Приходилось тратить много сил, чтобы сохранить семена недостающих видов и поддерживать разумность в Волтах. Много времени я проводил и в лаборатории, пытаясь воссоздавать эликсиры и смешивать вещества, позволяющие лесу не растерять остатки былой энергии. Как правило для этого требовалась светящая субстанция, встречающаяся в избытке в скальных породах и… моя собственная кровь. С ней передавалась информация о разумности, если верить тем старым инструкциям, которые чудом уцелели из Докатастрофного времени. Но микрочастицы человеческой крови у мужчин и женщин имеют может и небольшие, но различия. Именно они запускают процесс ускоренного развития и воспроизведения видов.
Разве мог я забросить этот гигантский живой организм, раскинувшийся на сотни километров? Прежде нужно было наполнить лес силой и вырастить достойную смену.. Хм-м, до недавнего времени я даже не думал о детях. Детях... Неужели это когда-то сможет случиться в моей жизни? Неужели... сейчас? Только это вновь придаст моему существованию горячий смысл. Родная кровь... Я усмехнулся. Алёна мне, выходит, тоже родная. Родная той, кому я отдал свое сердце, чувства и разум. Но я не ожидал такой насмешки от судьбы...
Судьба бросила меня в тайфун, закрутившийся в безумном водовороте. Водоворот, в котором я не мог отделить свои чувства от разума и свои потребности от желаний, навеянных зовом леса. Похоже, я не боролся так со страстью даже когда рядом была Илен. Удивительно! Невероятно... Никогда бы не поверил, что такое возможно. Впрочем, не стоит сравнивать глубокое духовное родство и сильное телесное притяжение. А сейчас, сейчас мое безумие идет от тела... От страсти. Всепоглощающей, рвущей на куски.
Я снова вспомнил про Алёну. Как она беззастенчиво общалась с Кловесом и этим... юристом. И совершенно не смущаясь смотрела мне в глаза, как будто возлежать в траве с чужим мужчиной или заглядывать в личные покои совершенно нормально для невесты. Во мне это вызвало волну, испепеляющую, ненасытную... Которая резко поднимается изнутри и снова туманит разум, рождает желание всех раскидать, а её саму запереть в чулане. Чтобы знала, что можно делать, а что нет... Пожалуй, в следующий раз я не смогу держать себя в руках, мои способности к самоконтролю в последнее время заметно ослабли.
Невесты... все говорило лишь о том, что невестой она как раз себя не ощущает. Нет такой роли ни в её календаре событий, ни в моем.. И все же, есть. По иронии, злой или доброй - я не разобрался. Ничего... Алёна привыкнет. Конечно, я осознаю всю сложность. Не все могут быстро адаптироваться к изменениям и почувствовать своё истинное назначение. Эта девушка слишком молода, чтобы осознать масштабы происходящих явлений. Поэтому остаётся просто направлять её в нужное русло, как непослушную и строптивую речку... Такую чистую. И такую бурную. А я - потерплю. Мне не впервой.
И все же надо проявлять осторожность, чтобы не сломать, не перегнуть хрупкий цветок. Я бы мог послать за поверенным по браку и затянуть её под венец через три дня. Но я медлил... Хотя тело и какое-то внутреннее глубокое чувство, рвущееся из закоулков души, шептали - пора. Я сдерживал сжимающий меня порыв, как будто сам хотел немного оттянуть неизбежность, ведущую в новую жизнь. И Алёна. Ещё немного потерпеть, не обвыклась... Потянешь резко на себя - будет рваться и кричать. В этом я был уверен - так просто под венец эта смутьянка не пойдет. А нервные срывы - не очень хорошо... для крови, которую надо будет отдать на благо леса.
