- Уж точно не руки резала! - не могла удержаться от колкости я. - Что, что! Ветви ломала! От твоего священного дерева отрывала священные куски!
- Я заметил, - мрачно изрек он. - И все? Вспомни, Алёна, это точно все, что ты делала?
- Ну-у-у... - я потерла нижнюю губу. - Кажется, еще смолу ела.
- Что-о-о? - всполошился он, да так, что нагнулся надо мной, приблизив удивленное лицо. - Ты ела смолу Светлого дерева?! Ты её просто ела?
- Да, - вздохнула я. - Ты знаешь, к тому моменту я изрядно проголодалась...
- Так-так... И много же ты её съела, Алёна? Говори! Мне надо знать точно!
- Ну-у-у... - снова замялась я. - Не много, наверное. Сколько, уже и не припомню...
- Ты знаешь, что даже капли достаточно, чтобы существенно изменить работу всего организма!!! Даже капли!!! Вспомни голубя, которого ты сделала почти что соколом!
- Ой, ты и про это знаешь! - засмущалась я. - Про каплю я как-то не подумала... А что с Ку-ку? Ты вроде бы в него влил целый пузырек?
- Это была разбавленная смола, Алёна! - от негодования он подскочил с кровати. - Ты не замечаешь, что стало сейчас с Ку-ку?
- Ну-у-у... - надо избавляться от этого слова. Срочно. - Он, конечно, стал лучше видеть...
- И только?
- Нет, он поменялся, конечно. Умнее стал, да. Ты что же хочешь сказать, что Ку-ку тоже... того... как волты?
- Да, Алёна, ты все правильно поняла. Он становится разумным. Со временем. - муж продолжал хмуриться. - Только я никак не могу понять. В ритуале должна пролиться кровь...
Я задумалась на миг.
- Хм-м-м... - уже лучше. - Вообще-то, конечно, раз ты не помнишь, то позволь тебе напомнить, что кровь была.
- Да? Когда? Говори...
- Когда ты, ну то есть мы,... - я неожиданно покраснела. - Ну то есть после того как... - на меня напала словесная оторопь. Мой язык упрямо отказывался называть вещи своими именами. - Была же кровь.
- Была... - кивнул он.
- Ну-у-у... - да что б меня, - а там корни были. Много корней. Прямо подо мной. - Краска окончательно залила мое лицо и я для надежности скрытия эмоций натянула одеяло выше носа.
- Ты хочешь сказать... Что кровь попала на дерево? Прямо на корни? Может быть, - закивал он. - Может быть...
Порывисто обнял меня, больно стиснув ребра.
- Прости, милая моя девочка, Алёнушка, прости меня... Я не хотел причинить тебе боль. Прости, что так вышло, что я не мог остановиться. Мне бы не хотелось, чтобы ты думала, что мне это не важно. Важно, и очень...
От его причитаний мне стало совсем не по себе, видеть тирана таким вот... нежным и извиняющимся я не привыкла. Пусть уж лучше продолжает быть деспотом.
- Было и прошло! - буркнула я из-под одеяла. - Лучше еды какой-нибудь принеси...
- Сейчас! - мигом подпрыгнул он и убежал. А я выдохнула и встала с кровати, чтобы привести себя в порядок в купальне. Дошла до нее с трудом. Все-таки меня изрядно подкосило. Не думала я, что смола этого блеклого дерева такая ядовитая. Надо раздобыть уголь и наесться. Хотя уже смысла нет, слишком много времени прошло.
Умыла лицо холодной водой, а когда подняла лицо, подпрыгнула бы будь у меня силы. Из зеркала снова смотрел он, обеспокоенно и прямо из-за моей спины.
- Ты меня преследовать будешь даже здесь? - недовольно проворчала я.
- Тебе нельзя было вставать без меня, Алёна, - ответил резко и скомандовал: - Впредь жди меня. Обязательно!
- А-а-а! - дошло до меня. - Я уже заметила твои склонности к обозрению горшков и всего, что на них происходит.
- Алёна... - покачал он головой. - Не надо. Если ты все, я тебя провожу.
Я вздохнула и нехотя позволила себя поддержать в походе до кровати. Тиран взбил подушку, и положив к стене, усадил меня. Аккуратно поднес к моим губам ложку с бульоном. Я закатила глаза.
- Отдай ложку!
- Нет! Ешь!
- Отдай говорю!
- Я хочу тебя покормить. Сам хочу. Ты же меня кормила... - да что б эту мою шутку в яму засосало! Ладно, один раз потерплю, чем затевать спор.
Покорно раскрывая рот, я бросала быстрые взгляды на сосредоточенное лицо Ратмира. Он тоже поглядывал на меня с повышенной серьезностью и настырно пытался накормить куриным бульоном, сварганенным Мэри. Подозреваю, что Мэри переживала за меня неподалеку, нервно всплескивая руками и причитая. Но Ратмир никого ко мне не пускал.
- Хватит! - первой не выдержала я, бросая гневный взгляд на очередную ложку с желтоватой прозрачной жидкостью и кусочками крученого теста. - Я наелась!
Муженек покорно отставил тарелку и глазами, полными тоски, уставился на меня.
- Тебя какие-то вопросы ждут, - толсто намекнула я, желая отдохнуть от пристального общества.
- Какие? - залегла межбровная складка.
- Раз-ны-е! - продекларировала я. - Эликсиры посмешивать, деревья полить...
- Какие деревья? - остолбенел он.
- Любые! - рявкнула я. - Полей чем хочешь! Пожалуйста! Пожалуйста, ты можешь дать мне время побыть одной?.. - взмолилась я.
- Нет! - категорично ответил он. - Я не могу тебя оставить в такой сложный момент! Да и не хочу! Мне приятно быть с тобой рядом, Алёнушка!
- О-о-о-о!.. - выдохнула я в бессилии, снова закрываясь одеялом. Похоже моя жизнь ему была дорога по каким-то причинам. Наверное, как он сам сказал, ради экономии энергии на поиск новой пары.
Ратмир, между тем, уселся в кресло, закинув ноги на стол, и достал толстую книгу. В название я не всматривалась, заметив на обложке рисунки колб. Мне было совсем не до этого. Несмотря на продолжительный ранее сон, голова осталась тяжелой и туманной, спать хотелось бесконечно. И поскольку выпроводить тирана не удалось, я предпочла забыться в сладкой дреме.
Глава 27 - Секреты жизни.
Однако сон не спешил обрадовать меня безмятежностью. Вновь и вновь перед глазами возникали картины странного леса, сплошь увитого цветами. Я и сама была цветком, жадно раскрывающимся навстречу желтому солнцу, ловящим свежие порывы ветра и прохладу брызг росы. Мыслей и чувств не осталось, лишь ощущение поглощенности природной стихией, самой простой и в то же время всеохватывающей радости. Я тянулась вверх навстречу разлетающимся сквозь крону живительным лучам света.
В других снах я снова превращалась в птицу, парящую в лазоревой и бездонной небесной стихии, щекочущую облака крыльями, играющую с задорным ветром и поющую невообразимо прекрасные трели. Эти сны мне нравились больше всего, от них веяло неведомой ранее свободой. Они были как глоток свежего горного воздуха и как бесконечность земли, раскинувшейся внизу.
