Он выключил мобильный и снова умылся холодной водой. Прижал ширинку ремнем. Скривился от болезненных ощущений.
Сегодня после угона Кэн организовывает пати-на-хате. Надо бы кого нового присмотреть и отодрать хорошенько. Иначе весь его план по перевоспитанию мажористой сучки накроется медным тазом. Он разложит ее при первой встрече в универе.
Контроль превыше всего. Скоро он начнет активнее ставить на место Лили, его перевоспитание наберет обороты. После угона BMW, он сразу займется ее Porshe. И тогда дерзкая девка запоет иначе.
* * *
Угон и в этот раз прошел как по маслу. Тачку загнали Сэму и разделили бабки. С BMW вообще не возникло проблем. Самойлов даже уныло отметил, что и угоны начинают подзаебывать.
Первым делом он отправился в свой пентхаус и смыл с себя все вонючие духи, которыми пропитался на богемной тусовке. Затем надел привычные вещи. Черный батник с капюшоном и джинсы. Выдохнул, когда вывел из гаража свой байк и помчал на полной скорости к Кэну.
Обмозговав с товарищем все насущные темы, Платон укрылся от всеобщего хаоса в домашнем кинотеатре. Единственная вредная привычка, которую он себе позволял — это попыхтеть кальян.
Сразу занял свой любимый угол и расслабился.
День выдался насыщенным. Самойлов конкретно подзадолбался. Еще эта гулящая дрянь Крис доставала своими раздолбанными намеками. Надо бы в следующий раз записать ее пиздешь. Тогда она точно от него отвянет.
Сбоку к Платону пристроилась лощенная девчонка. Пару слов, он четко определил степень шлюшности. Стоит ей намекнуть отсосать, как она с покорностью рухнет под стол.
Но пока что то и на нее не тянет.
Платон раздумывал о делах и предстоящем угоне Porshe, как его взгляд привлекла парочка, вошедшая в задымленное помещение.
Он присмотрелся. Бля, да это же Макс(Кэн) притащил его Лили!
И выглядит она снова, как дешевая блядь. Короткое черное платье и сиськи навыкат. Прийдется ее от таких нарядов отучать.
А член в штанах уверенно запротестовал. Ему зашибись, все нравится.
Блондинка сбоку, имя которой он спецом не расслышал, заметив его стояк, начала под столом наглаживать ширинку. Ну пусть. Один хрен, чем дрочить, лучше так.
Макс сел на диван и потащил Лили к себе на колени. У малышки, когда она села, все трусы стали видны. Платон рассмотрел даже, как тонкая паутина кружева облепила ее половые губы. Какая же она стала распутная стерва!
Ну что ж, Платон будет бить ее же картой
Самойлов шепнул девке рядом, что пора бы и отсосать. Нехрен джинсы зря мять. Как он и думал, вместо пощечины, получил с готовностью минет.
Блондинка утромбовалась под стол и с охотой захватила его каменный член в рот. Ох, а глотка то у нее оказалась рабочая! Поглядывая на звезду Лили на коленях Макса, Платон толкался бедрами в глубокую безду рта. А блонда даже не давилась. Еще и яйцами успевала поигрывать рукой. Мастерица. Кайф.
Самойлов и подумать не мог, что близость дерзкой мажорки доставит остроты ощущениям. Малышка смотрела не таясь в упор. А он делал вид, что не замечает, как дрожат ее губки, и как она облизывает их крохотным кончиком языка. Хочет быть сейчас на месте блонды под столом. Это очевидно.
Лили дернулась, когда Самойлов бурно кончил в рот своей временной оральной любовницы. Ее карие глаза расширились, стали почти черными. А щеки залились розовым румянцем.
Лили слезла с колен Макса, а потом и вовсе вышла из кальянной.
Платон усмехнулся. Ей точно понравилось шоу. Он ее нехило завел.
Вот только теперь не дать бы Максу собрать плоды ее возбуждения.
Мужчина достал телефон и набрал друга. Всего пару слов
— Тронешь ее — тебе пиздец! — И друг сразу понял тонкий намек.
Спустился через пару минут с виноватым видом.
— Брэйн, я ж не знал, что Лили твоя…Прости, дружище. Ты бы ей разъяснил, что вешаться на чужие члены не стоит. А то не я, так кто то другой ее сегодня завалит, — проговорил Макс.
— Я разберусь еще с ней. Тащи карты, раскинем. А то жуть, какая скукотища, — скомандовал Платон.
Покер в купе с минетом и кальяном конкретно расслабил. Мысли Платона то и дело возвращались к напыщенной мажорке.
Ох, и бесячая сука!
Угандонила его любимый байк, засадила за решетку, а теперь трется звездой по всем доступным членам. Пипец! Принцесса, ты вообще еще жива? И тут же Самойлов усмехнулся сам с себя.
В образе шлюхи Лили его тоже нехило заводит. Глупо отрицать.
Пошлые мысли то и дело заворачивали не туда. Что, однако, не мешало сдержанности Платона, чтоб у всех выигрывать. От проигрыша мужики нервничали. Больше пили текилы. Допускали новые ошибки в игре. Рисковали и пытались подловить опытного игрока. И снова сдувались и кричали от злости при очередном успехе Самойлова.
Загребая гору фишек, Платон почувствовал ее присутствие. Поднял глаза от стола ко входу. И натуральным образом охренел.
Зареванная и рассерженная Лили, босиком плелась к покерному столу. Криво. По своей пьяной тропе. И смотрела на него чернющим взглядом, пропитанным острой ненавистью.
Растрепанная девчонка подошла к нему совсем близко.
Платон конкретно напрягся. Решил что дерзкую малышку кто то успел наказать раньше него. Жестко изнасиловал и избил.
Но вблизи он понял, что черная хрень под выпученными глазищами, это не свежие фингалы, а всего лишь ее косметика. Тушь, потекшая вместе со слезами и соплями.
И вид у нее хоть и рассерженный, но впервые настоящий. Живой.
И от того Лили выглядела слишком ранимой и милой.
— Ублюдок! Ты настоящий ублюдок! — свирепо разоралась она.
Платон с трудом сдержал довольную улыбку.
Значит, именно он послужил поводом для ее гнева.
Приятно, черт возьми!
Светлые мелированные волосы девушки всколыхнулись. Она подалась вперед продолжая испепелять Самойлова взглядом. Он даже замер, любуясь и впитывая ее искренние эмоции.
Мелкая стерва замахнулась. И только сейчас Платон понял, что у нее в руке зажаты туфли. Она с раздражением и силой ударила по столу обувью, расшвырывая цветным градом его игральные фишки.
Ох, на такую скорую реакцию, такую яркую и вкусную, он даже в мечтах не рассчитывал.
— Оставь меня в покое, ебнутый фрик! Я тебя ненавижу… — добавила она и зашипела, как дикая кошка.
Огненная девка явно нарывалась на проблемы. И прям просила, что б их ей создал именно Самойлов.
Мужчина подался встать к ней.
Раз крепко просит, крепко получит.
Но Лили развернулась ко входу и убежала, заливаясь очередными слезами.
