Сижу в телеге, чувствую сырость раннего утра, слышу, как скрипят колеса и всхрапывает лошадь, как её погоняет Гермес и умом понимаю, что со мной что-то неладное, но опыта не хватает, чтобы определить — что именно.
Я в теле ребенка. Этому меня тоже учили. Другая биохимия тела, гормоны, нервная система, моторика. Иначе говоря, есть рассинхронизация между телом, разумом и духом. Я бы думал гораздо лучше, но неразвитый ум не позволяет. Мои эмоции скачут, как дикие лошади. Мир кажется большим, ужасным, пугающим. А ещё мне до боли хочется прицепиться к кому-нибудь и чтобы меня обняли.
Меня, который терпеть не может несанкционированные прикосновения.
Самое обидное, что я знаю, что с этим делать. Ждать. Взрослеть. Терпеть.
И постараться не влипнуть в неприятности ещё большие, чем есть сейчас.
Хорошие слова, жаль, что прямо сейчас толку не несут. Через силу, через сопротивление, я заставлял себя прокручивать ситуацию раз за разом, ищя те действия, которые помогут мне выжить.
В первую очередь надо выяснить, к кому я попал. Благо, с этим проще всего. Уверен, в ближайшие сутки ситуация сама прояснится. Главное, чтобы не фатальным для меня образом. Можно подсесть к Гермесу и поспрашивать у него, но… Я и так еле удерживаю это маленькое тело от того, чтобы оно не разрыдалось. Мне нужно время побыть в одиночестве и прийти в себя. В чем, я уверен, поможет план действий. С первым шагом определись, надо со вторым.
С которым загвоздка. Нет смысла рассуждать про тактику, когда не знаешь, где ночевать будешь. Как узнаю, кто такой Сергиус, что он от нас хочет, чем предложит заниматься, тогда и буду думать.
Ещё надо бы разобраться с тем, что оставил тот древний старик. Он же явно заложил какие-то воспоминания и знания внутрь меня. Тот случай, когда столь желаемое находится буквально внутри, но с этим ничего поделать не можешь. Я понятия не имел, как извлечь эти знания. Теоретически, если поставить себя на грань смерти, то можно провалиться во внутренний мир, но… На подобные эксперименты я сейчас не готов.
По всему выходит, что единственное доступное сейчас — это ждать. Ждать, налаживать контакт с Сергиусом и другими ребятами, узнавать окружающий мир. Так себе план, не то, чтобы вдохновляет, но хоть убейте, не вижу шагов лучше. Не тогда, когда я маленький ребенок.
Как бы там не было, пусть и примитивный, но план, принёс толику облегчения и я сам не заметил, как отрубился.
* * *
К месту продажи повозки и лошади добрались к вечеру. Сергиус ушёл торговать, а я отправился наводить мосты и добывать информацию. Само поселение любопытства не вызвало. Стена из деревьев, да несколько десятков домов. Я подобное десяток раз видел.
Чувствовал я себя тоже лучше. Сон, как ни странно, помог прийти в себя. Произошедшее в деревни казалось чем-то далёким. Если не думать об этом, то нормально.
— Так ты Кая? — начать я решил с девочки, которая осталась в повозке.
— Чего надо? — спросила она недобро.
— Хочу разобраться, куда попал.
— Так разбирайся. — ответила она недовольно.
— Уверен, ты можешь мне в этом помочь.
— Тебе сколько лет?
— Пять.
— Больно складно говоришь, — её глаза так и сверкали подозрительностью.
— Как умею, так и говорю. Ты давно Сергиуса знаешь?
— Семь дней, — ответила она, подумав.
— А Гермес давно его знает?
— У него и спроси.
— Спрошу. Но ты то знаешь?
— Он до меня попал к Сергиусу.
— А зачем мы ему?
— У него и спроси, — ответила эта общительная «дама».
— Спрошу, — вздохнул я, — Или ты сама не знаешь?
Маленькие девочки должны вестись на провокации, но эта смерила меня взглядом, будто я к ней в ухажеры набиваюсь, фыркнула и отвернулась.
— Так не знаешь?
— Отвали.
— Значит, не знаешь.
— Сейчас нос сломаю.
Я вздрогнул. Если мне третий раз нос сломают, да ещё девчонка… Не, силы у неё не хватит. Но лучше отойти. Невольно потрогал пострадавшую в обоих мирах часть тела. Болит. Напоминая о горьких поражениях.
Кая жест заметила и победно усмехнулась. Чем разозлила меня.
— Нам теперь вроде как вместе жить, — попытался я воззвать к разуму. — Лучше дружить, чем враждовать.
— Это с чего ты решил, что нам вместе быть? — прищурилась она. — Мало ли что Сергиус для тебя придумал.
— Если придумал для меня, то и тебя не обделит.
— Я полезнее.
— Чем это?
— Не такая дура, как ты.
— Так и я не дура.
Девочка улыбнулась. Как по мне, это хороший знак.
— Чего вы разболтались? — подошёл к нам Гермес, который до этого за лошадью ухаживал и наш разговор скорее всего слышал. Финальную часть точно.
— Зачем мы Сергиусу? — спросил я у него, не откладывая.
— Не знаю. — дал он ответ, который я не ожидал услышать.
Не знаю? Просто не знаю?
— Моих родителей убили. — внезапно признался Гермес, — Когда войска Темного Герцога бежали, то много чего… натворили, — слова давались ему с трудом, — Так меня Сергиус и подобрал. На пепелище.
— Как и меня, — кивнул я сочувственно.
Мы оба уставились на Каю, ожидая её откровенностей, но девчонка резко качнула головой. Будь у неё коса, это смотрелось бы эффектно, а так что взять с куска сена? Отсыревшего, грязного куска сена.
* * *
Сергиус вернулся спустя час. Притащил мешок еды и кинул мне небольшой кошель.
Я не поленился, залез внутрь. Деньги. Внешне похожи не металл грубой обработки. Не все идеально ровные. Изображена чья-то рожа, с настолько ужасным качеством исполнения, что и пытаться нечего узнать по внешнему сходству, кто это. В курсе местной валюты я не разбирался. Не скажу, обманул меня Сергиус или нет. Но сам факт того, что он отдал мне хоть какие-то деньги, говорил о многом. Собирайся он нас или меня убить, то поступил бы так? Сомнительно. Нет смысла успокаивать бдительность пятилетнего ребенка, которому некуда идти.
В путь отправились сразу.
* * *
Следующей остановкой оказалось место, которое я обозвал про себя деревня-богатая. Стена выше, в четыре моих роста, по периметру видны вышки. Крыши двухэтажных домов тоже намекают, что это место не такое уж простое, как предыдущие, которые я видел. А ещё у ворот нас встретили кто-то, похожие на стражников. С копьями и в кожаной броне.
Добирались мы до этого места три дня. О которых по большому счёту нечего сказать. К Сергиусу я откровенно боялся подходить. Он как зыркнет, так сразу все вопросы где-то в горле застревают. А если что-то приказывает, то хочется это исполнить, ещё и поклон отвесить, так, на всякий случай.
