– А вы не из наших. Откуда вы?
– Оттуда, – ткнул я пальцем вверх. И поняв, что сейчас посыплется куча вопросов, добавил: – Если жить хочешь, выходи. Валить отсюда надо – с минуты на минуту тут либо фрицы появятся, либо эти твари.
– Что надо и кто появится? – уточнил юноша.
Ну да, язык моего мира хоть тоже русский, но в сорок первом году с ним могут быть сложности.
– Бежать надо, – терпеливо произнес я. – А появятся немцы.
– Да-да, я что-то такое слышал краем уха, будто наверху война началась. Думаю, это ненадолго, так как наша доблестная Красная армия…
– Отступает под натиском врага, – перебил я разговорчивого юношу. – И наверху сейчас территория, оккупированная немцами.
Интересно, он правда так заработался, что пропустил мимо ушей информацию о начале войны? Или просто от ученых скрывали истинное положение вещей, лишь бы они трудились побыстрее и не отвлекались?
– А вы не провокатор? – прищурился парень. – Удостоверение покажите.
Да твою ж душу… Оказывается в этом мире, прежде чем кого-то спасти, нужно ему документы предоставить.
Я махнул трофейной «корочкой» перед носом парня, спрятал ее обратно в карман и сказал:
– Короче, как хочешь. Можешь тут дальше сидеть. А я пошел.
И действительно развернулся и направился вглубь тоннеля. Правда, очень быстро сзади раздалось нерешительное:
– Подождите.
Я остановился, дождался, когда в поле бокового зрения появился относительно белый халат, и пошел дальше.
– Видите ли, – послышалось сбоку. – Там… очень опасно.
– Там выход есть?
– Есть…
– Значит, нам туда. Потому что сзади выхода нет. Еще вопросы?
– Нет, вопросов нет… Только, товарищ капитан, если там наверху правда война, нужно документы спасти. Тут хранятся плоды труда… хммм… множества ученых. Их недавно увезли куда-то очень спешно, сказали, что на конференцию, а нас оставили. То есть меня, еще двоих младших научных сотрудников и роту охраны. Документы тоже вывезли, но портфель с ключевыми данными по проекту, наверно, в спешке забыли. Рота получила приказ уничтожить объекты в случае непредвиденной ситуации. Видимо, такая ситуация настала, но когда они попытались выполнить приказ, несколько объектов вырвались из автоклавов и убили всех… Они и сейчас где-то здесь, в тоннелях…
– Объекты?
– Ну… Я не знаю уровня вашего допуска…
Я фыркнул.
– Без допуска понятно, что вы тут над людьми эксперименты ставили, занимались направленными мутациями для улучшения боевых качеств биологических объектов.
– Откуда вы знаете? – вылупил глаза младший научный сотрудник. – Это строго засекреченная информация! Даже рота охраны не была в курсе, пока…
– Пока ваши объекты ее не уничтожили, – кивнул я. – Короче. Есть еще объекты, которые не вырвались?
– А вам зачем эта информация?
– Да твою ж мать! – взорвался я. – Сюда едет большая немецкая шишка, почти генерал, как раз по поводу этих ваших объектов! Думаю, фашистам будет достаточно захватить даже одного, чтобы выиграть войну! Теперь дошло?
– Что? Как?..
– Понял теперь?
– Да, – сник ученый. – Я вам покажу. Теперь я понимаю, до нас доходили слухи о том, что немцы напали, но мы не верили… Пойдемте, все в лаборатории номер один. И объекты, и документы.
– Не пойдемте, – отрезал я. – Бегом. Быстрее. Каждая секунда на счету.
Ученый кивнул – и довольно шустро рванул вперед по коридору. Налегке, в одном халате и лабораторных тапках, оно, конечно, проще, чем в сапогах да с двумя автоматами за спиной.
– Стой!
Ученый обернулся. Я сунул ему в руки немецкий автомат.
– Пользоваться умеешь?
– Нет. Я только на курсах Осоавиахима несколько раз стрелял из винтовки…
– Тут принцип тот же. Направляешь на цель и нажимаешь на спуск. Короче, не ошибешься. Только меня не подстрели, я тебе еще пригожусь.
– Понятное дело, – впервые за все время улыбнулся ученый. – Если что, моя фамилия Захаров. Младший научный сотрудник Захаров.
Я бросил внимательный взгляд на ученого.
Ну да, если на лицо морщины наложить, волосы покрасить в седину, понтов добавить килограммов десять, то он самый и будет, академик Захаров из моего времени. Надо же. Любит судьба подбрасывать мне подобные сюрпризы, словно прикалывается.
Или же не в судьбе дело? Как-то чувствуется во всем этом почерк Монумента, любящего жестоко поприкалываться над чужими жизнями и судьбами. Хотел счастья для себя – на, вот оно, получи, ибо твое счастье, Меченосец, это планету спасать от всякой нечисти, и другого счастья в этой жизни по ходу тебе не видать. И в довесок к этому сомнительному счастью на́ тебе еще и зловредного деда впридачу, который пока еще совершенно не старик, но уже бесит меня изрядно.
– А вас как зовут?
Я поморщился.
– Меня не зовут, я сам прихожу. Звание видел?
– Видел…
– Вот так и продолжай обращаться. По званию.
Да, конечно, мы с тобой познакомимся, академик Захаров, через много-много лет. Только ты не узнаешь меня, не вспомнишь капитана с озверевшим лицом из своей далекой молодости – такие воспоминания о больше не нужных тебе людях с возрастом быстро стираются из головы…
– Это здесь, – буркнул Захаров, ткнув пальцем в монументальные ворота, встроенные в стену тоннеля, – если надо, пара грузовиков одновременно в них запросто проедет. Однако ученый набрал код на пульте рядом с воротами, и нам открылась в стене хорошо замаскированная дверь – просто кусок бетона провернулся на своей оси. Неплохо придумано, в двух шагах будешь стоять – не заметишь. Интересно, откуда у столь молодого юноши такой уровень допуска, что ему известны коды, отпирающие секретные двери?
Свой вопрос я озвучил, на что получил мрачный ответ – похоже, на мои слова насчет звания он серьезно обиделся.
– Я просто очень способный. Пусть это прозвучит нескромно, но гений – это сказано про меня. Просто факт. Разработка механизма биомутаций преимущественно моя заслуга.
Хммм… От скромности он и правда не страдал уже в нежном возрасте. А к старости вообще забыл, что это такое…
Но, надо отдать должное, он и правда гений – которого, возможно, лучше было бы сейчас пристрелить, чтобы потом не мучиться. Но увы, не такой я человек. Гниду какую-нибудь завалить, что на меня с оружием прыгнет, – запросто. А на это тщедушное существо в белом халате рука не поднимется, хотя точно знаю, что в будущем он мне доставит массу проблем.
Коридор в бетонной стене оказался довольно длинным, метров пятьдесят мы прошли, пока не уткнулись в тупик, глухая стена которого также повернулась на девяносто градусов, как только Захаров набрал код на еще одной панели, вмонтированной в бетон.
