Я подумал, как это перенести на бизнес, и пристальнее взглянул на схему.
— Но с бизнесом действительно происходит то же самое? Ваш пример рассказывает, что вы не встали к ребенку. На работе-то такое невозможно.
— Действительно, — согласился Бад, — на работе мы изменяем себе не таким образом: никто не может сказать, что «не покачал ребенка» в офисе. Однако многие не делают для коллег того, что должны были, как само собой разумеющееся, и когда это происходит, занимаются самооправданием. Каждый раз, изменяя себе, мы надеваем шоры. Неважно где — на работе, дома, в магазине… Шоры как результат самообмана вызывают те же проблемы в любых ситуациях.
Но есть еще кое-что, — продолжил он. — Существует особый тип измены себе, характерный почти для всех. Эта измена себе касается собственно цели того, для чего нас приняли на работу: сосредоточенности на помощи организации и ее сотрудникам в достижении результатов. Ключ к решению большинства проблем с людьми, влияющими на компанию, — понять, как решить эту важнейшую задачу.
— И как это делаете вы? — заинтересовался я.
— Мы пока еще не готовы это понять. Нам нужно рассмотреть еще несколько идей. Но, возможно, сначала стоит сделать перерыв.
Кейт посмотрела на часы.
— Боюсь, ребята, придется вас покинуть. У меня в половине пятого встреча с Говардом Ченом. Иначе я бы не ушла, Том, — сказала она, вставая со стула и протягивая мне руку, — с вами было очень приятно провести время. Крайне ценю серьезность вашего подхода. Как я уже говорила, для нас нет ничего более важного, чем то, что вы узнаёте прямо сейчас. Это главная стратегическая инициатива Zagrum. Вы поймете, в чем дело, когда выясните, что вас ждет дальше.
Она обернулась к Баду.
— Как думаешь, вы за сегодня закончите?
— Если и так, то припозднимся. Нам с Томом есть о чем поговорить.
— Звучит неплохо, — сказала Кейт, направляясь к двери. — Кстати, Том, — сказала она, уже отвернувшись от меня, — я однажды ушла из Zagrum. Тогда это была совсем другая компания.
— А почему вы ушли? — спросил я.
— Из-за Лу Херберта.
Такого ответа я не ожидал.
— Правда? Я думал, вы с Лу очень дружили.
— Но не тогда. Лу в то время ни с кем особо не дружил. От него ушли многие хорошие сотрудники.
— Тогда почему вы вернулись?
— Из-за Лу, — сказала она.
Я совершенно запутался.
— Что вы имеете в виду?
— Лу нашел этот материал — тот, которым вы овладеваете сейчас, и это полностью его изменило. И не только его, но и всю компанию. Он пришел ко мне, извинился и поделился своим планом. Я была принята на работу в Zagrum дважды, но, можно сказать, как будто в разные организации. Вы вскоре узнаете о необходимости просить прощения, как и Лу. И о плане, который следует за этим. Как я уже вам говорила, все, что мы тут делаем, основано на том, что вы узнаёте сейчас. Это заставляет биться сердце нашей компании.
Она помедлила.
— Мы рады, что вы с нами, Том. Если бы мы в вас не верили, вас бы здесь не было.
— Спасибо.
— И тебе спасибо, Бад, — сказала она, поворачиваясь к нему. — Ты не перестаешь меня изумлять.
— О чем ты? — Он усмехнулся.
— О том, что ты значишь для компании и ее сотрудников. Ты напоминаешь мне Лу до его ухода. Ты секретное оружие Zagrum.
Улыбнувшись, Кейт направилась к выходу.
— В любом случае благодарю вас, — сказала она, уходя. — И продолжайте болеть за St. Louis Cardinals, оба. Да, и ты, Бад, — сказала она, увидев его реакцию. — Честное слово, им нужна помощь.
— Вот это да, — пробормотал я после ухода Кейт. — Поверить не могу, что она все время сегодня была со мной.
— Попытайтесь, — сказал Бад, — хотя вы и половины всего не представляете. Она невероятно занята, но приходит всегда, когда может. Кейт это делает, так как то, над чем мы с вами сейчас работаем, приносит компании больше результатов, нежели что-либо иное. Ее присутствие словно демонстрирует: «Мы серьезно относимся к этому. И если вы не будете относиться так же, долго здесь не задержитесь».
Бад похлопал меня по плечу.
— То же и со мной, Том. Люди, которые упорствуют в зашоренности, здесь не приживаются, и ко мне это относится не меньше, чем к вам. Мы в одной лодке.
Он дружески усмехнулся. Однако я мысленно снова был с Тоддом и Лорой.
— Что ж, Том, — сказал он, отмечая смену темы, — надо принять решение. Нам осталось еще несколько часов. И мы либо сегодня закончим, либо встретимся завтра, если у вас найдется время.
В моем расписании следующий день был занят, но до обеда я мог освободиться.
— Я бы предпочел утро.
— Отлично. Допустим, 8 часов. И если получится, я, возможно, сделаю вам сюрприз.
— Сюрприз?
— Да. Если только повезет.
Теплый августовский ветер развевал мои волосы, когда я поворачивал на кабриолете с Лонг-Ридж-роуд на Мерритт-Паркуэй. Жена и сын требовали внимания — а возможно, и извинений. Я с трудом представлял, с чего начать. Но знал, что Тодд любит копаться в машинах — и эти интересы я высмеивал при любом удобном случае, во многом из страха от того, что сын Тома Каллума станет механиком. И помнил, что уже несколько месяцев не готовил специально для Лоры никакой еды. Я решил купить все для барбекю и раздобыть информацию о настройке двигателя.
Впервые за несколько лет я действительно спешил домой.
Часть III. Как снять шоры
17. Лу
Было уже пятнадцать минут девятого, а Бад все еще не пришел в конференц-зал. Я начинал подозревать, что неправильно его понял, как вдруг двери открылись, и в комнату вошел пожилой джентльмен.
— Том Каллум? — сказал он, с сердечной улыбкой протягивая мне руку.
— Да.
— Рад познакомиться. Меня зовут Лу Херберт.
— Лу Херберт? — поразился я.
Я видел его фотографии и какое-то старое видео, но появление мэтра было настолько неожиданным, что я не узнал бы его, если бы он не представился.
— Да. Извините за шок. Бад уже идет. Он кое-что проверяет перед встречей, которая у нас будет днем.
Я не мог вымолвить ни слова. Да слова и не шли в голову, так что я просто нервно замер.
— Вы, наверное, пытаетесь понять, что я здесь делаю, — сказал он.
— Честно говоря, да.
— Вчера вечером позвонил Бад и спросил, не мог бы я присоединиться к вашей встрече утром. Он хотел, чтобы я рассказал кое-что о себе и моем пребывании здесь. Но сегодня я все равно собирался посетить дневную встречу, так что просто пришел пораньше.
