— Это Ройалу не понравится.
Ройал помог Коулу оттащить одного из убитых за хижину.
— Как там Антония?
— Трудно сказать, но она чертовски стойкая. А ты уже поговорил с кем-нибудь из тех, кто остался в живых?
— Там только один. Лучше потолковать с ним, пока он не умер.
Коул присел на корточки перед смертельно раненным бандитом.
— Кто тебя нанял?
— Гринго. — Бандит поморщился от боли. — Хорошо выглядела и была очень голодной.
— Это почти ни о чем нам не говорит.
— Рыжие волосы, высокая. Красивая. — Голос бандита становился все слабее. — Коллинз. Сеньорита Коллинз.
— Твои подозрения подтверждаются, — взглянул на брата Коул. — Твоя дорогая Мэрилин и ее милый папочка на самом деле стоят за всем этим.
Ройал покачал головой:
— Слова мертвого бандита мало чего стоят, и, кроме нас, никто их не слышал, поэтому нам едва ли удастся что-то сделать с теми, кто убил наших родителей.
— Может, это хотя бы испугает их и они перестанут тревожить нас.
— Но они найдут других жертв.
— Ладно, сначала покончим с этим. Если кто-то увидит трупы, то сразу догадается, что. здесь что-то не то.
— Полагаешь, кто-то может появиться?
— Трудно сказать. Вот теперь последний из бандитов умер. Но все же надо проявлять осторожность.
Заметая следы случившегося, Ройал думал об Антонии. Он сделал много ошибок. А главное — не разобрался в своих чувствах и, как слепой, уступил желанию. Страсть и ревность руководили каждым его шагом.
И что хуже всего, Ройал никогда не забывал о прошлом Антонии. И она, несомненно, всегда это чувствовала. Скорее всего именно поэтому Антония так легко поверила в то, что он может провести с ней ночь, а утром сделать предложение Мэрилин.
Они обыскали убитых, надеясь найти какие-нибудь бумаги, но ничего не обнаружили. Потом Ройал взял лопату и помог Коулу вырыть неглубокую могилу. Так как Коул был представителем закона, его свидетельства было бы достаточно, чтобы отправить Коллинзов в тюрьму, а может быть, даже повесить. Но Ройал хотел добыть неоспоримые доказательства, чтобы Коллинзы не ускользнули от закона. Если он добьется только того, что их выгонят отсюда, то будет всегда сомневаться, они ли преследовали их.
— А что ты решил насчет Антонии? — спросил Коул.
— Черт побери, я ни за что не позволю ей вернуться в Мексику и выйти замуж за Томаса!
— Ты намерен жениться на ней?
— Да, даже если мне придется связать Антонию и доставить в храм. Дегас — хорошее имя, но не для моего ребенка.
Ройал хотел бы сам поверить в свои слова. Антония вправе порвать с ним, и он не сможет упрекнуть ее за это. К тому же она никогда не говорила о любви. В его объятия ее толкнул только «огонь», как она это называла, а насколько понимал Ройал, этот огонь уже угас.
Вернувшись в хижину, он приготовил кофе. Коул пошел помочь Джастину подогнать лошадей к хижине. Никто из них ничего не ел с прошлого вечера, и Ройал начал готовить завтрак из того, что удалось найти в хижине. А пока принес кофе Антонии, О'Нилу и Оро.
— Это куда вкуснее, чем теплая текила, которую давал мне Рауль, — сказала Антония, отпив кофе.
— Как у нее дела, О'Нил? — спросил Ройал, садясь на вторую кровать.
— Она поправится. К счастью, порезы неглубокие.
— А я набрала их целую коллекцию! — Антония подмигнула улыбающемуся О'Нилу. — Если прибавить вот этот на руке и под ребрами, то будет целых пять.
— Пять — это много, — заметил Ройал. — А как бэби?
— Как ты внимателен! — съязвила Антония, рассмешив О'Нила и Оро. — Ребенок в порядке.
— Ты уверена, девочка? — О'Нил нахмурился. — За этим надо следить, У тебя нет болей или каких-то неудобств?
— Нет, О'Нил. Дитя даже сейчас шевелится. Оно хорошо сидит.
— Как так сидит? — Ройал едва подавил желание положить руку ей на живот и ощутить движение ребенка.
— Ты сейчас думаешь, твой ли он? — резко осведомилась Антония.
— Не будь дурой. Мне хотелось бы знать, скоро ли я стану отцом.
— Чуть меньше, чем через три месяца, — с вызовом ответила она.
— Бог мой! — вздохнул Ройал, поняв, что это случилось в их первую ночь.
Поначалу он был совсем сбит с толку. Со всеми своими заботами да еще с перегоном скота Ройал совсем забыл о том, как быстро бежит время, и начал поспешно припоминать, что происходило с Антонией.
Ей приходилось подолгу сидеть в седле, ее могли ударить и даже застрелить. И через все это она пронесла его ребенка. С Антонией обращались как с работником ранчо или наемным стрелком, а не как с женщиной, которую следует беречь и холить. Она не только могла потерять ребенка, но и подвергалась большой опасности.
— Ты уверена в том, что до родов осталось так мало времени? — спросил Оро у Антонии, пока Ройал сидел, погруженный в свои мысли. — Совсем ничего не заметно.
— Да, так и есть.
— И ты, беременная, поехала перегонять скот? — спросил Ройал.
— Тогда я еще не знала, что жду ребенка.
— Ну и когда же ты узнала?
— Это не повод для сарказма. Что вообще я знала о таких вещах?
— Ты должна была что-то заметить.
Антония покосилась на Ройала. Только ей приходится страдать. Наверное, все мужчины считают, что женщина все понимает. Но ведь ей никто ничего не говорил.
— Я заметила кое-что, но это могло быть по многим причинам. Я не догадывалась, почему располнела. Думаешь, Хуан, Мануэль, Хулио, Оро или Томас могли прийти ко мне и сказать: «Антония, с тобой случится то-то и то-то, если ты забеременеешь»?
— Ну, хватит, — оборвал ее Ройал. — Тебе следовало бы поговорить с одной из женщин, когда вес началось, и понять, что это случилось с тобой не от обилия.
— Я так и сделала, когда мы вернулись на ранчо после перегона скота. И не кричи на меня.
— А я и не кричу.
— Нет, кричишь. — Антония бросила взгляд на смеющихся Оро и О'Нила. — А как же вы-то не заметили?
Ройал покраснел. Уж он-то должен был что-то заметить. Несмотря на все недоразумения, которые заставляли его держаться на расстоянии от Антонии, настало время, когда природа взяла свое и они снова начали наслаждаться друг другом.
— Она тебя хорошо подковырнула, парень, — весело сказал О'Нил и, обернувшись к Антонии, спросил: — Выбрала имя для ребенка?
— Да, О'Нил. Я назову его Хуан Рамирес. — Ее глаза сузились, когда она увидела выражение лица Ройала. — Тебе это не нравится?
