Я обнимаю Агнума, он весело смеется, зарывается в меня головой.
- Папа! Папа! Я тебя люблю! - пожалуй, самые важные слова. После еще одних, когда-то произнесенных Алёной...
Наши гости на день рождения - это сборище маленьких волтов и других жителей леса. Придут также и Файн со своей женой Лайтой, на которую он давненько засматривался еще тогда, когда сознание покинуло меня после пожара, они поселились в лесу, недалеко от нас. Растят малышку-дочь буквально среди клохх. Эст пока в поиске своей половинки, но торопиться ему некуда, ведь у него, также как и у меня, замедленное старение... Обещала приехать и Гаудия с близнецами, ей удалось удачно выйти замуж за молодого, подающего надежды ученого... В быту, правда, он оказался не очень умел, и Гаудии пришлось взять все в свои руки. А с домом и кошельком мужа она справляется весьма исправно.
Вспоминаю снова тот день, сердце сжимается до сих пор. До появления Алёны в моей жизни я не жил... Спал... Я не смог предвидеть заговор инквизиторов. Я не сумел их остановить. Я едва не потерял её, лес, все...
События разворачивались стремительно. Я сразу почувствовал, что Алёна каким-то чудом освободилась. Я молился, чтобы она скорее покинула лес, но она упряма. Слишком. У нем был свой план, свой замысел, который она хотела воплотить несмотря ни на что. Я не мог её остановить. Я знал, что что-то случится, я предчувствовал.
Быть может, глубоко внутри я также знал о зарождающейся внутри неё жизни. И её задумка приводила меня в ужас больше, чем то, что сам я был привязан к столбу для сожжения. Это придало сил, ярости, решительности. Я не знал, что внутри меня сидит такая разрушительная сила, безудержный ураган. Я напрягал руки до того момента, пока не начала скрипеть и рваться веревка. Я хотел остановить инквизиторов, но пуще - саму Алёну, хотел кричать, чтобы она сохранила себя...
Я практически не помню тот момент, когда я сорвался как зверь, набросился на Мартимуса, нашу безудержную, но короткую схватку. Я не оставил ему шанса, все внутри меня превратилось в бунт. Мартимус издал свой последний крик прямо в моих руках. Не знаю, придётся ли нам встретиться вновь. Но я буду делать то же самое раз за разом, пока этот человек не остановится в своём всепоглощающем безумии, пока не перестанет причинять вред моей семье, к которой я отношу лес с волтами в том числе.
Остальные инквизиторы отпрянули, замешкались, не зная, что делать с обезумевшим зверем в моем обличье. А потом несколько человек натянули стрелы лука и направили их на меня... Не знаю, чем бы все закончилось, если бы не разразившееся в тот момент землетрясение, которого никогда не знал лес. Это было не просто удивительно... Я оцепенел в изумлении, когда из-под земли полезли толстые корни, словно вырвавшиеся на свободу змеи.
Затем корни резко обвили ноги инквизиторов, ошеломлённо делающих безуспешные попытки отпрянуть... и силой затянули их под землю. Дикие, душераздирающие вопли наполнили лес... Меня назвали дьяволом, молились о помощи, но я не мог... не хотел помочь. Я знал, лес убирает прямую угрозу, это его ответ на все, что сотворили люди в белых балахонах. Волты продолжали большой массой лежать на земле, я до сих пор не знал, смогут ли они очнуться и вернуться к привычной жизни. Корни их не трогали. Лес знал, с кем надо бороться...
Вскоре все закончилось, я моментально бросился на поиски Алёны, включив внутреннее зрение. Я нашёл её быстро, но поздно... Она лежала, свернувшись калачиком, в основании дерева недалёко от деревни. В ней почти не было жизни, остатки угасали на глазах. Ей не было больно, она просто потеряла силы вместе с кровью, которой пробудила могучее чёрное дерево. Она даже не перевязала рану. Она просто уходила, незримо, мягко, куда-то к себе, в свой истинный дом.
