиротворением в голосе заметил он, не поворачиваясь взглядом напрямую к будущему тестю.
Еще раз внимательно всмотрелся в сад.
— Пожалуй, и я пойду со своей невестой поздороваюсь, — заметил он, словно забыв о прошлой теме. — Роспись через десять дней… Дождаться не могу, — добавив в голос весьма правдоподобное восхищение нетерпеливого жениха, заметил Сергей.
И, дождавшись одобряющего кивка старика, открыл раздвижные двери, ведущие на веранду и к ступеням в сад.
Ее жених шел к ней, весьма прозрачно демонстрируя, что намерен поговорить. Олеся остановилась в тени платана, сохраняя максимально ровный и спокойный взгляд.
Пламенной любви от нее не требовали и не ждали. Только пункты договора между отцом и Сергеем, которые Олеся должна была исполнять…
Бесило!.. Дико бесило то, что ее жизнью вертели и распоряжались, вообще не интересуясь мнением ее самой. Но… не то чтобы это было чем-то новым.
Всю свою жизнь являлась для отца… ценным активом. Именно так. Не ребенком, не любимой дочерью, а… важным вложением и имуществом, которым можно с пользой распорядиться. К сожалению, единственной в живом эквиваленте. Почему-то больше у них с матерью в этом плане не сложилось. А значит, особо ценным.
Хотя отец все и вся рассматривал именно с этой точки зрения. И, возможно, Олесе стоило радоваться, что она была в его планах полезна. Пример матери, уже утратившей данное качество, ежедневно стоял перед глазами, напоминая, почему не стоит рисковать своей ценностью для отца.
И все же, несмотря на страх и трепет, внушаемый с раннего детства различными методами, ей очень хотелось вырваться из его удушающей власти. Очень… Но Леся реально осознавала, что, невзирая на прекрасное образование и наличие мозгов в голове, находится целиком в родительских руках. Влияние отца было настолько всепроникающим, что о побеге можно было только в мечтах помышлять. К тому же, хоть Леся и не знала, по факту, нужды или отказа в каких-то материальных благах, сама ничем не владела. Разве что одеждой, которая на ней была бы, вздумай Леся убежать… Правда, в том, что ей удалось бы покинуть пределы отчего дома без санкции отца на подобное, так же глобальные сомнения имелись.
Впрочем, в последнее время (спасибо прогрессу и тем, кто придумал онлайн банки в мобильном!) она надеялась, что заполучила инструмент для создания хоть какой-то подушки материальной… безопасности? Нет, вряд ли, скорее, это был бы самообман. И все же, если ей удастся разработать некий, пусть и только относительно жизнеспособный план побега, необходимы хоть какие-то ресурсы.
