- Ты сам знаешь, о чем это говорит, - сухо прервал я. - Это первый признак вырождения.
- Брось, - отмахнулся Файн, - просто у того парня не все в порядке с головой. А что теперь делать с расшалившимся сердцем Плата... Смола Светлого Дерева уже не действует так быстро.
- Дело не в адаптации, - задумался я. - Тут другое. Не хватает информации. Её уже остро не хватает. Это понижает общую энергетику места и всех, кто здесь живет. Но я заказал минералы, которые у нас не встречаются. Они прибудут с ближайшим кортежем. Думаю, эликсиры с их участием помогут продержаться еще некоторое время.
- Ратмир... - произнес Файн тихо и отвел глаза. Он помолчал какое-то время, словно не решаясь сказать, громко вздохнул. - Ты знаешь, что нужно. Алёна...
- Нет, - жестко отрезал я, - еще рано.
- Но почему? Она благодушно к тебе настроена. Сама говорила. Да и ты изменился в последнее время, сам не свой...
Я усмехнулся.
- Ты ошибаешься. Алёна не та, за кого себя выдает. Я не могу заставить её пройти ритуал принуждением... Если она будет испытывать страх, мы можем получить совсем не то, что ожидаем...
- Как же быть?.. - тревожно развел друг руками, а ребенок спрыгнул на землю с глухим рычанием, почувствовав неладное. - Эст рассказывал, что Клоххи совсем одичали. В процессе обучения некоторые из них набросились на Эста. Мне кажется, процессы ускоряются с каждым днем. А судьба нам дала такой шанс все исправить!
Он серьезно смотрел мне в глаза. Ждал решения. Моего.
- Я знаю, - почти раздраженно ответил. - Но я не могу... все сразу. Она не поддается мне, ровно как и мой собственный разум. Похоже, он начал жить своей жизнью. Это сильное влияние... Лес все решит. Я уверен.
- Надеюсь, мы успеем, - грустно покачал головой Файн и зашагал к центральному, довольно большому домику внутри деревни. Под огромным кедром, в хитросплетении корней, опоясывающих лиан и лишайника, вырастая из земли и с ней сливаясь, стоял округлый глиняный дом. Словно из его вершины росло гигантское дерево, своим основанием оплетая, огибая строение. Впрочем круглая моховая крыша все равно выдавалась вперед. Отворив добротную дверь из цельного куска дерева и немного нагнувшись, мы вошли внутрь в полутемное помещение, внутри казавшееся более просторным, чем снаружи.
Небольшие окна впускали равномерный свет, освещая пространство внутри, отделанное глиняными черепицами. Простые рисунки бытовой жизни и охоты, оставленные палкой на влажной глине, украшали жилище. Скромная обстановка из дерева и каменных орудий. Волты почти в совершенстве научились владеть камнем и деревом, применяя разнообразные инструменты для быта - ножи, резаки, крепительные скобы, корзины из плетеной коры, чаши и прочую утварь. Из одежды они использовали повязки и накидки из растительного материала, листьев, коры, тонкой лозы.
Впрочем, одежда им нужна была только как социальный элемент - волты не мерзли в этом климате, к тому же были покрыты поредевшей шерстью. Несколько раз рождались детеныши, почти лишенные волосяного покрова, но этот признак не сохранился. Мы не вмешивались в процессы образования брачных союзов в этом новом сообществе. Кто мы такие, чтобы выбирать симпатии за других. Я горько усмехнулся, кольнула мысль, что в своей собственной жизни я не так принципиален...
Две воллы, так мы называли женщин волтов, язык не поворачивался назвать их самками, выскользнули из жилища при нашем появлении. На невысокой лежанке, устланной сухой травой, лежал Плант, вожак стаи. Вокруг на деревянных брусках теснились пузырьки и глиняные горшочки с травами и снадобьями. При нашем появлении волк приоткрыл глаза и тихо рыкнул, приветствуя. Плант был крупнее остальных жителей, ростом почти с человека, и очень мощной комплекции, которую не скрывала шерсть. Лицо покрыто морщинами, хотя он и был почтенного возраста, но еще не находился на пределе своих лет. За эти годы лица волтов становились все более плоскими, уходя от первоначального оскала, они менялись, отдалённо приближаясь к человеческим.
Я кивнул головой в знак приветствия и склонился над больным. Положил руку на грудь, слушая все еще мощные удары слабеющего сердца. Где-то в глубине мое собственное сердце отозвалось неровным ударом.
- Потерпи, - в который раз повторил я. - Еще немного. Скоро наступят перемены. Они уже близко...
От моей руки, а может быть от тела Планта, пошло тепло. Тонкие струи вились быстрыми потоками, кружили вокруг руки, оседая и пробираясь в глубину тела. Быть может, мне это только казалось, но опыт показывал, что я могу влиять на процессы в живых организмах напрямую. Пока это все, что я способен сделать в данный момент. И еще минералы дальних земель. Надо тщательно свериться со справочником, какие именно влияют на сердечную мышцу и точно отмерить пропорции вместе с известными нам травами, чтобы изготовить верное лекарство. С другими хворями мы пока могли справляться своими силами, слава лесным стихиям.
Когда мы вышли из хижины, на площадку между домами высыпал народ. Воллы и мужчины-волты взирали на нас... с неприкрытой надеждой. Никто не решался подойти, спросить, потребовать. В этом обществе сохранялся очень четкий иерархический строй. Мы, люди, всегда были кем-то выше, своеобразными божествами в строю волтов, нам бесконечно и преданно подчинялись. С другой стороны, все проблемы приходилось решать тоже нам. Вот и сейчас, нам доверили лечение главного в стае. Только даже я оказался бессилен...
Я поднял руку и четко произнес на языке волтов:
- Настало время ожидания! Мы должны набраться терпения. Лес скоро оживет...
Я очень на это надеюсь. Если мы не ошиблись. Раздался гул голосов, подвывание, шевеление, шорохи...
- Мы все должны... - я помедлил, подбирая слово. - Просить небеса о здоровье Планта.
Внезапно подскочил молодой Клят - сын Планта. Волчина в пример отцу высоченный, сильнющий. Его фигура, подсвеченная лучами закатного солнца высилась серой громадиной. В глазах застряли противоречивые эмоции: грусть, надежда, ярость... принадлежавшие, безусловно, разумному существу. Серые глаза мелькнули всполохом, он не смел рычать на меня, но посмотрел так, что я похолодел внутри. Привязанности в семье всегда были очень сильными у волтов и я чувствовал, как юный волт переживает. Потеря близкого человека мне самому стоила бесконечных лет мучения. Тихо рыкнув, он дернул носом, ловя запахи, которые я принес. Снова раздался глухой звук, поскуливание и взгляд куда-то прочь. Файн, который лучше разбирался в языке волтов и проводил с ними куда больше времени, пояснил:
- Ратмир, они все чуют девушку. Новую кровь. Все знают, что она здесь. И... просят тебя.
Я сжал зубы и кивнул. Все будет. Быть может не сегодня, но.. очень скоро. Для начала, черт побери, нужно сыграть свадьбу! И объяснить Алёне, что к чему… Да так, чтобы она не сошла с ума и не стала устраивать множество безнадежных попыток бегства, иначе придется запереть её в комнате и силком тащить к дереву. А это чревато для всех. Для волтов в первую очередь. Ведь вспышки чувств им сложнее контролировать, поэтому в лес нельзя вносить такие эмоции, как страх и ярость.
