— Подожди здесь, — говорю Бонни, — Я сейчас вернусь!
Иду, по сторонам таращусь. Ну, остроухие как есть: все по линеечке, деревья одинаковые белоствольные ровным рядом стоят, цветы дисциплинированно пахнут, по радуге подобранные, белый мрамор под ногами стелится. Сразу себя маленьким грязным человеком, лишним в этом мире, чувствуешь, да мне и спорить-то с этим не с руки — дом бы нужный отыскать среди этих величественных громадин.
— Стойте! — окликают меня резко. Поворачиваюсь, и как мокрым пером по спине проводит: офицер контроля, как есть! С другой стороны, и что теперь? Я, слава Предвечной, устроенная работница, меня обвинить не в чем.
— Моё почтение, — говорю, — Могу вам помочь чем-то?
— Личный досмотр! У эльфийской леди украшения украдены, вы соответствуете описанию!
Вот тут же все понятно стало, аж смеяться захотелось. И предсказуемо ведь, надо было раньше о подобном подумать, но разбаловалась в волшебном доме, свободу почуяла, будто снова у тяти в лаборатории… Дура как она есть.
— Я сама — служанка благородного лорда, тут по поручению…
— Хватит лгать! — и за руку меня хватает, да сильно так, наверняка на теле россыпь синяков от подобного останется, — Показывай, что в руках!
А то ты и сам не знаешь… Выкручиваюсь молча, пока он мне в лицо украшениями тычет — конечно же, теми самыми, украденными. Вот кто бы усомнился, да-да…
— За мной! Пошла спокойно, я сказал! — ой, тяжеленная у него рука, да бьёт со знанием дела — аж дыхание сперло, а кровь из носу хлынула. Чую, отвечая на боль и страх, загорелась на груди колдовская печть, по краям оплавляясь. Плетусь за офицером, а сама думаю — что мне делать? Обернуться, сущность выпустив? Так Незрячий, когда узнает, что я не сгорела в его подвале зелёным пламенем, откроет охоту — и не жить. С другой стороны, с вольными, что-то укравшими, никто особо не церемонится — клеймят и на вес продают, чаще всего, магам на опыты. Рациональная цивилизация: не хочешь жить в рамках общества, послужи медицине или науке! И если шанс сейчас прохлопаю…
Чую, бьётся печать, дрожит, мечется. Обернусь и попробую сбежать, а там — как повезёт!
Я уже почти это сделала, когда со стороны арочки что-то загрохотало, заискрило и взорвалось так, что по улице аж невидимая волна прошлась. Нас с офицером швырнуло, аки кленовые лесточки, на мраморную дорожку в разные стороны.
В таких ситуациях моя стратегия проста, как пентаграмма для новичка: платье подхватить — и дёру! Офицер, не будь дурак, навострил свои эльфийские сапожки за мной, но чего-то у него там не состоялось, поскольку заорал он так, будто с него кожу снимают — останавливаться и проверять я вот ни разу не собиралась.
С эльфийским благообразием между тем что-то уж совсем интересное начало твориться: корни древесные вдруг начали мрамор прорывать, кроны — густеть, и мрачные огоньки загорались в них; цветы оживали, щебетали на разные голоса и смеялись безумно, небо с наколдованной хорошей погодой низкими тучами заволокло. Я только быстрее припустила: какой бы фестиваль тут ни намечался, участвовать в нём вот совсем не хочется!
— Зверёк! — зазвучало вдруг в ушах бархатистым шёпотом, и на моём пути из теней соткался… Мэрдо? Тут же замерла да глаза вытаращила, ибо посмотреть там было на что. Сразу как-то понятно стало, отчего наш дом проклятый, а сад болтливый — уж не знаю, кого эти остроухие кудесники заключили в теле эльфа и как, но пространственные искажения от его злости шли такие, что межмировым порталам и тем не снилось. Человечье тело такого вот гостя и дня бы не выдержало, но остроухие и сами-то, если пафос отбросить и в грязном бельишке копнуть, не самая что ни на есть чисть.
— Это не я, — говорю быстро, — Я не крала их! Это ошибка.
Как-то демон от моих слов вот ни капли не подобрел: смотрит на меня глазами трансформированными, а воздух кругом него дрожит, сила пенится да пузырится, да так, что неподалёку аж завыл кто-то — семейый эльфячий склеп там был, вот задницей чую…
— Как ты посмел прийти сюда! — заорал кто-то очень смелый — я бы вот точно не решилась. Скосила глаза — стоит эльф статный, с посохом, волосы белоснежные за спиной развеваются, чисто картиночка для детской сказки о победе добра.
Демон улыбается меж тем, нехорошо так, и тянет:
— О, Одивиэль, какими судьбами? — я как имя услышала, икнула и сжалась, чтобы вот совсем не отсвечивать.
— Ты посмел сюда прийти!
— А вы посмели забрать моё.
— Окстись, нечисть! Ты снова сломал защиту, убил эльфа, а между тем нет здесь ничего твоего!
— Есть, и твой увалень повредил мою вещь.
— Только не говори мне, что явился сюда из-за очередной вольной прислуги-игрушки! Завтра же пришлю тебе новую, эта обворовала мою дочь и будет наказана.
Я чуть прямо на мрамор не села. Эльфочка Лирдоэль — дочь главы контроля?! Вот уж как дивно порой карты ложатся, знала бы — до горизонта от этой девицы бежала так, что пыль столбом. А Мэрдо вдруг как рассмеётся — весело так, почти что задорно, и деревья белоствольные от этого смеха ожили и в пляс пустились, а глава контроля с лица спал.
— Риа — мой домашний питомец, — говорит демон, — Если она что-то хочет — будь то золото или чья-то жизнь — то может брать. Не пожалею же я любимому зверьку новой игрушки? И ты знаешь договор, Одивиэль — там есть статья о питомцах. Они моя собственность, а значит — неприкосновенны…
— Но она — человек!
— А покажи мне, где указано, что питомец не может быть человеком? — веселится Мэрдо, — По мне, так те же звери.
— Ты… скверна!
— Тоже мне новость, — усмехается мой хозяин, — Я — ваше настоящее лицо, порождение вашего ханжества и жажды власти. Я был вечно и вовек пребуду. Мне не покинуть темницы — но и вам от меня не избавиться, все по договору, дед умирает, внук рождается, и это всегда я. Но вы не сделаете ничего, ведь мы оба знаем, что с давних пор все, что даёт этому городу силу и вашей власти опору, есмь Я!
Стою, вытирваю кровь, из носу текущую, морщусь от пафоса. Вот любят, любят эти твари из бездны красивые слова, и хоть поварёшкой бей по маковке! У тяти в пентаграмме тоже каждый первый графом назывался, а каждый второй — герцогом, а треитй вещал, что он, дескать, Легион (до жути занудный был парень, но по-своему милый, и истории рассказывал интересные). Одного, правда, не отнять — статус "скверны" лишь высшим даётся, тем, что напрямую от древней расы произошли.
— Тс-с, — прошептал кто-то слева, — Ставки делать будете?
Смотрю, это плющ оживший до меня с ближайшего дерева свесился и заговорщицки усом ведёт.
— Эй, дамочка! Не стойте столбом, почему бы не сыграть в азартные игры, пока мы снова живы! Вы за зло или за добро? — вопрошает деловито.
— А кто у нас кто? — уточняю, а то мало ли.
— Умная, — хихикает плющ, — А почти все местные попадаются, потому что не уточняют условия.
