— Если нужно было бы… то да. — Неожиданно серьезно произнёс Овчанкин и резко развернул меня к себе, остановившись около пышных тропических посадок, которые неплохо себя чувствовали в атмосфере под тончайшим полимерным колпаком. — А если серьёзно… То нам пора оформить наши отношения, Аля. Не хочу никогда и никуда тебя отпускать…
— Что? — произнесла я растерянно, чувствуя, как почва уходит из под ног.
— Давай будем вместе… всегда, — мой голубоглазый блондин чуть замялся, наблюдая за моей реакцией. — Слетаем на Катарию, отдохнём, то есть, я хотел сказать поработаем там, — хитро улыбнулся он. — А вернёмся — сразу поженимся, пока поживем у меня, но думаю с такими научными успехами мы скоро сможем себе позволить отдельный дом. С собственным садом, как ты мечтаешь.
— Да… — сами собой выдохнули мои губы. Предложение Овчанкина оказалось ещё большим сюрпризом и куда-то более приятной новостью, чем предстоящее путешествие на Катарию. — Да!!! — обняла я его, зарываясь лицом в тёплую грудь с еле заметным пихтовым ароматом.
— Алька! Я люблю тебя! Ты не представляешь как я счастлив! — снова закружил меня Овчанкин. — Пойдём немедленно отметим это в Хате Джойса! К тому же ты сегодня тоже преподнесла мне такой замечательный подарок в виде поездки на Катарию! Со мной ты будешь счастлива везде, Алька! Мы так давно мечтали об этом… быть вместе, любить друг друга, исследовать неизведанные земли! Сегодня — самый счастливый день моей жизни!
— Пожалуй, ты прав, — улыбнулась я. И немного нахмурилась, когда в душе тёмной тенью пробежал отголосок тревоги. Не знаю почему, но меня отнюдь не так радует экспедиция на Катарию, как хотелось бы.
Глава 2
Меня назовут жестоким. Я совсем этого не ощущаю. В чем мера жестокости? Я лишь делаю то, что должен. Обеспечиваю процветание тех, кто рядом, кто подчиняется мне. Да, путём уничижения и уничтожения всех стоящих на моем пути. Порой механического, не замечая страдания вокруг. Любой человек — механизм, регулируемый внутренней программой. Моя программа велит мне… расчищать. Тех, кто не хочет быть за меня. И только.
По сути, мы все не живые. Мы не живем, а лишь наблюдаем, как реагирует на внешние условия наша программа, простая или сложная. Можно ли испытывать чувства по отношению к программе, к механизму? Нет. Ведь чувства это ещё одно проявление программы, иллюзия, которую она создаёт, дабы затуманить наш разум.
Мы все мертвы, даже когда только появились на свет. Я лишь делаю мертвых ещё мертвее. Можно ли меня за это осуждать?
***
Подготовка к поездке заняла чуть больше недели. Военные спешили, торопились успеть воспользоваться ключом, а может боялись, что к границам вернётся объединённая армия Дайтерии. Объединённая — смешное слово, учитывая, что армия состоит по большей части из солдат покорённых регионов. Да, кто-то её объединил, пуская и силой.
При использовании ключа снова пригласили меня в большой крытый прозрачным сводом зал Военного Аюстера, космического корабля с усиленной защитой и военными возможностями. Пригласили на всякий случай, вдруг программа, записавшая ключ с меня, не справится с открытием границы. Тогда меня снова попросят воспроизвести состояние вживую. Не хотелось бы снова погрузиться в этот сдавливающий грудь кошмар! Но взирая на сосредоточенные и полные безграничной серьезности лица военных, я понимала, что если понадобится, я сделаю все, независимо от своих желаний. И колени мои зашлись мелкой дрожью пуще прежнего.
Однако все обошлось. Программа на гигантском проецированном экране, около которого мы все засели в удобных креслах, просигнализировала, что все прошло успешно и граница открыта. Военные не хлопали, но заметно расслабились и поздравили друг друга с успешным началом операции.
— Мы на пороге больших свершений, — прокомментировал генерал Гальминтус, руководитель военного сектора экспедиции. — Поздравляю вас друзья. Наша разведка показала, что планета свободна от разумных существ. Впрочем, крупных хищников на ней тоже не наблюдается, но все же прошу вас удержаться от выхода на поверхность, до тех пор, пока наши наземные и летательные дроиды её тщательно не обследуют. В случае обнаружения жизни огонь на поражение открывать при непосредственной угрозе… В остальных случаях использовать силовые нити удержания. Вопросы есть?
Вопросов не было. Только один военный, молодой на вид, поинтересовался, что делать, если все же какой-нибудь хищник обнаружится. На что генерал разрешил произвести зачистку, если хищник будет проявлять агрессивный настрой. В общем повторил то, что уже сказано.
Признаться, ума не приложу, как жизнь занесла меня на факультет, связанный с военными разработками, в то время как я сама что есть силы сторонилась военной тематики в любом её проявлении. И дело вовсе не в том, что мой отец… Мой настоящий отец был военным и погиб вскоре после локальных военных действий двадцатилетней давности. Да, я воспитывалась приемными родителями с семи лет, я обожаю и люблю свою новую, ставшую настоящей семью. Но я прекрасно помню и своих первых родителей так ярко, как бы будто они незримо всегда присутствуют со мной. Отец всегда возвращался домой в военной одежде белого легиона, с неизменными синими лацканами и погонами, отдающими честь прошлым эпохам становления космической эры. Он подбрасывал меня на руках и кружил совсем как Овчанкин, ласково рассказывая о том, как прошёл его день, спрашивая и меня, интересуясь моей жизнью. Но, я бы все равно никогда не связала свою жизнь с военными разработками, если бы не питала дикую страсть к исследованиям в Имитационике.
Имитационика — наука довольно новая и закрытая от посторонних глаз, овеянная тайной и подхваченная военными. Для того, чтобы поступить на факультет Прикладной Имитационики необходимо обладать не только безупречной репутацией в нескольких поколениях (здесь, вероятно, сыграли роль заслуги моего отца). Крайне важно пройти конкурсный отбор, в рамках которого найти ключи с повышающимся уровнем сложности. Говорят, не многие способны на это, нужен особый талант. Мне же всегда эти задачи давались довольно легко… Ещё в детстве я поняла, что мне не составляет сложности увидеть и воспроизвести внутри меня эмоции других людей. Я словно снимала с них кальку, пробуя смотреть на мир их глазами.
Потребность в имитационике стала очевидной для сообщества учёных после нескольких техногенных катастроф глобального масштаба. Конечно, несколько тысячелетий подряд, начиная с эпохи освоения космического пространства, люди во всех своих начинаниях использовали технические Системы, основанные на электричестве, затем на волновой передаче информации. Компьютеры стали играть определяющую роль в нашей жизни. Они заменили фермеров, строителей, врачей… Роботы посягнули и на творческие специальности, стали архитекторами, исследователями и художниками… Стоило лишь задать программу и роботы сами выстраивали гигантские внепланетные города, добывая строительный материал на нужных космических объектах, выращивая пищевые запасы, выстраивая в городах тонкие системы, позволяющие регулировать гравитацию и поддерживать необходимый микроклимат…
