— О нет, Антония! Он все еще горит, может, даже сильнее, чем раньше. Вот поэтому-то я и не трогаю тебя.
— Не понимаю.
— Если я дотронусь до тебя, во мне вспыхнет страсть. Чем дольше мы не занимаемся любовью, тем тяжелее у меня на душе. Но лучший способ обуздать себя — это держаться от тебя на расстоянии. Даже разговор об этом возбуждает меня. — Ройал мрачно усмехнулся. — Это не дает мне покоя.
Антония опустила глаза.
— Но теперь я выздоровела, — тихо сказала она, охваченная безумным желанием.
— Да, однако нам следует проявлять осторожность. Собравшись с духом, я решил сделать тебе предложение. Мне казалось, что нам не стоит заниматься любовью, пока мы все не расставим по местам. Если мы и сейчас воздержимся от этого, наша первая брачная ночь будет особенно счастливой.
— А что насчет Мэрилин?
— А она-то здесь при чём?
— Ты долгое время собирался жениться на ней.
— Антония, эта женщина дурачила меня. Она хотела завладеть моей землей и уничтожить мою семью. Это она убила моих родителей. Но даже если бы я простил Мэрилин и убедил себя в том, что все это заставил ее сделать отец, я не забыл бы, чем она занималась с Раулем в хижине и чем готова была заняться с О'Нилом.
— О'Нил очень удачно прикинулся, что на него подействовали ее чары.
— Мужчине не стоит обсуждать с тобой такие вещи. — Ройал покачал головой. — Антония, у меня никогда не было глубоких чувств к Мэрилин. Узнав обо всем, я разозлился, потому что понял, каким был глупцом, когда доверял Мэрилин и ее отцу. Теперь мне кажется совершенно нелепым, что я когда-то собирался женить. Наверное, это потому, что она — женщина нашего Ир.
— А я совсем другая. Я мексиканка, хоть и не по крови, но в душе. Я — дитя бандита. И не знаю ничего такою что должны уметь леди. Может, из-за этого со временем у нас возникнут проблемы. Советую тебе хорошенько об этом подумать.
— Я уже обо всем подумал. Да, мне понадобилось много времени, чтобы забыть о том, где и как ты воспитывалась.
— Ты не должен забывать этого. Я такая, как есть.
— Понимаю. Но забыть — это не то слово. Я вдруг понял, что Мэрилин не единственная, кто обманывал меня. Я сам вел себя как глупец. Мэрилин из тех, кого в свете называют «леди». Она выросла в богатстве и роскоши, хорошо образованна и все такое, но по существу она дрянь. Осознав это, я пришел к выводу, что внешний лоск и хорошее происхождение не имеют никакого значения. Хотя, признаться, твое происхождение мне тоже не слишком нравилось. Хуан был сильным. Этот человек, оказавшийся вне закона, жил грабежами, но не проявлял жестокости, не был пропитан ненавистью. Если бы ему выпал хоть небольшой шанс, Хуан добился бы многого и соблюдал закон. Он любил тебя и делал все, чтобы ты не пошла по его пути. Он понимал, что ведет плохую жизнь, и не хотел, чтобы ты последовала его примеру. О, для тебя все могло сложиться гораздо лучше, но это не твоя вина.
Уступив внезапному порыву, Антония поцеловала Ройала. И тут же оказалась в его объятиях. Когда он вдруг отстранил ее, Антония была очень разочарована. Но все же она видела, что Ройал желает ее так же страстно, как и прежде.
— Так мы поженимся?
— Ты предлагаешь это не только потому, что у нас будет ребенок?
— Нет, хотя я солгал бы, утверждая, что это не имеет значения. Я хочу, чтобы ребенок носил мое имя. Не знаю, как сказать…
— Ты сказал вполне достаточно. Я принимаю твое предложение. Мы поженимся. Но когда?
— В субботу. Это ближайший день, когда сможет прибыть священник.
— Ты уже попросил его приехать?
Ройал понял, о чем она подумала.
— Я был уверен в том, что не позволю тебе сказать «нет».
— И когда же ты пригласил священника?
— Неделю назад.
— Почему же ты так долго не решался сделать мне предложение?
— Трусил.
— Боялся меня? — удивилась Антония.
— Да, боялся, что мне не удастся убедить тебя.
— Не удастся, но почему?
— Не знаю. Ты хочешь еще о чем-то спросить меня?
— Да. — Антония глубоко вздохнула. Спросить его об этом было куда тяжелее, чем встретиться лицом к лицу со всей бандой Рауля. — Это будет настоящий брак?
— Я не совсем понимаю, почему ты об этом спрашиваешь, но скажу тебе, как вижу наше будущее. Мы будем делить с тобой постель, вместе работать, вместе радоваться нашим успехам, иметь детей…
— Может, я сначала рожу этого, первого? — усмехнулась Антония.
— Не возражаю.
— Как благородно!
— Так на чем я остановился?
— На детях.
— Ах да! Мы будем радоваться, наблюдая, как растут наши дети, и, — он строго посмотрел на нее, — ты не сделаешь ни одной попытки удрать с каким-нибудь смазливым молодым человеком.
— Но никаких салунов. Или Луизы. И никаких прогулок на сторону.
— Нет, но какой у тебя ужасный язык! Что значит «прогулок на сторону»?
— Томас говорит, что многие женщины жалуются на неверность мужей.
— И он из жалости тащит их к себе в кровать.
— Да.
— Этот парень добьется того, что его когда-нибудь пристрелят!
— Во всяком случае, у него неплохие шансы на это.
— Ну, хватит обсуждать проделки Томаса! Мне осталось ждать еще целых два дня!
— Да. Два дня. Мне надо поговорить с Патрицией и Марией. — Антония подошла к двери и обернулась: — А ты пойди поиграй в карты с О'Нилом, — предложила она и поспешила вниз.
Патриция, Мария и Роза обрадовались этой новости, и это было очень приятно Антонии. Чем лучше они принимают ее, чем большее место в жизни Ройала она займет, тем надежнее будет их брак.
Остаток дня Антония посвятила приготовлениям к свадьбе. Из-за недостатка времени, а также потому, что ее беременность была уже заметна, они решили сыграть свадьбу на ранчо и пригласить только самых близких друзей. Ройал чувствовал себя виноватым, но Антония убедила его в том, что для нее это не имеет значения.
Добравшись наконец до кровати, Антония так и не смогла уснуть. Услышав тихий стук в дверь, она совсем разволновалась, поэтому была немного разочарована, когда вместо Ройала увидела Патрицию. Ей хотелось бы провести ночь, занимаясь любовью, но и дружеский разговор был тоже приятен. Может, это поможет ей заснуть. Интересно, что скажет Патриция?
— Я не была уверена, что ты одна. — Патриция, покраснев, присела к ней на кровать.
— Ах, Ройал такой джентльмен! Он сказал, что наша брачная ночь должна быть какой-то особенной.
— Что ж, это он неплохо придумал.
