Иногда от меня пытались отделаться. Иногда это получалось, но не надолго.
Горан объяснил, что граница — место нехорошее. Там обитают нехорошие твари, которые иногда пробираются на земли и разбредаются. Также он объяснил, что это как стихийное бедствие, как приливы и отливы. Столбы нужны для того, что предсказывать, какие обитатели просочатся через границу.
— А они каждый день приходят?
— Нет, — отвечал он, валяясь на скамье, — Раз в три-четыре дня кто-то заявляется. Иногда чаще, иногда реже.
— И много тварей появляется? — сделал я круглые глаза.
— Когда как. К нам в основном из племени сурхи приходят. Иногда кто-то другой. Не спрашивай кто, — на лице Горана мелькнул если не страх, то опасения, — Это тебе точно рано знать.
— Как скажешь, — покладисто согласился я.
Почему бы и не сделать приятное человеку, который дал так много ответов?
В череде бесконечных вопросов было и другое, чем я занимался. В какой-то момент, когда Горан спал, а Элиза торговала, я остался предоставлен сам себе.
Не долго думая, отправился исследовать деревню. Где и познакомился с местной детворой. На свою беду.
Глава 4. Дети и незваные гости
Двадцать семь домов, не считая гостевого. В каждом живут семьями, а то и не по одной. Итого сто-сто пятьдесят человек на всю деревню. Процентов семьдесят жителей, стоило солнцу взойти, выбирались на улицу и топали куда-то за территорию деревни. Я не поленился и прошёлся за ними, игнорируя подозрительные взгляды.
Совсем уж преследовать не стал, но увидел, что они ушли к полям и каким-то посадкам. Сельское хозяйство? По всей видимо так и есть. Крестьяне обыкновенные.
Когда я днём оказался предоставлен сам себе, то отправился исследовать это гостеприимное место детально. Меня интересовало буквально всё. Какую они скотину держат, как с ней обходятся, что сами едят, какими инструментами владеют, из чего построены их дома.
На память так и приходила одна история, что нам рассказывали. Как один ловец организовал птицефабрику, разбогател и на эти деньги купил знания, попав в лучшую школу того места, где он находился.
Так что у ловцов есть разные пути. Никакие не считались плохими. Ты либо сократил невежество, либо нет. Знал я и другие истории. Как убивали, грабили, интриговали. От нас никогда не скрывали особо «смачные» подробности. Никогда не приукрашивали. Зачем, если излишняя романтизация может привести к гибели.
Когда я гулял и подмечал детали, то и встретился с местной ребятней. Четверо мальчишек и трое девчонок. Возраст лет от трёх и лет до семи-восьми. Те, кто постарше, отправились на работы.
— Эй, пришлый! — позвали меня, стоило попасться им на глаза, — А ты чего здесь ходишь?
— Красотами любуюсь.
— Это какими такими красотами? — ответил самый старший из этой группы.
Остальные дети тоже недоуменно переглянулись. Ну ясно…
Был ещё один неявный момент в жизни ловца. Мне дали хорошее образование. Я знал о стольких вещах, явлениях, народах, мирах… Что моя эрудированность скорее всего превышала таковую у любого в этой деревне в плюс минус бесконечность раз.
Дети хоть знают, что такое эрудиция или бесконечность? Что-то подсказывает, что нет.
Я сразу же потерял к ним интерес. Не в игры же мне с ними играть? Но у детей были свои планы. Как-то быстро они меня окружили и атаковали вопросами.
— Кто такой?
— Откуда будешь?
— Какой-то он странный.
— А чего так смотришь на нас?
— Самый умный?
Направление этого разговора, где даже ответить не давали, мне не понравилось. Хуже того, я начал раздражаться и столкнулся с ещё одной проблемой.
— Малышня, отвалите и дайте пройти.
Я хорошо помнил, каково это, жить в теле взрослого парня. Как никак, я в том теле несколько лет прожил. Привык, обвыкнул, вкусил многие прелести взрослой жизни.
А сколько я в теле пятилетнего парня? Пару недель, часть из которых валялся в повозке и страдал от очередного недомогания.
Иначе говоря, я воспринимал себя тем, кто легко может разогнать эту детвору, надавав им подзатыльников. Сам же при этом был худым парнишкой, который ровным счетом ничего не мог сделать. В чем убедился, когда мне в нос прилетел кулак.
Я оказался настолько слаб, что не заметил удар. Только хруст услышал.
Хруст сломанного носа.
Ситуация повторилась. Сначала мне Кайло нос ломает. Потом этот зеленый пацан, возомнивший о себе слишком много. В тот момент я не думал о том, кто именно в этой ситуации о себе слишком много возомнил. Я лишь разозлился и попытался ответить, за что получил по уху и удар в живот. После чего свалился и мне добавили пару ударов ногами. Оставив валяться в луже.
— Что творите?! — раздался чей-то злой и встревоженный голос.
Малышня тут же разбежалась, а ко мне подошёл какой-то мужик.
— Живой? — спросил он, — Зря ты их задирал. Маленький такой, а высокомерия с гору.
— Чего? — возмутился я, чувствуя, как раскалывается голова, а лицо заливает кровью из разбитого носа.
— Того, — шикнул мужик, — Иди умойся и в доме, который вам выделили, сиди. Не надо тут шляться и проказы устраивать.
Чего?! Да пошёл ты, дядя…
Хотелось высказать ему всё, что я думаю о нём, о злых детях и вселенской несправедливости, но мужик, убедившись в том, что я живой, быстро свалил.
Знакомство с местными прошло на ура. Молодец, Эрано. Дипломатия не твоя сильная сторона. Так и запишем.
* * *
Перед Элизой я не спалился. Умылся в бочке, убрал разводы крови, а потом засел в доме, чтобы в себя прийти и повторно не нарваться на детское дружелюбие и радушие.
Эта стычка, какой бы глупой она не была, заставила ещё раз осознать, как я попал. Это другой, враждебный, жестокий мир.
Если не хочу подохнуть, то нужно срочно собраться, взять себя в руки и действовать обдуманно. С грустью посмотрел наверх, в сторону оставленной на родине беззаботной жизни. Но ничего, прорвусь, как-нибудь. Самые опасные места, где от меня ничего не зависело, я уже прошёл.
Одно из наставлений — опасность следствие невежества. Как и невежество, само по себе опасность. Нужно больше узнать обо всём, чтобы выжить.
Когда Элиза вернулась, я, как ни в чем не бывало, продолжил задавать вопросы.
— Ма, а где папа?
Никогда не задумывался над тем, что вопросы могут оказаться жестокими. И что некоторые вопросы лучше не задавать. В глазах женщины мелькнула боль, которую даже я заметил. А мне впервые стало стыдно. Но слов обратно не вернёшь.
