– Чё ждешь, сявка?! – закричал капитан. – Давай!
Он двинулся вперед, гарнитура сползла с уха, голос чтеца умолк. Последние строчки, которые донеслись из микрофона, были те же самые, что написал Ямпольский на своей картине:
Прижаться к щеке трагедии! К черным кудрям Горгоны,
к грубой доске с той стороны иконы,
с катящейся по скуле, как на Восток, вагоны…
– Мама! – пискнул толстяк и припустил бегом вдоль набережной.
Ермаков подавил охотничий инстинкт, побуждающий его погнаться следом. Парень замычал, приподнялся на локтях, в глазах блуждал туман. Капитан вернулся к «ниссану», без особой надежды ткнул пальцем кнопку на брелоке, машина откликнулась мелодичным звуком. Солнце скрылось за облаками, начался дождь. Распахнулись двери психиатрической больницы, наружу выехала машина скорой помощи. До означенной встречи оставалось двенадцать минут. Ермаков выдернул из-за уха микрофон, повернул ключи в замке зажигания. Горячка боя прошла, вернулась головная боль. Он понял, почему доктор Сайкин прятал глаза и комкал слова. Врач лгал. Лгал и боялся.
Часть третья
1
Многоголосое пение отдавалось эхом под высокими сводами храма. Литургия подходила к концу, прихожане выстроились в очередь, со сложенными крестообразно руками на груди. Настоятель храма больше был похож на участника боев без правил, чем на священника. Мощный торс не могла скрыть свободная ряса, узловатая трапеция венчалась мускулистой шеей. Да и румяное, типично русское лицо было словно отутюжено кулаками. Расплющенный нос, сбитые скулы, поломанные уши. Выделялись глаза на этом лице – небесно-голубого цвета, вобравшие силу любви и энергию веры.
К алтарю приблизился молодой парень. Синие от густых татуировок руки были сложены на впалой груди, он был одет в линялые джинсы с множеством карманов, держащиеся на подтяжках. На футболке с длинными подвернутыми рукавами красовался череп с костями, схематическая икона и надпись, выполненная орнаментальной кириллицей: «С нами Бог!»
– Причащается раб божий Алексей! – пропел священник необычно красивым, грудным голосом.
Парень причастился, скорчил уморительную гримасу на подвижном лице.
– Отче, а я не запью?
– Все будет хорошо, Алеша, – улыбнулся священник.
– Короче, надо поговорить, отче, – частил парень, оглядываясь на ожидающих своей очереди прихожан. – Очень важно, короче.
У него были густые, «пушкинские», бакенбарды на вытянутом лице, живые темно-карие глаза и длинный нос.
– Подойти ко мне после службы.
– Ага. Короче, так и сделаю.
Молодой человек отошел в сторону, у него дергалось левое веко, отчего казалось, что он подмигивает.
Отец Константин был настоятелем храма «Неупиваемая чаша», при городском наркологическом диспансере. Подавляющее большинство прихожан были алкоголиками, наркоманами или членами их семей. Бывший мастер спорта по самбо и рок-музыкант Костя Челищев принял сан в тридцать лет и шестой год «нес благую весть наркоманам», как было написано на его страничке в «ВКонтакте». Алексей Брагин обратился к нему с просьбой стать его духовным наставником. Он идеально соответствовал своей звучной фамилии, проходил курс лечения в наркологической клинике в четвертый раз и считал себя безнадежным пьяницей и наркоманом.
Оказавшись за стенами больницы, он сразу же напивался и рыскал по городу в поисках дозы. В последний раз у него случилась передозировка, приведшая к клинической смерти. Брагину повезло. Он отключился, сидя на скамейке в сквере напротив корпуса Военно-медицинской академии. Проходящие мимо курсанты увидели смертельно бледного человека. Так Брагин, по его собственному выражению, воскрес. Балансируя на грани жизни и смерти, он увидел нестерпимо яркий свет и услышал Голос. Вдвойне опасен наркоман, – он лезет в душу и в карман! Надо быть совсем уж наивным человеком, чтобы поверить историям наркомана и алкоголика! Однако его рассказ был слишком лаконичен и прост для выдумки.
– Что сказал тебе этот Голос? – спросил отец Константин.
– Ничего… – Брагин выглядел растерянным. – Короче, я не помню! Мне… Мне было так хорошо, как после дозы, только еще круче!
Для окружающих Леха Брагин остался прежним болтливым пареньком, с нелепыми бакенбардами, но священник заметил неуловимую перемену, случившуюся с ним. Временами парень умолкал и стоял неподвижно. На низком лбу выделялась глубокая морщина, он словно решал в уме трудную задачу.
– Я что-то вижу… – вяло объяснил Брагин врачу-наркологу.
Дальнейшие попытки разговорить Леху Брагина ни к чему не привели. Тот отделывался шутками.
– Жизнь и смерть наркомана, как у Кощея Бессмертного, находятся на кончике иглы! Я типа выжил, а дальше что?!
Отцу Константину он признался в первую же встречу. При храме были организованы собрания анонимных алкоголиков, после завершения собрания группы Брагин подошел к священнику.
– Короче, отче, вижу шнягу какую-то! – выпалил он.
– Ты о чем? – Настоятель уже собирался уходить.
– Как видос перед глазами! Реально, вижу!
– Ты рассказал об этом врачу?
Они стояли в притворе алтаря, сладко пахло воском, дрожали огоньки свечей в канделябрах.
– Не-а… Скажут, употребил опять чё-нить! – Он проглатывал окончания слов и неизменно повторял любимое слово «короче». – Шмон начнется, а я чистый, короче!
– Расскажи, что ты видел, Леша.
– Короче, подвал… Или чё-то как подвал, похожее… – Брагин старательно подбирал слова. – Там телки голые!
Дважды дернулось левое веко.
– У тебя эротические фантазии?
– Не-а! – Брагин потянул ремень своих подтяжек.
– Сколько времени ты чистый? – осторожно спросил священник.
– Девятый день ничего не употреблял!
– Ты перенес клиническую смерть, Алексей. Лучше спросить у врача, но галлюцинации могут сохраняться какое-то время.
– Это не глюки! – крикнул Брагин. – Ясно вижу, как вас, отче! Там еще один чел есть, но как узник…
Священник запомнил рассказ молодого наркомана, а на следующий день тот прибежал на службу, причастился и теперь ожидал, когда святой отец освободится. В храме после службы были организованы обеды для всех желающих. Ставили столы, настоятель читал молитву. Обычно Брагин отличался отменным аппетитом, но сегодня он потыкал вилкой в лежащую на тарелке курицу, сжевал печенье, отпил сладкого чая из пластикового стаканчика. Храм занимал крыло здания наркологической больницы, а Брагин лежал в соседнем помещении, этажом ниже. Накануне вечером отец Константин зашел в отделение, намереваясь побеседовать с лечащим врачом Брагина. Он застал доктора в дверях.
