Однако мой предполагаемый женишок раздеваться не спешил, несмотря на то, что дышал как паровоз и смотрел на меня чересчур странно, горячо и... так, словно немедленно собрался сожрать живьем. Наконец, он оставил содержимое моих панталон в покое, резко отстранился, вынырнув из плена моих нижних конечностей и рывком отвел в сторону мое колено, напряженно вглядываясь в получившуюся картину, которая в любой другой момент времени заставила бы меня сгореть со стыда от макушки до пяток.
Внезапно суровая тень пробежала у него на лице, он нахмурился и стал вглядываться в пикантную картину, а я не на шутку перепугалась, что мои панталоны все-таки меня подвели и не приглянулись.
- Что это? – вытаращил глаза он так, словно увидел живое привидение… А я оцепенела, чувствуя, как сердце моментально проваливается на самую глубину пяток. – Скажи! - внезапно серьезным голосом потребовал он, вцепившись рукой в левую ляжку так, что побелели костяшки пальцев, а на моей коже получились глубокие ямки.
- А-ааа?.. - мое сознание не спешило возвращаться и я попыталась сконцентрировать взор. - Это родимое пятно... - пояснила я, приходя в себя. - Оно у меня с рождения... Похоже на спираль, правда?
- Родимое пятно?.. - то ли вопросительно, то ли утвердительно произнес мой мучитель, хмуря брови. Быть может, у него какое-то предубеждение? Он видит знаки? Я читала, что это характерно для некоторых психических недомоганий.
С выражением невыдуманного мучения он всматривался в коричневые разводы, перебирая и поглаживая пальцем кожу и, казалось, забыл про все бесчинства, которые мои проснувшиеся инстинкты готовы были продолжать, пнув в глубину сознания разумный протест. Однако внимание Ратмира было занято лишь небольшим участком кожи с темным, казалось, рукотворным рисунком. Неподдельное изумление вкупе с непонятной мне горечью застыло в глубине его вмиг остекленевших глаз.
Я не выдержала и зло схватила за любопытную руку, отрывая ее от несущественной детали в моей внешности. Какая к лешему разница, есть ли у меня родимое пятно и где оно! Ратмир словно сразу очнулся, выражение осмысленности вернулось на его лицо. Закрался испуг, что он оттолкнет меня или скажет, что я не гожусь для него, хотя сама буквально недавно только и мечтала об этом. Однако он неожиданно тепло улыбнулся, наклонился и поцеловал меня, легко, едва касаясь губами, не со страстью, а... с какой-то нежностью. Быстро отстранился и спрыгнул с кровати.
- На сегодня, пожалуй, достаточно, - усмехнулся змей-искуситель, оставивший даму возлежать в разобранных чувствах и распотрошенном внешнем виде. - Остальное - в следующий раз.
Быстрыми шагами покинул комнату. Я же лежала, приходя в себя, оправляя платье во всех местах, и размышляя, какой смысл привнесло в мою жизнь то, что случилось...
Глава 17 - Неумышленное перемирие.
Как ни странно, после произошедшего я не чувствовала себя плохо, устало или беспокойно, как с утра. Напротив, я приводила себя в порядок чуть ли не припевая от бодрости и на удивление повышенного настроения. Выйдя из комнаты, я проскользнула на кухню, где обнаружила смятенную Мэри. Она с тревогой глянула на меня, словно проверяя, все ли у меня на месте. Но гостья, то есть я, мало изменилась за исключением раскрасневшихся непривычно щек, и неожиданно попросила накормить её полдником, да побольше. Да, мне дико хотелось есть и, пристроившись за столик прямо на кухне, я поинтересовалась:
- А где Долман, Мэри?.
