Я не заметила, как сама погрузилась под воду, не открывая глаз, плывя по течению в позе эмбриона, я сделала кувырок под водой. Подняла лицо над поверхностью чтобы сделать вдох и снова ушла в блаженную тишину. Вспомнились гигантские насекомые и бьющиеся в агонии арантьяги, а ещё… Ещё меня преследовал забирающийся под кожу, словно ковыряющий изнутри, взгляд жёлтых, выжженных и покрывшихся рваными трещинами глаз. Он находил меня везде, даже сейчас… Словно бесконечная сухая пустыня без капли воды, без доли надежды, что навечно поселилась у меня внутри, возвращая назад, в реальность, утерявшую все. Кто я? Всего лишь пленница с неопределенной судьбой… Не отпуская меня, он словно тянул из меня нечто глубоко личное, потрошил мое сознание, заставляя разрушить дырявую иллюзию того, что я когда-либо смогу обрести свободу.
Я ощутила горьковатый привкус, словно сухой песок неведомым образом оказался у меня во рту, и резко открыла глаза прямо под водой. В следующую секунду я вписалась лбом в прозрачное стекло ванны-аквариума, тревожа шишку, оставшуюся от финального падения на планете насекомых, когда я точно также уткнулась в шероховатый пег. А все потому… потому что… выжженные глаза вовсе не были плодом моего разыгравшегося воображения, они смотрели на меня наяву, проникая сквозь стекло, сквозь толщу воды, вытягивая из-под острого шлема нечто и забрасывая это в меня. Что-то темное, тягучее, болезненное, удушающее. И в то же время… родное. Я не знаю, откуда у меня появилось это чувство вот так вдруг.
Но все же на первый план выступил испуг, резко закончился воздух и я от растерянности втянула носом лишней воды. Зэлдар стоял собственной персоной в нескольких метрах от водного шара, своим взглядом буквально разрезая мне кожу, распарывая мышцы, выворачивая меня наизнанку с единой целью — узнать, что у меня внутри. Нет, этот взгляд был вовсе не вожделеющим, это было куда хуже… Препарирование — вот то слово, которое наиболее бы подошло, чтобы описать наступивший момент.
Волна паники и забившейся в нос воды охватила меня так резко, что я буквально выскочила из воды наполовину, надрывно кашляя и отплевываясь. Через несколько секунд я поняла, что темная фигура не сдвинулась с места, в то время как я… я стою перед ним полностью обнаженная в абсолютно прозрачном аквариуме. Ураган стыда моментально опалил щеки, я тихо вскрикнула, нелепо сжав руки на груди. Потом поняла, что более стратегически важные места остались открыты, это окончательно ввергло меня в шок и, вздрогнув, я резко повернулась к наблюдателю спиной. К своему стыду осознала, что тело заметно дрожит то ли от холода, то ли от страха. Хотя казалось, что вовсе не холод, а незримое въедливое пламя пожирает меня изнутри. Собрав остатки самообладания, я повернула голову, чувствуя, как с волос разлетаются капли воды и сказала, как можно спокойнее.
— Пожалуйста… Уйдите… Оставьте меня. Мне надо одеться, — голос все-таки предательски дрогнул, отражая испуг. Внутри что-то выло от осознания, что Чёрный Предводитель, наконец, обратил на меня внимание, в то время как раньше я все время умудрялась избегать его. Паук тревоги оплёл мое горло, стало нечем дышать в ожидании, что мужская фигура сейчас приблизится. А потом, потом… Его взгляд был далёк от безобидного. Казалось, прямо сейчас он сломает меня голыми руками, просто разломит как куклу, чтобы посмотреть механизм внутри.
Или направит на меня тот самый взгляд, от которого я упаду в резком спазме, не в силах подняться, сделать вздох… Я не удивлюсь, если глаза, полные сухого песка, с холодным любопытством будут разглядывать мою агонию под водой. Казнить или помиловать? С ужасающей реальностью, я осознала, о чем был этот взгляд.
Я отвернулась и тело невольно дернулось в жалком всхлипывании. Если не тогда, на Катарии, где я чудом осталась жива под прицелом силового меча, то почему бы не сейчас? Мне никто не гарантировал неприкосновенность, да что там, со мной даже никто не говорил… Счастливая отсрочка — чистый фактор случайности, давший мне возможность слегка прикоснуться к чужой цивилизации. Мое место — быть никем, чтобы я не хотела себе придумать во время любопытных бесед с Эндо.
