Воспоминание. Нет, не воспоминание. Это просто я. На другой странице. На другом конце от этого маяка - пламени.
На другом конце тоже было пламя. И столб. И лес. И инквизиторы. Все то же самое, мало разнообразия. Похоже, я уже это проходила. Как смешно, если не нелепо. Ничего не меняется. За исключением того, что пламя не на факеле, а уже прямо подо мной - на хворосте. И дым поднимается белый, резкий, раздражающий. Он бьет мне в ноздри, щиплет глаза, обволакивает, скрывая выражение неподдельного ужаса на моем лице, страха, который невозможно передать словами.
За что? Я ничего не понимаю. Реальность спуталась окончательно и так же безвозвратно исчезла церковь. Теперь я полностью во власти белого дыма, я снова там. И больше нет ничего. Я плачу. Я кричу - громко и надрывно. Пытаюсь уклониться от надвигающейся катастрофы. Не выходит.
Где-то на заднем плане слышу слова Мартимуса о том, что в церкви ведьмы сразу реагируют на правду. Вероятно, я действительно закричала. Он объясняет мой крик своими праведными речами и влиянием святого места. Но я практически не вижу его. Нет... вижу, но лишь в лесу. Он тоже здесь в своем нарядном золотистом балахоне. Стоит, не смотрит на меня, сосредоточенно читая какие-то слова. Молясь. Только вот за что? О чем?
Я жду. Я до последнего жду помощи, что меня найдут, даже когда языки пламени подбираются слишком быстро. Гарольд... шепчут мои губы. Я жду Гарольда. Что-о-о??? Разве может мое сознание принять такое. Я зову собственного деда... потому что я собственная бабка. Бабкой её назвать сложно. Девушка, погибшая совсем молодой. Я... Мой взгляд в отчаянии скользит по лесу, потому что есть еще кто-то, воспоминание о ком стылой тоской изгрызло мое сердце. Тот, увидеть кого я уже и не надеюсь, но все-таки безумно желаю. Ротер.
Но нет и его... Все слишком быстро, резко, безумно, лавинообразно... Преступление, которого я не ожидала и которому не могла оказать сопротивления. Когда, отойдя от своего спящего новорожденного ребенка, я открыла дверь. На пороге стоял Мартимус. Совершенно такой же, как и сейчас. Я его не знала, но он улыбался так обворожительно. И так тревожно.
- Скорее... Ротер... - он явно нервничает. - Ротер здесь. Хоть капля крови... Волт при смерти. Хоть капля...
- Почему он сам не пришел? - задаю я вопрос, который должен был меня остановить. Но не остановил. Я верила, я соскучилась. Я просто хотела увидеть Ротера и сказать ему... Сказать ему то, что, возможно, изменило бы всю нашу жизнь. Но это был обман, я обманула сама себя, когда крикнула служанке присмотреть за сыном и, в чем была, рванула прямо за Мартимусом.
Мы пришли в тот же странный приземистый дом с высеченным мечом над входом. И больше домой я не вернулась.
Как будто мощная рука сжала мое горло - прозрение оказалось таким сильным, что я буквально захлебнулась в разноцветье эмоций и перестала дышать. Я не могла вздохнуть, судорожно пытаясь сделать наполнить легкие кислородом. От злости, обиды и негодования потемнело в глазах, но я снова была жертвой машины инквизиторов, я вновь ничего не могла сделать.
Слезы брызнули из глаз и я закричала. Закричала от того, что узнала правду и эта правда оказалась слишком большой для меня. Она смела меня, съела, поглотила, не оставив зазора для собственных чувств. Она выместила все остальное и я взвыла, задыхаясь от белого едкого дыма, который почти одолел меня еще до того, как огонь коснулся моих ног. Но он все-таки коснулся и затопив все вокруг криком отчаяния, я оторвалась. Выскочила. Улетела. Или это мир улетел. Все резко перестало существовать. Я оказалась в абсолютной тишине, где само время остановилось. В безразмерной, глубокой, пронизывающей тишине.