- Так уехал же, Алёнушка... Поспешно так собрался, видно дело важное у него, защищать кого собрался... Что ж раньше то не уехал, к чему спешка... - тараторила управляющая. - Даже тетрадку свою забыл! Завалилась за кровать…
- Тетрадку?.. - рассеянно переспросила я, мысленно возвращаясь к событиям в комнате Ратмира. Воспоминание растопило остатки моего разума, погружая в пучину странных ощущений, среди которых, на удивление, не наблюдалось мерзостных. Я помотала головой, прогоняя навязчивый образ, ставящий под угрозу мои задумки. - Можете оставить мне тетрадку, я планирую ещё встретиться с Долманом...
Я не оставлю свои мысли о побеге. И... возможно Долман меня будет ждать. Как бы то ни было, дома я всегда смогу передать ему тетрадь.
- Тетрадь в комнате мистера Долмана, возьми там, Алёнушка...
- Спасибо, Мэри.
Расправившись с вкуснейшей запеканкой и пятеркой блинов с черничным джемом, походя на довольного и раздувшегося таракана, я нехотя поползла в гостевое крыло и зашла в комнату Долмана, которого теперь сама не знала, как называть. Язык не поворачивался величать его женихом после произошедшего в комнате Ратмира. Положив руку на сердце и вздохнув три раза, пришлось признать, Долман мне казался куда менее привлекательным, чем хозяин дома. Зато более надёжным, всплыла жужжащая мысль.
Я мимолетно потрогала губы, которые, казалось, продолжали гореть от жарких поцелуев Ратмира, словно впечатавшихся в меня. Содрогнулась, вспомнив как Долман губами-колбасками пытался прикоснуться и оставить вязкий след. Пришлось быть честной - поцелуи и прикосновения хозяина дома были приятны... даже слишком, настолько, что лишали меня способности к трезвому размышлению. И разумная часть меня ожесточенно сопротивлялась, неизменно стуча в сознание мыслью, что я лишь пешка в искусной игре… Я слишком наивна: всего лишь и надо, что повозиться в моих панталонах, как у меня рождается предательская мысль задержаться в лесу, побыть тут с ним… Остаться... Насовсем? Алёна, ты сошла с ума... Это всего лишь инстинкты. Всего лишь...
Я огляделась в комнате Долмана. Она была пуста, вещи будто испарились за одно мгновение. На столе, и правда, лежала увесистая книжица для записей. Ведение судебных заметок, подумалось мне. Конечно, Долман будет очень переживать, если потеряет эти ценные черновики! Я в некотором смысле чувствовала себя виноватой перед ним, ведь именно из-за моего неугомонного языка, наболтавшего все, что крутилось в голове, Долману пришлось покинуть поместье. Вот послушала бы его, и сделали все по-тихому, незаметно, таясь...
Теперь же придется в одиночку выбираться из леса. Та еще перспектива для девицы, у которой никогда не было положительных отметок по ориентированию! После того, как один раз во время спортивных игр меня искали всем Изыскарием в центральном Латерийском парке, распугав всех белок и маленьких косуль, мне было впредь велено бегать исключительно вокруг поляны под надзором тренера…
Я хотела выйти из комнаты, когда, словно ведомая внутренним чувством, огляделась и подошла к сундуку, из которого Долман доставал голубя. Открыла и ахнула, а ведь и правда, голубей было два! Одного Долман отправил домой… Сквозь решетку клетки на меня смотрели два глаза пуговки, а шея черной птицы с интересом выгибалась в сторону, внимательно изучая меня. Голубь издал кудахтающий звук, а я от неожиданности выронила тетрадь и та, нелепо полетев вниз, открылась и распласталась листами по полу.
Честное слово, отдави мне ногу медведь, я никогда не подглядываю в чужие записи, разве что совсем чуть-чуть... В детстве мы с сестрами воровали дневники друг друга и смеялись втихаря над глупостями, рожденными девчачьими фантазиями. Особенно мне досталось от старшей, когда я случайно узнала про её первый поцелуй с долговязым прыщавым одноклассником... Зря я смеялась, мне потом долго пришлось маскировать красные пятна, ночью искусно выведенные сестрицей на моем лице нестираемой краской…