Нет!
Ни за что.
Нет. Я не мог этого позволить. Её дом теперь здесь, рядом со мной! Не отпущу, не позволю! - твердил я тогда, когда минуты в пути до дома, казалось, превратились в длинные дни... Скорее! На кровать! Сок Светлого дерева! Много!!! Много... Обнимать, вжимать в себя, вдохнуть жизнь, заменить дыхание на своё... Вместе... Только вместе, мы справимся... Звать, звать все время, чтобы не уходила, не уплыла в самую даль... Даль, из которой никто не возвращается. Там будет сложно найти, но я найду и там, достану во чтобы то ни стало... Если надо - сам отправлюсь туда!!! Не буду ждать следующего раза...
Время остановилось. Его не было вовсе. Я потерял счёт дням, я не знал, сколько прошло времени с того момента. Друзья усиленно занимались восстановлением волтов, они пришли в себя, некоторым понадобилась срочная помощь... Клоххи тоже были затронуты действием яда, но вроде обошлось. Я не обращал ни на что внимание. Я лишь звал, я слышал её, где-то там, вдалеке.
А потом стало происходить нечто странное, она изменилась... Изменились нити, окутавшие Алёну, их стало больше, они стали подвижнее и живее, словно... зарождалось что-то ещё. И голос, ещё один... звал ее не менее настойчиво, чем я. Теперь я знаю, что это был наш сын, но тогда я понял не сразу. А когда понял, буквально задергал, потащил Алёну вверх наружу за нити, которые прочно связали нас... Алёна очнулась в полном недоумении. Она не понимала, что произошло.
За исключением чрезмерно пышной и слегка утомительной свадьбы, на которой родственники Алёны не оставили на нас живого места от объятий и поцелуев, мы ни разу не покидали пределы леса. Здесь родился наш сын. Здесь наша земля, наше место. Я буду думать, что навсегда, хотя не хочу загадывать... Кто знает, к чему приведёт конвалюция. Почти вырос и возмужал Рэм. Кстати, Алёне удалось научить его письму, и более того, нашему языку. Теперь для молодых волтов работает школа, где они усердно учатся не хуже человеческих детей. Правда те, кто постарше, учиться отказались, им хорошо и так. Пушистые клыкастые ленивцы...
Зато они приняли активное участие в строительстве в лесу новой исследовательской лаборатории Конвалюции живых форм. Алёна настояла, я не стал спорить. Если моя жена будет под боком, то пусть хоть академию открывает! И это не совсем шутка. Её любимый профессор наведывается к нам весьма часто, иногда мне кажется, что вот-вот и поселится. Нередко его сопровождает Кловес и пара-тройка других учёных. Пусть... Я знаю, что все это делается во имя сохранения и процветания лесного содружества видов. Алёна никогда не допустит, чтобы исследования нанесли вред лесу. Никогда...
Я смотрю на девушку в зеленом платье, почти сливающуюся с окружающей листвой и сердце успокаивается. До сих пор я иногда не могу поверить, что она моя жена и в моей душе поселился долгожданный покой. Неужели я это заслужил? Годами ранее я даже на миг не мог надеяться, что судьба преподнесёт мне столь щедрый подарок.
Время и сейчас словно замерло. Я не чувствую его бег. Я ценю каждое мгновение этого тихого безмятежного существования. Со спокойной радостью я наблюдаю, как развиваются и делают открытия наши лесные друзья, становятся все более... осознанными. Во время землетрясения в тот день проход сквозь скалы в лес был засыпан. Теперь мы знаем лишь единственную пещерную дорожку, через которую можно пройти в лес. Её мы используем для друзей, а лес... чтит свои интересы. Он никогда не пустит чужаков. Он останется маленькой планетой, островком новой жизни среди большой земли, среди мира, который своим потребительским отношением пытался разрушить это хрупкое зарождение разумной жизни.