Я медленно брёл по невидимой тропе в сторону деревни Волтов, где меня поджидали Эст и Файн. Верные друзья, как же мне тяжело пришлось бы без них. Сколько лет ежедневных трудов потрачено, чтобы сделать деревню Волтов самодостаточной системой жизни. Сначала все шло очень хорошо. Волты - потомки волков, развивались с бешеной скоростью, буквально в каждом поколении меняя внешний вид, вытягиваясь, поднимаясь на задние лапы и теряя шерсть. Они соображали не хуже человеческих детей, мы с Илен шутили, что пора уже школу строить... шутили... Остаток воспоминаний остро кольнул в груди, вызывая болезненный спазм. Я слышал ее голос и ощущал тёплые руки, когда мы вот также двигались по тропе, с надеждой глядя в будущее. Будущее, которого нет. После её ухода волты перестали прогрессировать.
Они застряли в той полу-человеческой полу-животной форме, когда их можно научить довольно сложной жизни. Эст и Файн остались со мной, не бросили, не ушли, не осудили... Не осудили, хотя я сам себе хотел бы устроить суд без права на прощение. Пропадая в лесу, они буквально по крупицам восстанавливали сообщество волтов, не давая им скатиться в низшую животную форму, обучали, тренировали, воспитывали без конца и отдыха. А я лишь беспорядочно смешивал эликсиры, пытаясь хоть как то облегчить этот процесс. Бесполезно! Прогресса не было... Я бил стекло с эликсирами о стены, ощущая глухое бессилие и тупую ненависть к самому себе. Разрушил. Все. Сам.
Я продолжал движение по тропе, когда красное предзакатное солнце стало настойчиво пробиваться сквозь зеленую листву. Сочетание красного и зеленого - восхитительная красота, но мне было не до неё. Под ногами примятая трава с комками влажной глинистой земли. Вся моя жизнь, а может и жизнь леса, - такая же примятая трава, которая никак не может подняться. До последнего времени я стремился лишь к одному - завершить расследование и ответить на вопрос. Почему. Почему она ушла, за что? Как только правда станет ясной, у меня, возможно, не останется причин задержаться в этой жизни, от которой я устал.
Так я думал до появления Алёны. Сейчас планы оказались спутанными. Да и тело кричало, что не готово сдаваться. Открылось второе дыхание? У природы все гармонично. Значит, так надо сейчас, чтобы поддержать разумный биоценоз. Так надо. Ну а личное счастье... Счастье - дело вторичное.
За размышлениями я незаметно дошел до деревни. Приземленные глиняные домики, покрытые изумрудным мхом и словно встроенные в основание деревьев, наполовину ушедшие в землю и в то же время необычайно уютные. Пристанище волтов. Не сразу поймешь, что это деревня, настолько слитой с лесом она казалась. И в то же время сказочно притягательная. Меня тут же окружили дети, язык не поворачивался назвать их щенками, волчатами. Дети как дети. Веселые бесенята, смешно прыгающие и носящиеся наперегонки. У них свой свистящий-подлаивающий язык. Удивительно, первые эксперименты показывали довольно успешные попытки воспроизводить человеческие звуки. Это было основой для формирования единого языка между нашими видами. Предпосылки были…
- Выглядишь так, как будто тебя потрепал ураган, - шутливо поздоровался бородатый черноокий Файн. Я слабо улыбнулся, признаться, он был недалек от истины. Рукава рубашки Файна были закатаны, на руках он держал ребенка. Тот лапками обнимал широкую шею Файна совсем по-человечески. Сидел тоже как человек - на пятой точке. Что мы добились - сохранение полного прямохождения и разумные способности, позволяющие вести древний общинный строй.
- Как Плат? - отрывисто спросил я, а лицо Файна омрачилось.
- Держится, - сказал он, глядя на меня. - Ему сложно это пережить. Он вожак и в ответе за свою стаю. А тот сопляк... мне в голову не приходит, чем он думал, прыгая со скалы. Что он хотел этим сказать? Он подорвал авторитет стаи и Плат не выдержал...
