Забравшись в салон «ниссана» и ожидая, пока откроются массивные ворота, Авдеев проговорил:
– Вот тебе и мотив. Пропавший камушек. И название подходящее – «Око дьявола»!
– У меня такое ощущение, что Ямпольский нарочно уводит нас в сторону, – сказал Ермаков.
Ворота открылись, «кашкай» выехал на оживленную улицу Рубинштейна. Пока Ермаков петлял среди припаркованных в два ряда автомобилей, Авдеев листал странички в смартфоне.
– Обвал рудника «Мир» произошел в 2001 году. А спустя год господин Ямпольский открыл свою лавочку, где нам только что довелось побывать, – сообщил он. – Вот тебе и улитка!
– Зачем, в таком случае, он нам рассказал историю с похищением алмаза? – недоверчиво произнес Ермаков.
– Он все врет. Каждое слово! – сказал Сергей и отпустил крепкое ругательство.
4
– Леша, очнись! Алексей, что с тобой?!
– Под кайфом он, что ли?!
Чужие руки по-хозяйски повернули запястья, профессионально обследовали исколотые синие вены.
– Свежих нет!
– А эта?
– След от катетера. У нас ставили, когда он поступил на детокс.
– Пульс есть?
– Редкий… – Возникла пауза, те же пальцы сжали кисть, тонкий, с хрипотцой мужской голос облегченно сказал: – Пятьдесят. Норма для сна или обморока.
– Он без сознания? – второй голос был густой, сильный.
– Черт его знает?! – выругался человек и тотчас, спохватившись, извинился: – Простите, батюшка! От этой работы совсем озвереешь…
– Ничего страшного, Андрей Михайлович! Леша, ты меня слышишь? Если слышишь, но не можешь ответить, пошевели рукой.
– Притворяется! Брагин, ответь!
– Тсс… – прошептал священник. – Смотрите, у него дернулся палец на левой руке!
Алексей Брагин слышал голоса людей сквозь завесу белого шума. Этот шум начался нынешним утром, после завтрака. Вначале возникло ощущение сродни тому, что возникает при взлете самолета. Заложило уши, нарастал гул. За свою жизнь Брагин летал на самолете лишь однажды, в восьмилетнем возрасте. Они всей семьей отправились на отдых в Адлер. В четырнадцать лет он сбежал из дома, а в семнадцать угодил в колонию для несовершеннолетних. Алкоголь и наркотики не были для подростка проблемой. Это было решение всех проблем! К тридцати годам он умудрился получить два срока заключения и побывать в пяти реабилитационных центрах. Отец Константин был первым человеком, сказавшим ему простые слова:
– Твоими повелителями были водка и героин, Леша! Если ты не изменишь свое представление о Боге, погибнешь.
Брагин не мог понять, почему его, что называется, зацепило. Потом случилась клиническая смерть и лазурный свет, струящийся из поднебесья.
«Не мы выбираем, нас выбирают!» – сказал однажды отец Константин. Вряд ли Леша Брагин хотел, чтобы его выбрали для какой-то загадочной миссии. Все произошло помимо его желания.
Белый шум нарастал, потемнело в глазах. Это был не обморок, а нечто другое. Грезы наяву. Красивая формулировка. Прочел где-то или услышал и запомнил. Он увидел себя будто со стороны, бредущим в молочном месиве густого тумана. Это был город. Каменные дома окружали его, высокие крыши терялись в свинцовой пелене. Город был пустынным, замершие вдоль дороги машины не подавали признаков жизни, пронзительное чувство одиночества захватило молодого человека, на глазах выступили слезы.
– Он плачет… – сквозь ватную густоту шума послышался голос отца Константина.
Брагин хотел что-то ответить, но слова заглушил нескончаемый шум. Он двигался вперед, по улицам этого чужого, пустынного города, повинуясь неясной цели. Надо идти. Нас выбирают…
Воздух посвежел. Справа, по ходу движения, заурчали волны. Он понял, что это река, темной громадой за спиной вздымалась стрелка моста. Благовещенский мост! – догадался Брагин. Он на Васильевском острове, впереди Горный институт и Балтийский завод. Что он здесь делает?!
Туман рассеялся, в полумгле виднелось старое здание из красного кирпича. Распахнулись ворота, выехала машина.
– Эй!!! – закричал Брагин. – Э-э-э-й!!!
Белый шум проглотил звуки. Мелькнули стоп-сигналы, как волчьи глаза во тьме, машина развернулась и скрылась за поворотом. «Скорая помощь». Он успел разглядеть широкую красную полосу на борту фургона.
Леша Брагин был профессор по части веществ, изменяющих сознание, он мог из простейших лекарств, хранящихся в домашней аптечке, соорудить коктейль для кайфа. То состояние, в которое он погрузился после завтрака, коренным образом отличалось от сна и галлюцинации. Что-то другое, чему он не мог дать названия. Он шел вперед, повинуясь зову внутри себя. Голос. Он называл это так, хотя никаких звуков, кроме белого шума, не слышал.
Здание из красного кирпича было совсем рядом, четко проступила надпись:
«Косая линия. Д. 6».
Косая! Конечно! Как он не догадался в прошлый раз?! Непонятное слово означает линию на Васильевском острове, какие разделяют старинный район города.
Показалась массивная железная дверь, покрашенная в синий цвет. Сильно забилось сердце, Брагин потянул за ручку, скрипнули петли. Внутри было сыро и темно, пахло крысиным пометом и еще чем-то карамельно-сладким. Он сделал несколько осторожных шагов, подошва кроссовки раздавила что-то хрупкое, полое внутри. Раздался звук, словно гигантские челюсти разгрызли огромный леденец. Алексей отдернул ногу, застонала дверь, лязгнул за спиной затвор, его окутала непроницаемая мгла.
– Кто здесь?! – крикнул Брагин.
В одно мгновение футболка взмокла от пота. Белый шум стих, оставшись снаружи. Теперь он слышал шум своего дыхания и частые удары сердца. Что-то приблизилось. Брагин ощутил это по легкому движению воздуха.
– Кто здесь?!
– Здесь… десь… есь… – угасало эхо.
Надо проснуться! – твердо решил Алексей. Он ударил себя по щеке, попал в нос и вскрикнул. Он не спит. Где же он тогда и что с ним происходит?! Алкоголики и наркоманы смельчаками не бывают! Трусость понуждает их искать кайф, а не бравада.
– А-а-а… – рассмеялось эхо.
– Я ухожу! – сказал Брагин твердо и зло и направился в ту сторону, где был выход.
Жаркое дыхание обдало его затылок, он круто обернулся.
– Кто здесь!!!!
– Десь… есь…
Это была маска?! Смазанные черты, горящие, как раскаленные угли, глаза, сладкий запах карамели. Быстрые шаги удалялись, словно кто-то невидимый хлопал в ладоши. Рискуя упасть, Брагин кинулся в том направлении, где была железная дверь. Он успел отойти всего на десяток шагов, но впереди была пустота. Так не бывает! Он явственно ощутил касание чужих пальцев на лице. Они были горячими и сухими. Прикосновение длилось долю секунды, но кожу словно обожгло.
