Я сделала шаг в сторону кухни, чтобы выпить стакан воды и немного прийти в себя после разговора с Андреем, но он поймал меня за руку и прижался губами к моему виску.
- Ты ведь будешь послушной женой? - шепотом произнес он, а в его голосе я услышала ироничные нотки.
- Намекаешь, что ненароком смогу сломать твое сердце? - заглянула в его глаза.
- Не исключаю такой возможности, - отозвался он.
Только я всегда и во всем была реалисткой. С большой долей вероятности это мое сердце будет разбито, а потом его выбросят за ненадобностью, как испорченную вещь.
Андрей и Ник поднялись наверх, а я прошла на кухню. Налила в стакан воды, чувствуя, как от напряжения сдавило виски. Я даже и не мечтала услышать предложения руки и сердца. Разговор о замужестве стал для меня полной неожиданностью. Да, я быстро решилась на суррогатное материнство, и почти не сомневалась, но только, когда получила предложение стать женой Андрея, по-настоящему испугалась. У меня ведь ничего не было: ни достатка, ни машины, ни манер. Даже работы - и той не было. Лишь чувства к мужчине и к его ребенку, да квартира, которая и та была в ипотеке. Да, я чувствовала нежность по отношению к Андрею и его ребенку, любила их, но только будет ли этого достаточно, чтобы он потом не пожалел о своем решении?
Когда Андрей не вернулся в гостиную через десять минут, я поднялась наверх и застала их с Ником вдвоем у экрана ноутбука в кабинете мужчины. Они бурно о чем-то разговаривали. Я не стала мешать их единению, а направилась в спальню. Приняла душ и расчесывала влажные волосы расческой, когда Андрей появился на пороге комнаты.
Он подошел ко мне, обвил мою талию руками и повернул к себе, заглядывая в глаза.
- Ник открыл окно, и его дрон вылетел на улицу. Он получил травмы несовместимые с жизнью, - констатировал он. - Мы выбирали в интернет-магазине ему нового бойца.
- Сломал? - охнула я, зная, что эта вещь стоила очень дорого.
Моя месячная зарплата на прошлой работе была меньше, чем стоимость игрушки Никиты…
- Разбил. Восстановлению не подлежит. Ты очень задумчивая последние дни, - заметил Андрей, пристально вглядываясь мне в лицо.
Да, было много размышлений. В том числе и об Эльвире. Но чем еще мне было заниматься в больничных стенах? Я словно увидела всю эту ситуацию, в которой оказалась со стороны и поняла, что людская зависть - одно из сильнейших зол на свете.
- Я… не знаю, - честно призналась я. - Но сейчас я думаю над твоими словами… Все между нами очень стремительно, Андрей. У меня есть к тебе чувства, но есть сомнения в твоих. Мне страшно, что впоследствии ты можешь причинить мне сильную боль… - честно призналась я.
- Почему? - искренне удивился он. - Разве я давал тебе повод в себе усомниться? С самого начала я был предельно искренен и честен с тобой.
Я опустила глаза.
- Нет, повода ты не давал... - тихо согласилась я. - Просто это я стала много думать о будущем. И эти мысли меня пугают.
Даже в ситуации с Эльвирой Андрей повел себя очень достойно, не прогибался под ее давление, не обманывал меня. И сейчас смотрел своим проникновенным взглядом мне в глаза, от которого у меня кружилась голова и по телу бегали мурашки.
- Ты ведь и так знаешь, что я не скажу тебе «нет». Я не смогу отказаться от детей и своих чувств к тебе...
Он обнял меня, его руки заскользили по телу, а я с наслаждением вдыхала запах его кожи и уже не могла сдержать дрожи в руках и ногах.
- В таком случае можешь на досуге заняться подготовкой к свадьбе и подключить к этому вопросу Ника. Ему будет очень приятно.
- Ника? - я сузила глаза.
Неужели он обсуждал с ним этот вопрос?
- Да. Мы как-то говорили с ним о тебе, и он сказал, что будет рад, если мы станем жить большой и дружной семьей…
- Что? - удивилась я.
Оказывается, Ник не только со мной секретничал?
Андрей пожал плечами и отошел от меня. Он выглядел вымотанным и уставшим, но глаза его горели огнем. Мужчина взял пульт от телевизора в руки и включил фильм, а я подумала, что он уснет даже не на середине фильма, а на первых десяти минутах или даже заставке.
- Ник сказал, что фильм к нам смотреть не придет. Я позднее к нему загляну. Если вдруг засну, то ты меня толкни, - попросил он.
Мужчина лег на кровать, а я забралась на середину матраса, прижалась к нему и положила голову ему на грудь. Уже и не вспомню, когда что-то смотрела, потому что эти дни все гаджеты и книги были под запретом. Но в целом, я уже чувствовала себя хорошо. Лишь токсикоз по утрам доставлял неудобства.
- Расскажи мне о себе, - произнес Андрей тихим голосом. - Я так мало о тебе знаю.
- Что ты хочешь знать? - я слегка улыбнулась, чувствуя странный трепет в груди.
Эта нежность к мужчине и желание дарить свою заботу только увеличивались с каждым днем. В такие минуты, как эта, все мои сомнения относительно того, что он может причинить мне боль казались бессмысленными.
- Как твоя мама отнеслась к новости, что ты беременна? - вдруг спросил он.
- Я все ей рассказала. Всю правду. Чаще всего я не посвящаю ее в какие-то свои проблемы, чтобы не волновать, но в этот раз призналась. Она сказала, что поддерживает меня. Думаю, когда Никита выздоровеет, то мы должны их познакомить. Ведь бабушки у него нет?
- Нет, - ответил Андрей. - Людмила Ивановна взяла на себя эту миссию.
- Да, я поняла, - грустно ухмыльнулась я.
- Во сколько лет ты впервые поцеловалась? И мне удивительно почему ты не замужем?
Переведя взгляд на пуговичку на его рубашке, я потеряла всякий интерес к кино.
- Я поцеловалась в первый раз в четыре года. В садике. Сама подошла к мальчику на новогоднем утреннике, он был в костюме зайца. У меня сохранилась фотография, где мы стоим с ним с двумя огромными кульками конфет у елки. А про замужество… - я нахмурилась и сделала небольшую паузу, размышляя о том, стоит ли признаваться Андрею почему долгое время сторонилась мужчин. - Как-то не сложилось... С зайцем с новогоднего утренника в итоге вышло все очень печально, он незадолго до нашей свадьбы изменил мне с лучшей подругой, а я потом потеряла всякую веру в женскую дружбу и мужчин. Лишь спустя несколько лет позволила себе новые отношения, но теперь я даже рада, что связь с Кириллом не получила продолжения, потому что он не мой человек.
Глаза у Андрея были прикрыты, я уже совершенно не следила за фильмом, а наблюдала за мужским лицом. Его губы тронула слабая ухмылка.
- Что смешного я сказала? - серьезно спросила я.
- Ничего, - отозвался он. - Представил, как выдергиваю этому зайцу уши.
Андрей открыл глаза и в них появилось уже знакомое мне странное выражение. Он притянул меня к себе, поцеловал крепким, страстным поцелуем, от которого по всему телу у меня побежали мурашки.
