У священника было острое зрение, как у орла, к тому же он неплохо видел в темноте.
– О, Господи… – воскликнул он.
– Что там?!
Авдеев всматривался в темень пустыря, держась руками за торпеду автомобиля. Машину подбрасывало на ухабах, боль откликалась в пояснице.
– Собаки…
Даже в темной кабине было видно, как побледнело румяное лицо священника.
Ермаков выдавил до упора педаль газа, мотор захлебнулся от рыка, с визгом и пробуксовкой прокрутились юзом колеса, комья липкой глины летели, как осколки снарядов.
– Все… – сказал он. – Приехали!
Холодная земля обожгла голую спину. Почему он голый?
«Реально глупый вопрос, Андрей!»
Сквозь пелену забытья он услышал ироничный смешок Марины.
«Ты пробыл в отключке минут пять, Энди! Тот парень, что приложил тебя по челюсти, – чертов панчер! Долбаный, крутейший панчер! Панчерами называют боксеров, обладающих нокаутирующим ударом», – объяснила девушка.
«Зачем ты мне рассказываешь это? – мысленно спросил Андрей. – Я всегда выступал против насилия! Нет проблемы, которую нельзя было бы решить при помощи диалога!»
«Позиция труса!» – последовал ответ и звонкий девичий смех.
Ему нравилось слушать ее смех. Марина смеялась вкусно и заразительно. Она запрокидывала голову, открывалась тонкая, беззащитная шея, была видна пульсирующая синяя полоска. Насмеявшись, девушка могла стать серьезной и даже чуточку сердитой, словно наказывая себя за приступ веселости.
«Разумный человек – не обязательно трус!»
«Все трусы и слабаки рассуждают о толерантности. Я свалила из Англии, потому что весь этот Евросоюз состоит вот из таких толерантных ничтожеств! Вся эта гребаная Европа помешалась на здравомыслии! Русские не понимают своего счастья! Они живут в стране, где не зазорно дать в зубы вместо того, чтобы обращаться в суд».
«Ты меня типа испытываешь? – рассмеялся Андрей. – Проверка: смогу ли проявить мужские качества?»
«Дурачок! – ласково сказала Марина и пощекотала его шею. – Вся эта гребаная жизнь – один долгий тест, с оценками, которые мы получаем в финале!»
Она поцеловала его руку, а потом, играючи, прикусила зубами указательный палец. Ее шелковистые волосы упали на лицо.
«Прекрати, Маринка! – рассмеялся Андрей. – Я так задохнусь!»
«Ты умрешь! – серьезно сказала девушка. – Все умирают, в этом заключена высшая справедливость!»
Она опять прикусила его за руку, уже сильнее. Боль пронизала запястье до локтя.
«Хватит!» – закричал Андрей.
Сознание вернулось внезапно, реальность опалила разум, будто пылающей головней ткнули в лицо.
– Пшел вон! – послышался грозный окрик и жалобный звериный скулеж, перешедший в свирепое рычание.
Тук-тук…
– Что… Что происходит?!
Он не узнал своего голоса.
Тук… Тук-тук!
Кружилась голова, распухла челюсть, в голове звенела музыка, – сумасшедший авангард, – вакханалия нот, сотканная из тысяч звуков.
– В следующий раз соизмеряй силу удара, Копье!
– Хиляк! Приложил раз, он и скопытился! Глаза открывались медленно, будто не желая видеть картину окружающего мира. В свете включенных фар роились белые снежинки.
Тук-тук…
– Готово!
Толстяк в синей шапочке поднялся на ноги. Он шумно отдувался, держа в руке молоток.
– Надежно вбил?!
– Земля подмерзла, еле вогнал!
Андрей застонал. Реальность одарила его дергающей болью в левой руке. Он скосил глаза и увидел розовое месиво вместо указательного и безымянного пальца. Ямпольский проследил за его взглядом, красивые черты его лица сложились в брезгливую гримасу.
– Наглые твари! Мы с друзьями отвлеклись, а тут такое дело…
Андрей повернул голову, его вытошнило. Часть рвоты упала на плечо. Желтые квадратики непереваренной пищи источали сладкий запах спиртного.
– Пожалуйста, не надо…
Он удивился тому, как тихо звучал его голос. Шепот умирающего старца.
– Вы уже совершили свой выбор! – сказал Ямпольский. – Теперь я вынужден выполнить свою часть сделки. К тому же… – он лукаво подмигнул, – я обещал своим друзьям интересное начало праздника! Сегодня Хеллоуин!
К нему подошел Копье, быстро прошептал что-то, кивнул в сторону трассы.
– Оставляю вас наедине с вашими мыслями! – сказал Ямпольский. – Желаю быстрой кончины, господин Редько. Внимательно слушали текст книги? Зубы у бродячих псов мелкие, челюсти слабые. В первую очередь они выедают половые органы и конечности. – Прощайте!
Все трое, не оглядываясь, шагнули во мглу. Хлопнула дверца машины, заработал дизельный двигатель.
– Стойте! Стойте-е-е!!!
Отчаяние придало сил. Андрей закричал громко, ответом был многоголосый собачий вой. Харкнув порцией выхлопных газов, медленно покатила по бездорожью машина скорой помощи. Автомобиль, чье предназначение заключалось в облегчении страданий.
– Стойте…
Звук двигателя стихал во тьме осеннего вечера. Ледяной ветер пронесся над пустырем, но Андрей не ощутил холода. Касание влажных ноздрей было робким и деликатным, словно невинный поцелуй. А потом к правой ступне словно приложили раскаленный электрод.
– А-а-а!!!
Ветер подхватил крик и унес далеко на север, за полярный круг.
– Господи-и-и!!!
Псы обретали уверенность. Мешая друг другу, они сгрудились вокруг распростертого тела человека. Копье накануне раздразнил аппетит оголодавших собак, раскидав по периметру куски свежего мяса. Зоологи считают, что во втором поколении у бродячих животных рождается дикое потомство. Глохнет генетическая память, побуждающая животных искать общения с человеком. На пустыре обитали псы третьего и четвертого поколения. Это были смышленые хищники, привыкшие убивать.
– Господи-и-и!!!
Заходился в корче адской боли и страхе голый человек. В краткий миг ему показалось, что он увидел лицо Марины, окруженное голубым свечением, как ореолом. Девушка улыбнулась, шевельнулись розовые губы, которые так ей не нравились.
«Ничего не бойся!»
И исчезла. Новый порыв ветра закружил седую вьюгу. Близилась ночь праздника Самайн, известного как Хеллоуин, или День Всех Святых.
5
Жанна прислушивалась к музыке внутри себя. Так она называла чрезвычайно остро развитую интуицию. Считка. Это всегда начиналось непредсказуемо. Звук тонкой свирели, почти неслышный на фоне грохочущих литаврами демонов. Мысли – демоны. В большинстве своем они – злые, ожесточенные, жадные и трусливые. «Если бы мозгу не нужна была телега, каким является мое тело, он бы меня давно убил!» – любила шутить Жанна.
