Фриц почесал в затылке и больше не докапывался. А я сидел и, тихо фигея, прикидывал, кто ж такой этот Иван на самом деле. Начни роман писать о приключениях в этом мире, так читатели тапками закидают, мол, встретил чувака, который, как джинн из арабской сказки, умеет и знает все. Очевидный «рояль в кустах», который встречается лишь в книгах… и в жизни, причем довольно часто. И называется везением, без которого доблестные герои в самом начале своих похождений получали бы пулю в лоб или петлю на шею, становясь не героями, а просто кусками мертвого мяса, читать про которые никому не интересно.
Наверху, над тентом грузовика проревел двигатель самолета, пролетевшего довольно низко. Немец-шутник поднял голову и глубокомысленно изрек:
– Кажется, люфтваффе едят то же, что и мотоциклисты, только им от перегрузок понос в голову бьет.
Грузовик полег от хохота. Похоже, рябой имел славу местного комика, который, благодаря той славе, какую чушь ни ляпнет – все смешно. Еще одно вполне себе обычное явление для любой вселенной Розы Миров.
Пока солдаты веселились, хлопая себя по коленкам, я считал телеграфные столбы, прикидывая, сколько мы проехали и сколько осталось. Грузовики в колонне шли где-то километров пятьдесят в час, потому получалось, что при любом раскладе под вечер мы будем в Киеве. То, что колонна идет туда, я не сомневался. А куда еще? Подробности истории Второй мировой войны я не знал, но предполагал, что крупный город наверняка стал центром фильтрации войск, нескончаемым потоком поступающих из Европы. Хотя бы потому, что есть где временно разместить солдат и технику…
Но я ошибся.
– А куда колонна направляется? – поинтересовался Иван. Интересно, что за недолгое время варки в этом тентованном языковом котле я начал лучше понимать то, о чем говорят. Правильное мнение, кстати, насчет того, что, если хочешь выучить язык, надо как можно больше общаться с носителями того языка. По-любому через некоторое время начнешь понимать, о чем народ говорит. А уж если хоть минимальные базовые знания есть – и подавно.
– Куда-то под Киев, – пожал плечами немец. – Нам не говорят. Секретная миссия.
Это было уже интересно. Почему солдатам не говорят, куда их везут? Если на Восточный фронт, на передовую – что тут такого, какие секреты? Ан нет… Стало быть, что-то интересное мутится под Киевом. И моя чуйка шевельнулась под ложечкой… Кажется, я догадывался, где именно оно мутится…
Но додумать думаемое не получилось. Внезапно наверху вновь послышался рев моторов, и слева грохнул взрыв. Близко…
От ударной волны грузовик качнуло, и тут же тент вспороли осколки. У немца, что сидел рядом с Иваном, оторвалась рука. Только что была – и нету, только темный фонтан из плеча хлещет да красный обломок кости из туловища торчит…
Реакция у нас с Иваном оказалась одинаковой – мы, одновременно вскочив со скамеек, рванули к заднему борту. Грузовик еще не остановился, а мы уже выскочили из него, спружинили ногами, ударившими в асфальт, ушли в перекат, гася инерцию. Да, выполнять такие трюки весьма болезненное занятие, пара кровоподтеков ниже шеи обеспечена. Но это лучше, чем погибнуть от воздушной атаки своих…
А это были они.
Свои…
Четыре самолета-биплана с красными звездами на крыльях заходили на второй круг над колонной. Отчаянные ребята – прорваться сквозь огонь немецких зениток через линию фронта, уйти от истребителей, патрулирующих воздушное пространство захваченных территорий, – и атаковать не склады боеприпасов и горюче-смазочных материалов, не места дислокации тяжелой техники, а колонну грузовиков, которые могут перевозить что угодно, например прессованное сено для тягловых лошадей. Со стратегической точки зрения так себе идея.
Когда я бегу, спасаясь от смерти, у меня голова офигеть как круто работает. И сейчас она усиленно переваривала мысль насчет – какого дьявола летчики пошли на верную смерть? Потому что слева к ним приближались шесть «мессершмиттов», хорошо знакомых любому, кто хоть немного помнит школьный курс истории, – у меня картинка из учебника прям сразу перед глазами нарисовалась как увидел эти хищные силуэты.
Наши бипланы, понятное дело, с такими зверями конкурировать никак не могли. С виду юркие советские истребители-бомбардировщики напоминали первые неуклюжие самолеты Первой мировой – сверху крыло, снизу крыло, между ними корпус, кажись, из досок собранный. Но скорость у этих машин была неплохая, видимо, за счет легкости конструкции. Успели на колонну сбросить оставшиеся бомбы и пройтись по ней из пулеметов.
На «мессершмитты» советские пилоты внимания не обращали, хотя наверняка их заметили. Они выполняли задание, утюжа грузовики из пулеметов. Правда, получалось у них это недолго…
«Мессеры» начали стрелять еще на подлете – и сразу уничтожили три биплана. Два из них просто развалились в воздухе, разрезанные очередями на части. Третий же, оставляющий за собой черный дымный след, пилот направил на колонну…
Взрыва не случилось – видимо, рваться было нечему. То есть топлива в баках самолетов было лишь на «туда», чтобы взять бомбы потяжелее да боеприпасов побольше. Возврат не планировался. Пилоты летели на верную смерть и знали это.
Но все равно летели…
Зачем – очевидно. Чтобы уничтожить эту колонну, перевозящую странные зеленые ящики… Видимо, это было очень важно для советского командования. Намного важнее четырех самолетов и жизней нескольких летчиков… один из которых сейчас стремительно разворачивал свою ненадежную с виду машину, уходя от тянущихся к нему прерывистых ниточек пулеметных очередей.
Все это мы с Иваном наблюдали из придорожной канавы, куда свалились словно в траншею – не особо глубокую, но нас от осколков защитившую. В отличие от тех, кто не сумел до нее добежать. Например, рябому шутнику не повезло – до укрытия лишь его голова докатилась, начисто срезанная с плеч осколком. Сейчас она лежала в дождевой луже, медленно меняющей цвет с грязно-глиняного на бурый, и смотрела на нас слегка напряженно, будто силилась вспомнить какую-то шутку, но у нее ничего не получалось.
А маленький советский самолет, закрутив в воздухе петлю Нестерова, на какое-то мгновение оказался над «мессершмиттами» и шибанул из пулеметов, начисто срезав хвост одному из них.
Видать, пилоты люфтваффе от довольно безопасного с виду самолетика такого не ожидали, даже сманеврировать не успели – и потеряли еще одну машину, горящим штопором устремившуюся к земле.
А потом у советского летчика закончились патроны – на колонну все потратил и два вражьих самолета остатками последних лент уничтожил. По идее, в таком случае можно и с парашютом выпрыгнуть, дать себе шанс – авось в плену выжить удастся?
Но такой шанс пилота не устраивал. И «мертвую петлю» он завершил, направив свою машину в хвост крайнего «мессершмитта».
Видя такое дело, немец попытался отвернуть самолет в сторону, но сразу не вышло – помешал соседний «мессер», летевший слишком близко. Фриц резко попытался уйти вниз, но оказалось, что поздно…
