— Наверное, понятно, — буркнул я, по-прежнему полный сомнений. Правда, я не знал, когда и как их выразить.
— Есть и другой подход. — Бад уловил мою неуверенность. — Вспомните, о чем мы только что говорили. Даже если Нэнси действительно такова, когда, как вы считаете, она казалась мне более ленивой и бесчувственной — до измены самому себе или после нее?
— Конечно, после, — сказал я, возвращаясь к пройденному.
— Верно. Итак, даже если она на самом деле так плоха, при измене самому себе она кажется мне более ленивой и бесчувственной, чем на самом деле. И это определяется моими мыслями и действиями, а не ее.
— Да, понятно, — кивнул я.
— Подумайте, — продолжил Бад. — Вот я, изменивший себе. Я не встаю помочь Нэнси из-за ее недостатков — потому что она ленива, бесчувственна и так далее. Но верно ли это?
Я посмотрел на схему.
— Нет, — сказал я, начиная понимать общую картину. — Вы так думаете, но дело не в этом.
— Именно так. На самом деле ее недостатки показались мне важными только после того, как я ей не помог. Я сосредоточился на этом и раздул их, когда потребовалось оправдать свои недостатки. После измены самому себе оказалось, что истина совсем не такая, как я думал.
— Да, видимо, вы правы. — Я медленно кивнул. Это было очень интересно, но я все еще не понимал, как в эту ситуацию вписать Лору.
— Так исказился взгляд Бада на Нэнси, — добавила Кейт, — но ведь изменился даже его взгляд на себя. Как вы думаете, действительно ли он настолько трудолюбив, ответственен, справедлив и чуток, каким увидел себя? Например, он казался себе хорошим мужем и отцом, но был ли он в тот момент таким?
— Нет, действительно не был, — сказал я. — Пока раздувал недостатки Нэнси, не замечал собственных. Он преувеличивал свои добродетели.
— Да, — подтвердила Кейт.
— Итак. — Бад возвратился к разговору. — Ясно ли я видел себя, совершив измену себе?
— Нет.
— А Нэнси? Ясно ли я видел ее после этой измены?
— Нет. Все ваши представления исказились, — сказал я.
— Итак, после измены самому себе я перестал адекватно воспринимать реальность, — резюмировал Бад, повернувшись к доске. Он добавил к описанию измены самому себе третий пункт:
«Измена самому себе»
1. Действия, идущие вразрез с тем, что, как мне кажется, я должен сделать для другого, называются изменой самому себе.
2. Когда я изменяю себе, вижу весь мир так, что это оправдывает мою измену.
3. Когда я начинаю оправдывать себя, мое восприятие реальности искажается.
— Итак, Том, — продолжил Бад после того, как мы прочитали написанное, — что со мной произошло после измены самому себе?
— Что произошло? — переспросил я, пытаясь понять суть.
— Смотрите, прежде чем я предал себя, считал, будто должен сделать что-то для Нэнси. Она была человеком, потребность которого, как мне казалось, я должен был удовлетворить. Я видел ситуацию очень отчетливо. Но после измены самому себе мой взгляд как на нее, так и на себя исказился. Я стал видеть мир так, чтобы это оправдывало мое поведение. Восприятие систематически искажало факты в мою пользу. Изменив себе, я пал жертвой самообмана.
— Понятно. — Я воодушевился. — Итак, когда вы изменили себе, то надели шоры. Это вы и имеете в виду. Таков ответ на вопрос, что с вами произошло?
— Именно, — сказал он, снова поворачиваясь к доске и начиная писать. — Изменив самому себе, мы надеваем шоры.
«Измена самому себе»
1. Действия, идущие вразрез с тем, что, как мне кажется, я должен сделать для другого, называются изменой самому себе.
2. Когда я изменяю себе, вижу весь мир так, что это оправдывает мою измену.
3. Когда я начинаю оправдывать себя, мое восприятие реальности искажается.
4. Изменив себе, я надеваю шоры.
— На основании этого разговора, мне кажется, стоит добавить в твою схему, Бад, несколько обобщающих элементов, — сказала Кейт, вставая и направляясь к доске.
— Конечно, добавляй, — разрешил он, садясь на место.
Сначала она заключила в рамку описание действий Бада после его измены самому себе. Затем написала: «Когда я изменяю самому себе, надеваю шоры — становлюсь жертвой самообмана».
— А теперь, — она обернулась ко мне, — я хотела бы свести воедино четыре ключевые характеристики измены самому себе, следующие из рассказа Бада. И запишу это здесь, на доске. Для начала вспомните: после того как Бад изменил себе, в его глазах Нэнси стала выглядеть хуже, чем обычно?
— Да, — кивнул я. — Он преувеличил ее недостатки.
— Именно.
Кейт дописала на схеме «преувеличиваю недостатки других».
— А как насчет собственных недостатков? — спросила она. — Видел ли он их так же ясно после измены самому себе?
— Нет, — ответил я. — Он не обращал на них особого внимания и сосредоточился на недостатках Нэнси.
— Именно.
Она добавила на доску «преувеличиваю собственные добродетели».
— А что случилось с восприятием важности таких вещей, как сон и справедливость, после измены Бада самому себе? — спросила она.
— Они стали казаться более весомыми, чем прежде.
— Верно. После измены Бада самому себе возросла значимость всего, что могло бы оправдать эту измену: например, он стал считать очень важными сон, справедливость и свои рабочие обязанности на следующий день.
Кейт добавила на доску «преувеличиваю значение того, что оправдывает мою измену самому себе».
— Хорошо, — сказала она. — Еще один пункт, и я сяду. Когда в этой истории Бад начал обвинять Нэнси?
Я посмотрел на схему.
— После измены самому себе, — ответил я.
— Правильно. Он не обвинял ее ни в чем, пока считал, что должен ей помочь, и начал это делать только после того, как не помог.
Она вписала «обвиняю».
— И после измены самому себе я только и делал, что обвинял, — сказал Бад. — Все, что написано на схеме, — это мысли о Нэнси. Но изменились ли мои чувства к ней после того, как я надел шоры? Например, как считаете, был ли я раздражен?
— Конечно, да, — кивнул я.
— Заметьте, — Бад привлек мое внимание к доске, — я почувствовал раздражение тогда, когда считал нужным ей помочь?
— Нет.
— А что скажете о гневе? Почувствовал ли я гнев, оказавшись в шорах?
— Конечно, да. Достаточно вспомнить, в каком свете вы ее видели. Если бы я так представлял себе свою жену, был бы просто в ярости.
