Поздно... Он уже навис надо мной, толкнув на мягкую кровать. Я резко вздохнула, когда его губы заскользили вдоль шеи и остановились, найдя грудь. Он медленно провел языком, а мое тело не устояло под потоком нахлынувших ощущения. Я заелозила, словно змея, машинально впиваясь пальцами с довольно острыми ногтями ему в плечи. Но Ратмиру оказалось все нипочем. Он отстранился, резко задирая сорочку и, не имея никакого сострадания к моему ослабленному организму, примкнул кожа к коже, щекотя дыханием. Эти прикосновения будили во мне ответную волну на каком-то рефлекторном уровне, которую я не могла удержать.
- Ой, ай, ой! - закричала я. - Не надо! - добавила для приличия, чтобы не выглядеть слишком доступной.
Но он не слушал... И правильно делал, хотелось сказать мне, но я все равно толкнула его... Не понимала, как справиться с охватившими меня мурашками, изгибающими и выворачивающими тело. Ратмир отстранился, посмотрел на меня с искривленной улыбкой:
- Ты родишь мне наследника, Алёна! - выкрикнул он, резко подтаскивая меня на себя. Что-то томительно сжалось в животе от этих слов, заиграло сладкими переливами внутри. Я широко распахнула глаза, замечая, как моя грудь часто вздымается, а кулаки судорожно зажали простыню. - Но не сейчас... Сейчас нельзя...
Почему нельзя, я не поняла. Я уже судорожно хотела... хотела повторить тот опыт, который мне не показался таким безоблачным. Наверное, я законченная умалишенная, если после произошедшего у дерева, снова наступаю на те же грабли. Но... гори оно синим пламенем, мне было уже не важно. Я схватила за его рубашку и сильно потянула на себя.
Однако Ратмир не поддался, до меня долетел лишь тихий смех. Он сместился еще ниже, устроившись на коленях возле кровати. И что он там забыл? Медленно снял с меня дутые панталоны с кружевом - мой последний щит, напоминающий о том, что положено иметь при себе приличным девицам. Сам раздеваться не стал. Бросил последний напряженно-предвкушающий взгляд мне в лицо и видимо не найдя там признаков разума, который у меня куда-то испарился, резко опустился вниз.
А дальше... дальше стало происходить то, что я точно никогда не смогу рассказать внукам, или даже Джит, или кому-то еще... Да что там, я и себе не могу признаться, что это происходит со мной. Я хотела вывернуться, шокированная бесстыдством происходящего, но Ратмир не дал, прочно удерживая мою пятую точку на краю своей кровати, и зарываясь лицом там... внизу. Я не могла сопротивляться, судорожно вцепившись в белую ткань и делая рваные вдохи. Похоже, пала последняя граница моей благоразумности - пронеслось на закоулках сознания. Его рот, его язык... я чувствовала так остро, что хотелось одновременно оттолкнуть от невыносимой остроты ощущения и притянуть как можно ближе. Я сдержала крик, закусив губу до боли и выкручиваясь, выгибая тело, откинула голову назад. Волосы спутались и разметались по кровати, прилипли к влажному лбу, к губам, но мне было все равно...
Откуда-то изнутри накатывала волна безумного притяжения, желания слиться, быть захваченной и смятой этим движением... Казалось, все внутри меня завибрировало, опускаясь вниз, в место, переполненное ощущениями. Я вздрогнула и вскрикнула от острого, почти до боли сотрясения, рефлекторно сжимая ноги и скребя ногтями по кровати. Океан блаженства все-таки добрался до меня, затапливая с головой как барахтающуюся в волнах бескрайнего моря мышь, мокрую и совершенно потерявшую ориентиры. Оказывается, книги не врали…
Когда я отдышалась, Ратмир, наконец, поднял голову, скользя губами до пупка. Уложил меня на кровать, поправил сорочку и набросил легкое одеяло.
- А как же... - вертелся у меня на языке вопрос.
