— Достойный муж не ищет оправданий своим поступкам! — процитировал советник кого-то из древних и великих. Потом поправился. — Извинения могут быть приняты, Чэны понимают важность нашего союза так же, как и мы. Но просто письмом тут не отделаешься. Глава рода — Чэн Шу, может, и закрыл глаза на этот инцидент, но на него смотрят его соседи и вассалы. Которые, можешь в этом не сомневаться, господин, уже к вечеру сегодняшнего дня будут знать о том, что ты сказал госпоже Юэлян, и какое в этот момент у тебя было выражение лица.
А какое у меня было выражение? Нормальное, со всей вежливостью у девушки поинтересовался, как дела. Кто ж знал, что у них на каждом шагу столько церемоний. Китайских.
— Приносить извинения придется лично. Ехать с небольшим отрядом в столицу Чэнов, и там каяться и просить прощения за необдуманные слова.
Всего-то? Фигня вопрос! Я человек абсолютно не гордый. Надо — прогнусь. Понимаю, как мне могут подгадить охладевшие отношения с одним из самых сильных южных кланов, который, ко всему прочему, еще и в войну-то не вступал.
— Тогда едем и извиняемся, — сказал я.
— Не все так просто, господин, — скривился советник. — После прощения в союзе с Чэн ты больше не будешь равным. Окажешься в подчиненном положении. Не вассалом, но близко к этому.
Да что же за фигня с этими феодалами! И так нельзя, и этак! Забить на провал брачного союза нельзя — получу в своем тылу врага с восьмидесятитысячной армией. Извиниться нельзя — лягу под тестя с тещей. Что делать?
— Попытаться поговорить с госпожой Юэлян, — ответил на мой вопрос Мытарь. — Женщины существа нелогичные, рассматривают мир с точки зрения чувств, а не необходимости. Если ты произведешь на госпожу Чэн должное впечатление, она может написать отцу, что конфликта нет и никогда не было, а имело место небольшое непонимание, усиленное многократными пересказами разных заинтересованных лиц. Чэн Шу любит свою младшую дочь, он скорее послушает ее, чем всех своих советников. Особенно когда это ему еще и выгодно.
Что бы я делал без этого чудесного человека?! А ведь при первом знакомстве он произвел на меня не самое лучшее впечатление. Теперь же я понимаю, что без его знаний и советов, не дожил бы даже до стычки с разбойниками.
Но то, что он сказал сейчас, это ведь, по сути, значит, что мне нужно влюбить в себя юную китайскую аристократку. А я кто угодно, но не герой-любовник! До встречи с Наташей, бывшей своей, я, может, и имел другое мнение, но она его разрушила до фундамента. А потом еще и его экскаватором срыла!
Именно этот момент выбрал волшебный интерфейс Гуаньин, чтобы выдать очередное задание. Перед глазами возникли крупные значки китайского алфавита, складывающиеся в слова: «Достойный муж исправляет последствия своих необдуманных поступков».
Ниже шло пояснение: «Восстановить союз дома Вэнь и дома Чэн. Добиться разрешения конфликта, возникшего на приеме у градоуправителя города Поян. Чэн Юэлян должна принять веер от Вэнь Тая. Срок выполнения — 24 часа с текущего момента».
В уголке левого глаза тут же повис таймер, запустивший обратный отсчет. 23:59. Время пошло. Тик-так.
В отличие от классических рпг-игр, с которых Гуаньин срисовала интерфейс, ее система не предлагала выбора. Никаких тебе кнопочек «принять» или «отказаться». Просто ставила перед фактом. Сделай, мол, или сдохни. Отличная иллюстрация наших с ней отношений.
Получается, я был прав, когда считал, что богиня постоянно наблюдает за своим чемпионом. Являть лик свой светлый может только во сне, а в остальном… Не стала, стерва, ждать ночи, чтобы явиться мне во сне и надавать тумаков, а выкатила квест.
Шесть дней назад, в момент попадания в тело Вэнь Тая и фэнтезийную вселенную Троецарствия, я бы, наверное, разнылся. Типа, эй! Я не смогу, так нечестно, как я это сделаю, вообще! Сейчас же я тут маленько пообвыкся, посмотрел и на своей шкуре испытал, как все работает. И четко понимал, что никакие мои слова богиню не разжалобят. Ей плевать. У нее свои задачи — знать бы еще какие. А я инструмент. Не молоток или отвертка, с некоторой свободой воли, но тем не менее. Скажут прыгать, спрошу лишь, с какой амплитудой.
Иллюзий, короче, я уже не испытывал. Поэтому вместо нытья просто спросил у Ваньнана.
— Советы, как это сделать, будут? Я, знаешь ли, не очень опытен в любовных делах.
Мытарь грустно улыбнулся и отрицательно покачал головой.
— Не уверен, что в данном вопросе вообще могут быть специалисты. Любовь либо происходит, либо нет. Ее нельзя просчитать, можно лишь верить в то, что она придет. Это не брак, где параметры совместимости пары проверяются свахами, гадателями и священниками. Любовь — материя тонкая.
Слился! Вот как так?! Единственный советчик, на которого я мог положиться, и тот с темы съехал!
— Разве что… — протянул между тем секретарь.
Я навострил уши и бросил на него поощрительный взгляд, говори, мол. Сто пудов в этом мире китайской магии найдется какой-нибудь древний артефакт, который расположит Юэлян к моей скромной персоне. Или трактат, в котором описано, как клеить аристократок.
— Один из твоих капитанов, господин. Бывший пират Гань Нин. Он, по словам прочих военачальников, больше других постиг науку любви.
Я не выдержал, застонал и с размаха впечатал в лицо ладонь. Престарелый китаец-пикапер, рассказывающий о том, что духи джунглей благоволят сексу на природе, станет моим ши-фу
[4]! Где тут яд, я сразу выпью, чтобы не мучиться!
Но какой у меня выбор? Если начну действовать сам, основываясь на собственном опыте и не понимая всех нюансов средневекового китайского общества, сделаю только хуже. Я это умею и, как жизнь показывает, практикую. Так что лучше уж такая помощь, чем никакая.
В общем, через час, сполоснувшись с дороги и переодевшись в чистое, я уже открывал дверь таверны, в которую поехали квасить два моих командира: Пират и Бык. Четверо телохранителей, без которых, как я понял, мне не полагалось передвигаться даже по условно-безопасной территории родного города, остались снаружи.
Передо мной предстал большой зал с довольно беспорядочно расставленными столиками, лестница, ведущая на второй этаж, и куча китайцев, которые довольно пристойно предавались пороку пьянства и блуда. Человек, наверное, пятьдесят, тусило только на первом этаже, да и выше наверняка их было не меньше. А если еще персонал посчитать… При этом здание снаружи не выглядело большим. По фасаду — ну, метров двадцать, плюс-минус.
Только на кабак внутри оно совсем не походило. Тут не бухали, а пристойно выпивали, сидя за низкими столиками. Не орали песни, а вели неспешные беседы тихими голосами. Не тискали дам с низкой социальной ответственностью, а с наслаждением смотрели на танцовщицу на сцене у дальней стены. А ведь она была полностью одета, да и выступление ее было каким угодно, но точно не зажигательным.