С трудом... с колоссальным трудом я возвращалась туда, где оставила свое тело - в церковь. Я почти ничего не слышала и не чувствовала, оглушенная мощным потрясением. Мое тело было покрыто мелкой испариной и неестественно выгнуто, как будто я неистового билась в путах. Тяжелое хриплое дыхание, сжатые губы. Невидящие глаза. Безумные мысли. Я ли это?
И хотя огонь факела неподалеку от меня продолжал все так же мирно гореть, не трогая меня, я сжимала зубы от едкой боли, захватившей мое тело в плен и заставившей покинуть его в прошлый раз. Кажется, я сошла с ума, потому что реальность ощутимо спуталась с теми самыми воспоминаниями, которые только безумец счел бы правдоподобными. Но... они были реальней самой действительности. Я жила в них, я была ими. Просто время, как оказалось, имеет свойство смещаться, открывая нам глубоко зарытые слои. Которые беззвучно присутствуют в нас, хотим мы этого или нет.
Я вскрикнула. Мне было больно, изматывающе больно. Но еще страшнее терзалось мое сознание, силясь понять, что же произошло. Что я тогда и сейчас сделала не так. Сквозь серую пелену, застлавшую глаза, я вдруг различила какую-то странность, творящуюся со стройными рядами инквизиторов, которых набилось в пространство церкви несколько десятков. А когда я смутно поняла смысл происходящего, мне стало настолько жутко, что тело невольно застыло, закаменело. Уверена, с непередаваемым выражением лица. Я хотела спастись, но не готова была увидеть то, что увидела.
Инквизиторы, которые стояли в самом последнем ряду внезапно оседали, а их одежды покрывались красным росчерком утраченных жизней. Как ни странно, те, которые стояли впереди, ничего не замечали, завороженные громкой речью Мартимуса и моими криками. Они стояли словно загипнотизированные, совершенно не ведая о надвигающейся сзади смертельной опасности. Видела я и промелькнувшие лица волтов, безжалостно орудующих когтями и клыками. Вырывающих из мира завороженные творящимся представлением души.
Они умирали. Это я четко поняла, будучи девушкой сообразительной. От вида крови меня, как всегда, замутило, а осознание массовой резни больно пульсировало в висках, не позволяя сосредоточиться, а лишь углубляя безумный хаос, творящийся в моей голове. Мне стало дурно, скудный завтрак подкатил к горлу, норовя окончательно испоганить мой светлый образ, воздух закончился, я старалась продышаться, но это выходило с трудом и какими-то хрипами. Похоже, я совсем не походила на прекрасную принцессу, которую должен спасти благородный рыцарь, который тенью мелькнул где-то в глубине церкви. На сей раз он был здесь. Здесь. Он пришел за мной. Пришел!.. Хотелось крикнуть ему во все горло, что я тут, но речь обрывалась внутри, и к счастью, потому что большей глупости придумать было невозможно.
Бесшумная резня не могла продолжаться долго. Один из инквизиторов вскрикнул - громко, резко, надрывно. Вслед ему стали поворачиваться головы и сразу послышались новые крики, а волты без разбору бросились в бой. Я бы предпочла не видеть этого, но словно в насмешку судьбы я была привязана прямо на возвышении перед творящейся бойней. Я поняла, почему волты предпочли действовать тихо - их явно было меньше и инквизиторы проявляли заметную физическую подготовку и навыки владения неизвестно откуда взявшимися ножами. Видя, как засверкали клинки, я тихо заскулила от накативших слез. Хотелось закрыть глаза и провалиться в другой мир, но веки, как назло, не хотели закрываться. Взвизгивания раненых волтов отзывались внутри меня самой настоящей, неподдельной болью, внутренние нити натянулись и вибрировали от напряжения. Я понимала, что все происходящее – результат моих ошибочных действий и выводов, и любая гибель будет на моей совести. Смогут ли меня простить и принять обратно после всего этого? Мысль промелькнула быстро и затихла, уступив место разрывающим изнутри переживаниям.
