— Понятно, — сказал я не очень уверенно.
Богиня рассмеялась.
— Мне так нравится самоуверенность людей! Мне, милый мой, не очень понятно. Я сильно упрощаю концепцию. Например, ничего не говорю об альтернативных вселенных, которые рождаются в невероятном количестве в каждый миг существования этой. Каждое решение, которое создает определенное изменение, приводит к тому, что возникает новый, схожий с родительским мир. Который тоже способен производить свои измененные копии в неограниченном количестве. Другими словами, море — это не история человечества, которая тебе известна. Скорее бесчисленное количество вариантов, которые даже в этот самый миг продолжают множиться.
Голова закружилась еще сильнее.
— Тогда мой вопрос становится еще более актуальным, — произнес я, пытаясь изгнать из головы образ миров, которые непрерывно производят себе подобные. — Что тебе за дело до Китая третьего века?
— Я же говорила, что ты неглупый. — Гуаньинь снизошла до того, чтобы ласково огладить одной из своих призрачных ладошек мое плечо. — Просто нераскрытый. Рожденный не там и не тогда.
На это я ничего отвечать не стал. Тему «избранности» мы уже обсуждали, и мне не понравилось. Хотя в этот раз, надо признать, ее комментарий был более оптимистичен, что ли.
— Вопрос совершенно правильный. Мне важен Китай именно в этой точке пространства-времени. Потому что она узловая.
— Чем? В Китае, как я читал в исторических книгах, каждые сто-двести лет такая буча возникает. Мало людей — много земли, много земли — много риса. Много риса — много людей, много людей — мало земли и риса. Как следствие — нищета, голод, бунт, гражданская война и смена династии. После этого людей снова становится мало, а земли для риса — много.
Богиня кивнула.
— Алгоритм ты подметил верно, Алексей. Все так. Только вот в период, который нас интересует, он был нарушен. Последний этап — та самая гражданская война — затянулся слишком надолго. Сто двадцать-сто восемьдесят лет — в разных вариантах реальности по-разному. Представь только: от шести до десяти поколений людей жили в условиях непрекращающейся резни.
— И тебе их стало жалко?
Вот все-таки не полностью еще я овладел контролем над глупым своим языком. Взгляд Гуаньинь посуровел, и я поспешно замахал руками.
— Прости-прости! Глупость ляпнул!
— И жалко тоже, — произнесла женщина все еще жестко глядя мне в глаза. — Но основная причина моего интереса к этой эпохе немного в другом. За шесть поколений постоянной войны уничтожаются все развитые носители Ци. А накопленные ими знания, все трактаты и практические наработки — сожжены или утеряны. Не остается никого, кто мог бы научить новые поколения людей тому, что собиралось веками. Целый пласт возможностей просто исчезает. И никогда ни в одном из вариантов мультиверсума, как его называют в твоем времени, этого пути развития больше не будет. В современном тебе Китае имеются мастера цигун, но самый умелый из них не тянет и в подмастерья здешним. Понимаешь?
Я молча кивнул. Богиня спасала не Китай. Она спасала возможность существования китайской магии.
— А нельзя?..
— Нет.
— В смысле…
— Я поняла. Нет, Алексей. Нельзя вмешаться и спасти носителей ци своими силами. Мы — те, кого люди называют богами, — не всесильны. И не являемся создателями системы, в которой живем. Лишь пользователями, которые, как и вы, вынуждены соблюдать определенные правила. Да, возможностей у нас больше, но вместе с тем и ограничений тоже. Ни я, ни кто-то другой при всем желании не могли бы взять и создать убежище для сегодняшних одаренных. Или вмешаться в войну и предотвратить ее. Существование реальности неприкосновенно. Решения, принимаемые людьми, священны, а их право на выбор и свободу воли непреложно.
Да? А я как же? Меня сюда засунули — как это согласуется с правом принятия самостоятельных решений?
«А какое из них, этих решений, ты принял несамостоятельно? — фыркнул внутренний голос. — Другое дело, что ты думал не головным, а спинным мозгом».
Блин. Да. Так и есть.
Гуаньинь с легкой улыбкой смотрела на меня, ведущего этот внутренний диалог. И, казалось, насквозь видела каждую мою невысказанную мысль.
— Но ты тем не менее вмешиваешься, — выдал я наконец.
— Представь муравейник. Я не могу заставить муравьев драться друг с другом или прекратить вражду. Но могу уронить кусочек сахара в одном месте, а в другом — отвести травинку, которая мешает кому-то из разведчиков его разглядеть. Любое более серьезное вмешательство будет выглядеть как спасение муравейника путем его сжигания.
— А я сахар, который ты обронила, или травинка, которую отодвинула?
— Скорее разведчик, который увидел сахар.
Мне показалось, или она сейчас соврала? Не знаю, почему я об этом подумал, у богини не изменились ни тон, ни выражение лица. Просто на каком-то уровне стало ясно — врет. То ли пытается подсластить пилюлю, показать мою большую значимость, чем есть на самом деле, то ли что-то скрывает.
— И я должен рассказать всем остальным муравьям, где он лежит?
— Сперва ты должен заставить муравьев слушать разведчика. Ты не забыл, что сейчас они заняты войной на уничтожение?
За время разговора со мной Гуаньинь ни разу не сменила облик, постоянно оставаясь цветущей молодой женщиной. Однако с течением времени я стал замечать, что она словно медленно стареет. Вот сейчас я отчетливо увидел у нее на лбу маленькие морщинки, которых раньше не было.
Заметив мой взгляд, она кивнула.
— Все верно. За все нужно платить. За разговор с тобой — тоже. Не спрашивай чем — просто не поймешь. Помнишь — я не создатель системы, а более продвинутый пользователь.
— Тогда давай по конкретике пробежимся, чтобы ты зря неведомые мне силы не тратила, — предложил я. — С теорией более-менее разобрались вроде.
— Это так мило, когда ты проявляешь заботу обо мне, — тоном любящей супруги протянула богиня. И, тут же сделавшись серьезной, продолжила: — Но ты прав. Значит, слушай. Первое — ты должен стать настолько весомым игроком на этом поле, чтобы с тобой стали считаться…
Я кашлянул и поднял руку. Не хотелось хамить, но надо было начинать торговаться, если я хотел закончить этот разговор хоть с каким-то прибытком. То, что она мне рассказала о целях и задачах, здорово, но выгоды для меня не особенно видно. Как и вариантов полезного для обоих сотрудничества. Пока она лишь перевела меня из категории бессловесного исполнителя в понимающие слуги. А хотелось бы, чтобы в мотивированные.
— Прости, что перебиваю, но алгоритм тут ясен и так. Я развиваюсь, подминаю под себя земли — войной или договорами-союзами. Одновременно с этим качаю ци и получаю новые заклинания из школы Воздуха. Со мной начинают считаться, и в какой-то момент я иду на Лоян, чтобы объединить Китай и принести народу избавление от войны. Повторюсь, с этим все и так понятно. Я же имел в виду изменение структуры отношений.
