Если я думала, что встретить Дрэя будет самым большим моим испытанием за сегодня, то явно заблуждалась. Как только последние главы родов драконов закончили свои приветственные речи и расположились в центре зала приемов, а двери распахнулись, пропуская новую делегацию, я поняла, что сегодня мне придется собрать всю свою волю в кулак, чтобы не сорваться с места и не оторвать голову одному конкретному вампиру. Во главе делегации был Эдриан. Вечно юный белокурый вампир ступал твердо, но сам его вид говорил о том, что мыслями этот мужчина где-то очень далеко. По левую руку от него шел уже известный мне Эрик. И, пожалуй, лишь я и Каа'Лим были в курсе, какая именно история нас связывает. А вот справа…
Мне показалось, что моё дыхание оборвалось на вдохе, стоило мне увидеть ярко-рыжие волосы, убранные в тугую высокую косу. Зеленые кошачьи глаза смотрели с вызовом, так мне показалось. Создавалось впечатление, что все происходящее забавляет эту женщину — на её алых губах играла едва заметная улыбка. И казалось, что не я готовлюсь вступить в права Главы Дома, а она пришла сюда хозяйкой. Уверенной в собственных силах, знающей себе цену и так открыто презирающей меня и каждого, кто находится сегодня здесь. Сначала мне показалось, что в зале стало нестерпимо жарко или же настолько обжигающе холодно, что невозможно стерпеть. Но потом я поняла, что горит в этом ледяном пламени лишь мое тело и это жжение плавно перемещается на мою спину, ища там свое сосредоточие. Почувствовала, как обдало ледяным дыханием древо на моей спине, полыхнул месяц над его ветвями. Боль и сила сплелись в нем, будто готовясь к чему-то. Я вдруг ощутила, что это не просто рисунок на моей спине, это словно пристанище магии, которой не место в этом мире. Она не отсюда — не живая — мертвая энергия, столь страшная и смертоносная, что мне стало жутко, что не смогу совладать с нею, когда она будет готова излиться в этот мир. Из моих глазах едва не прыснули слезы, и я вдруг испугалась лишний раз пошевелиться, дабы не потерять контроль над самой собой. Даже Фрида отошла на второй план, когда я лихорадочно пыталась понять, что могло пробудить то, чем наградила меня Хозяйка Грани? И что это вообще такое, раз я едва могу балансировать на грани сознания? Ладно призраки — я только свыклась, что не сумасшедшая — но это? Врата в другой мир? За
Грань? Проводник, способный притянуть магию Хозяйки Грани, чтобы… Чтобы…
"Держись! Мы выясним, что всё это значит", — донеслись до меня слова дэйурга, будто сквозь мутную пелену. Всё о чем я могла сейчас думать — о том, как сохранить лицо. Не показать того, насколько мне больно в этот момент.
Мой взгляд встретился с взглядом Фриды. Девушка всё так же беззаботно улыбалась, пока её отец что-то говорил монотонным, безликим голосом, как её лицо вдруг смазалось, и я увидела звериный оскал и её искаженное в злобе и ненависти лицо, будто и не её вовсе, а уродливую маску. Но спустя лишь миг она вновь улыбалась, а боль в спине лишь усилилась, будто заключенная в древе сила стала рваться наружу, разрывая кожу изнутри.
Сложно было сосредоточиться на речи, что произносил Эдриан. Сложно было вообще заставить сидеть себя на месте, а не сорваться на крик и ярость, и в этом порыве не обрушить всю эту мощь на женщину, что сейчас стояла передо мной. На краю сознания вспомнилось, что её по определению не должно быть тут, после того, что я с ней сделала. Но она была. Причем в полном здравии.
"Или не она?" — донеслось от Каа'Лима, и я внутренне похолодела от мысли, что обожгла сознание.
"Это не Фрида", — скорее утвердительно, нежели вопросительно, сказала я.
Мои руки уже начали изменяться под действием переживаемых эмоций, и если бы не Каа'Лим, то я боюсь даже представить, как бы закончилась эта встреча. Как можно было бы объяснить, почему будущая Глава Серебряного Дома с криком набросилась на ничем непримечательную вампиршу? А так, я лишь заработала дополнительный плюсик в глазах общественности. Оказывается, я, как и любой нормальный демон, всего лишь не выношу вампиров. Пусть лучше так, чем печать "безумна" на моем личном деле. Каа'Лим разделил со мной сознание на этот бесконечный день. Мы оба умирали от боли и находили спасение лишь друг в друге. Мне казалось, что мое тело превратилось в каменное изваяние, лицо — в мраморную маску, а глаза просто отказывались воспринимать происходящее. Все силы уходили лишь на то, чтобы не потерять достоинство, не показать насколько сильно мне нехорошо. Эльфы, дроу, гномы, оборотни — все они прибыли в этот день засвидетельствовать свое почтение новому владыке, и каждый из них старался высказаться как можно более красноречивее. Каждая делегация насчитывала не менее ста членов высшей знати в своем составе, и все они смотрели на меня. Под прицелом сотен глаз было особенно важно не ударить в грязь лицом, не показать слабость, которой ждали от восемнадцатилетней девчонки. Даже я понимала это.
Когда все присутствовавшие высказались, то настало время и моего слова. На какое-то время мне показалось, что я забыла, как вообще двигаться и говорить. Но тут Каа'Лим сделал то, за что я ещё очень долго не могла его простить — он просто дернул на себя всю мою боль и слабость, как если бы мы делили с ним полотно ткани, а я неожиданно выпустила его из рук. Проделав это, он тут же закрылся от моего восприятия и тяжело опустил взгляд, стараясь ни на кого не смотреть. Сердце моё защемило, стоило в полной мере понять каково ему сейчас, но и это одно заставило меня решительно поднять и сказать всего несколько слов, которых все так ждали от меня.
— Да настанет день, когда Солнце и Луна засияют на одном небосводе, чтобы почтить Истинную Хранительницу Грани, — сказала я на древнем ометти. И уже не смотря ни на кого, спустилась с того подиума, на котором мы с Каа'Лимом находились.
Мы уходили вместе, по тому же пути, как и пришли. Вот только в этот раз мне было уже ни до кого и ни до чего — самым главным казалось поскорее увести его отсюда. Необходимый церемониал был соблюден, а все остальное вполне обойдется и без нас. Сегодня официально открывались предпраздничные гулянья в мою честь, которые продлятся ещё три дня.
* * *
— Прошу тебя больше никогда так не делай, — умоляла я, обнимая лобастую голову дэйурга, что сейчас лежала у меня на коленях.
Мы уже несколько часов как вернулись в мои покои, но Каа'Лим все никак не мог отойти от тех ощущений, что замкнул на себя. Он лежал в моей постели, и я не решалась оставить его ни на секунду. Лишь сменила свое платье на странную пижаму в розовых овцах, что оставил для меня на постели Питер.
— Я бы справилась! Это древо, его энергия, не один месяц находились на мне и во мне!
"Нельзя рисковать… в такой день", — вяло отозвался он.
— А тобой можно? Плевать на всех! Ты… — я не успела договорить, как в мою дверь постучали, и это мог быть лишь один единственный мужчина, у которого был беспрепятственный доступ в мои покои.
* * *
Рыжеволосая девушка с каким-то особенным выражением брезгливости на лице наблюдала за тем, как садится солнце за окном в выделенных ей покоях.