Сзади послышалось шуршание и я до предела напряглась, буквально застыв и одеревенев всеми мышцами, даже дыхание стало совсем поверхностным и быстрым, в ушах громким гонгом забилось сердце, направляя переполненную адреналином кровь. Но… ничего не произошло. Раздался лёгкий щелчок, я резко повернула голову, чтобы увидеть, что пространство позади меня пустое. Дальтериец сделал так, как я просила — ушёл. Волна звучного рыдания от пережитого страха буквально затопила меня с головой. Я стояла, все так же не в силах пошевелиться, сотрясаясь всем тело и не сдерживая всхлипывания. Стало ясно, что я безумно, невероятно хочу жить…
***
Тревожный сигнал комнатного робота навязчиво бикнул внутри шлема. В другой раз я, возможно, не обратил бы на это внимания. Но сейчас в комнате была чужая… Холодок волнения неприятно пробрался под кожу. Что могло случится там? Сам факт того, что мне это важно, раздражал и заставлял невольно сжимать кулаки в каеновых сверхпрочных перчатках, отчего те готовы были лопнуть.
Быстрым шагом дошёл до двери и, не мешкая, ворвался в пространство. Сигнал поступил не от моего робота, а от несуразного блестящего шара, что так бесцеремонно возник в моем пространстве. Возможно, это недоразумение, связанное с чужеродным заданием команд роботу. Тогда, это нужно будет прекратить немедленно. Нарушение моей жизни, связанное с появлением чужой, уже достигло мыслимого предела и готово было взорваться чрезмерно решительными действиями. Я взлетел наверх, и, не обнаружив ничего странного, резко распахнул дверь влажной комнаты.
Первое мгновение принесло ощущение непривычного, странного, запредельного, словно сквозь окно вдруг залетел метеорит и стал как ни в чем не бывало кружить по комнате. Кружить… Взгляд немедленно уперся в стеклянный аквариум. Картина полностью нереальная, словно выдернутая цепкими клещами из мира снов, мигом заполнила мой разум, сковала не хуже цепей из прочного эдельберта ощущения. Я, словно в оцепенении, уставился на тонкую и абсолютно лишенную каких-либо одеяний и защит фигуру, плавно скользящую внутри толщи воды. Волосы белым каскадом, россыпью сверхярких лучей, закружились немыслимым вихрем внутри прозрачного шара. Истонченное хрупкое, ломкое, тело, сейчас совершенно непохожее на человеческое, будто было создано для воды, гибкой змеей сворачивалось и изгибалось внутри аквариума.
Да… теперь я точно понял его предназначение. Аквариум… с потусторонней инопланетной рыбой. На секунду кольнуло ощущение чего-то неимоверное знакомого, близкого, сотканного далекими детскими воспоминаниями. Те совершенно непредвзятые, незагрязненные темнотой равнодушного космоса и ещё более бездушными поступками разумной жизни, живые и тёплые ощущения, когда сестра купалась в летних прибрежных водах Катарии и весело размахивая руками, пыталась отправить в мою сторону мириады брызг. Клянусь сингулярностью, подобие улыбки впервые за долгое время исказило мои испещрённые микроразрядами губы.
Лицо с закрытыми глазами, выражающее абсолютное спокойствие, вдруг приблизилось к прозрачному стеклу, и я смог подробнее рассмотреть его черты. Довольно правильные, если не считать немного вздернутого любопытного носа… Белые волосы густой пеной заволокли водное пространство вокруг. Перед глазами вдруг резким всполохом снова предстал он… завоеватель, с выбеленными в снег волосами… Я словно забыл, что теперь завоеватель я сам. Волна неуемной ярости кольнула внутри, полыхнула ярким пламенем, на миг застлав зрение. И в этот момент чужая, словно почувствовав что-то, резко распахнула глаза прямо под водой. Хотя моя ярость, если я перестану её контролировать, может и не такое сотворить. Вполне было бы уместно заставить оцепенеть девчонку, с удовольствием наблюдая, как она судорожно пытается сделать вдох, будучи погружённой в воду. Но мне почему-то не хотелось. Слишком простая смерть для той, кто как-то связана с белобрысым завоевателем. В том, что они связаны, я был уверен на уровне глубокого чутья, да и внешне слишком непростое совпадение, слишком видное…