- Потом. Нельзя... - выдохнул он, зарываясь лицом в мои волосы. - Спи, Алёнушка, достаточно сказок на сегодня.
Я и уснула, свернувшись калачиком на его груди.
А с утра меня разбудил радостный возглас. Я сонно приоткрыла левый глаз, втягивая носом воздух с незнакомым легким ароматом.
- Ты только посмотри, Алёна! Зацвело! - Ратмир стоял около окна со счастливой улыбкой. - Зацвело!!! Наконец! Все меняется!
Я подскочила с кровати и бросилась смотреть. От неожиданности ахнула, так и оставшись стоять с разинутым как у простушки ртом. Все пространство вокруг дома было усыпано, увито, буквально захвачено теснившими друг друга бутонами и раскрывающимися цветами, крупными, чем-то напоминающими лилии, белых, нежно-желтых и розовых оттенков. Разбитый вокруг дома сад превратился в благоухающий цветочный ковер, словно и не было вчера аккуратно подстриженного низкого газона. И даже на деревьях откуда-то появились лианоподобные растения с наливающимися бутонами.
- Что это? - не поняла я. - Откуда все эти цветы?
- Это ты, Алёна! Это ты, девочка моя! - кажется, у муженька приступ утреннего помешательства.
- Что я? - снова не врубилась я.
- Это ты! Твое влияние! Лес проникнут тобой, оживлен! За все это время он ни разу так не цвел! - никак не скрывал радости Ратмир и даже поцеловал мою сонную физиономию. - Произошла перестройка тебя и леса, взаимное проникновение!
Хотела бы я сказать, с кем у нас на самом деле было взаимное проникновение. Но лишь косо посмотрела на мужа и промолчала. Еще раз перевела взор на прекрасные цветы, неведомым образом заполонившими все пространство, судорожно перебирая в памяти уроки ботаники и названия видов растений с ускоренным развитием. Удивительно! Но еще удивительней было видеть Ратмира счастливым, таким безмерно воодушевленным и… лучезарным. Этим утром от него исходил будто бы свет, тщательно спрятанный внутри и теперь сумевший вырваться наружу. Я словно открывала мужа с новой стороны, всегда считая его замкнутым психопатом. А теперь... я смотрела вовсе не на цветы, а на его довольное лицо, губы, расплывающиеся в искренней улыбке, светящиеся глаза и была... неужели... счастлива?
Глава 28 - Пробуждение.
Несколько дней я посвятила изучению изменений, происходящих в лесу. Чувствовала себя гораздо лучше, легко двигалась и покидала дом. Опустошающая слабость и апатия растворились без следа, уступив место волне радостного оживления и эйфории от познания новых явлений жизни. Это не поддается разумному объяснению, но за короткое время лес действительно преобразился. Я бы сказала, что обогатился его видовой состав, а прежние растения стали проявлять нехарактерные для них свойства. Природа заиграла южными красками. Вокруг нордических правильных стволов завились пышным одеянием лианы. Повыскакивали раскидистые папоротники, местами образовал непроходимые островки бамбук. Повисли огромными листьями высокие тропические травы. Везде пестрили, светились, желтели, краснели и распускались ароматами цветы самых разнообразных форм и оттенков. Бутоны появлялись даже на деревьях, которые раньше казались холодными изваяниями.
Я сбилась со счета после трех десятков новых образцов, которые украдкой собирала для научного отчета. Многообразию форм не было предела. Складывалось впечатление, что произошла резкая смена климата и грандиозная перестройка видового состава местной флоры. Однако, если и наступило потепление, то его сложно было считать единственной причиной... Ратмир продолжал настаивать, что это я так влияю на лес. Он смеялся, что я сама как дикий цветок, строптивый и безумно прекрасный. Хоть мне и лестно было такое сравнение, но прагматичный ум привык искать другие причины. Правда, складывалось впечатление, что мой разум пытается раскусить твердый камень, никакой логичной причины я найти не могла...
