― Жду не дождусь вечера, чтобы по полной насладиться твоим телом, ― томно прошептал он, вызывая в моем теле волну жара.
― Ты мне это уже третий раз говоришь, ― с горечью выдохнула я и, выскользнув из его объятий, прошла к столу.
― Знаю. Прости, с этими контрактами допоздна задерживаюсь.
Я принялась выкладывать из пакета судки, а Ивар подошел ко мне со спины и обнял, сжав руками грудь.
― Но это не значит, что я тебя не хочу. Наоборот, с каждым днем все сильнее.
Я развернулась к нему лицом и заглянула в глаза:
― Ты скучаешь только по моему телу, Ивар.
― Это неправда. Не говори глупости. Я говорил тебе, переезжай в дом, ко мне. Мы будем чаще проводить время вместе.
― Точнее, чаще заниматься сексом? Ты будешь приходить так же поздно, будить меня для развлечений и засыпать. Ты это имел в виду?
― Нет, Ассоль, я не это имел в виду. Ты в плохом настроении? ― неожиданно спросил он, а я застыла и тут же расслабилась.
― Прости. Сама не знаю, что на меня нашло. Заходила сюда в прекрасном настроении. Просто жду тебя вечером, а ты не приходишь.
― А ты не жди, ложись спать, ― он улыбнулся и большими пальцами погладил мои щеки, ― а я приду.
― Придешь, ― хмыкнула я, понимая, что работу никуда не деть.
Ивар все делает для своего же блага и никогда не станет рисковать. Если надо работать допоздна, значит, так и будет. Это у них с отцом было еще с самого начала становления бизнеса. Слишком ответственные.
― Малышка…
― Просто поскорее подписывай свой контракт. Потому что я так не могу жить. Ожиданиями, ― пожала плечами, не зная, как верно объяснить свои чувства.
― Я все для этого делаю. Но обещаю, завтра обязательно мы весь вечер и всю ночь проведем вместе.
― Да? ― посмотрела на него недоверчивым взглядом, боясь, что работа снова может помешать нашим планам.
― Да, моя девочка. Ты забыла, что завтра мы приглашены на праздник к моему другу?
― Ой, ― я задумалась и виновато улыбнулась, ― прости, забыла.
― Купи себе красивое платье. Та карточка по‐прежнему в твоем распоряжении.
― Ладно. Но только сегодня. И обещай мне, что ты не станешь портить мне вечер, и я это платье выгуляю.
― Обещаю, ― он склонился и нежно поцеловал мои губы.
― Ивар Викторович, к Вам Виолетта. Пропустить?
Я от злости прикрыла глаза, а Ивар едва не зарычал. Какого черта она здесь делает?
― Пусть войдет, ― буркнул Якубин и снова коснулся моих губ.
― Мне иногда кажется, что она знает, когда тебя отвлечь. Всегда появляется во время поцелуя.
― Безумно желаю разложить тебя на этом столе снова, ― прохрипел он, оставив без внимания мои слова.
В дверь постучали, и в следующую секунду в кабинет вошла Виолетта. Очень рада ее видеть, даже зубы сводит. Дрянь.
― Надеюсь, я не помешала, ― язвительный голос неприятно резанул мой слух.
― Что случилось, Виолетта? У тебя какие‐то дела ко мне остались?
Ивар развернулся, прикрывая меня своей спиной, а мне после того случая даже смотреть на эту дуру не хотелось. Из‐за нее столько неприятностей случилось.
― Я хотела поговорить насчет работы. Все же мне нужны рекомендации от тебя.
Я все‐таки нашла в себе силы посмотреть ей в глаза. Подняла взгляд и, не выдержав, злобно прорычала:
― А может, тебя еще и в этот офис вернуть? Чтобы ты и дальше продолжала за мной шпионить?
― Я?! Когда? ― строя из себя дурочку, уточнила она, а я из последних сил держалась, чтобы не треснуть ее по башке.
Можно подумать, Ивар не объяснил ей, за что погнал с работы.
Устало вздохнув, я еще раз мазнула взглядом по ее лицу и застыла. Поморгала и тут же зажмурилась. Нет, мне не могло показаться.
Рукой коснулась плеча Ивара, давай ему понять, чтобы отошел в сторону. Сглотнула и медленно подошла к Виолетте, смотря немигающим взглядом.
Вдох‐выдох, вдох‐выдох. Что‐то последнее время мое самочувствие со мной решило поиграть. Но это все нервы. Потому что из‐за таких, как эта девица, нельзя никак расслабиться.
― Ты где их взяла, тварь?
У меня внутри все огнем горело. Я думала, что взорвусь от злости, смотря на эту шваль, посмевшую надеть сережки моей матери!
― Ты о чем? Почему ты меня оскорбляешь? ― взвизгнула девица, а я крепко сжала кулаки, чтобы не расцарапать ее морду раньше времени.
― Ассоль, что случилось? ― ко мне подошел Ивар и коснулся моих локтей, наверное, таким способом удерживая от драки.
Да я готова была растерзать эту овцу.
― У нее в ушах серьги моей матери. Те самые!
― Ты уверена?
Я перевела взгляд на мужчину и зло прошипела в ответ:
― Уверена. Они эксклюзивные, папа нанимал дизайнера, и тот рисовал по его заказу.
― Откуда они у тебя? ― спокойным тоном уточнил Ивар, переведя взгляд на Виолетту.
― Я их купила.
― Она врет!
Вырвав руку из захвата, я потянулась и сорвала одну сережку с уха этой потаскухи. Она заверещала как ненормальная, а я, не обращая внимания на ее писки, посмотрела на внутреннюю часть украшения.
― Ты сука, где ты их купила, если они в единственном экземпляре, и те были украдены! Снимай, паршивка, вторую!
― Виолетта, снимай, иначе она сделает то же самое и со вторым ухом.
― Да она у тебя чокнутая! ― прошипела мерзавка и, сняв сережку, швырнула ее на пол.
Я взглядом замерла на камешке, который при ударе о ножку стола выпал из золотой каемки. На миг прикрыла глаза и, тут же посмотрев на дрянь, рывком схватила ее за волосы. С силой потянула, в надежде что выдеру ее хотя бы одну прядь. Ивар перехватил меня за запястье, пытаясь отцепить от гадины, а я, не выдержав, второй рукой схватила ее за горло, пытаясь причинить как можно больше боли.
