Сергиус сделал пару шагов, покачнулся и упал.
Откуда не возьмись появился Дирман. Но было уже поздно.
* * *
Четыре трупа сложили в ряд возле дома старосты. Двоих успело присыпать снегом и если не приглядываться, то сразу и не догадаешься, что это мертвые лежат.
Я стоял и смотрел на них. Двое незнакомцев, Петро и… Гермес.
Славный был парень. Ничего плохого не сделал. От того в два раза хуже. Страшно, когда смерть приходит настолько случайно и глупо.
Падение Сергиуса вышло не столь трагичным, как показалось в первые мгновения. Он рухнул, но сознание не потерял.
Дирман бросился к нему, осмотрел, помог встать.
— Дурень! Ох же дурень! — причитал он, — Зачем так выложился?
— Тварь оказалась сильнее, чем я ожидал. — услышал я тихий голос наставника.
Когда он поднялся, то подошёл к нам. К этому момент Гермес замер. Его мертвые глаза смотрели в ночное небо. Я навсегда запомню, что к нему никто не бросился на помощь. Быть может потому что сразу поняли, насколько это бесполезно. Быть может потому, что никто не умел лечить подобные раны. А быть может он был не так важен.
Учеников трое. Ничего страшного, если один погибнет. Ничего страшного, если погибнут двое.
Сергиус опустился на колени и закрыл глаза парню. Выдернул стрелу из шеи. Его лицо ничего не выражало. Я глянул на Каю. Та отошла и смотрела по сторонам. Я не мог сказать, что она выглядела обеспокоенной.
— Глупо вышло, — сказал Дирман, смотря на труп Гермеса.
Глупо? Да, глупо. Но это всё, что вы можете сказать, черствые пни?
А я сам, что? Могу сказать что-то другое? Как-то заглушить эту радость, что сам выжил? Как-то убежать от страха, что смерть прошла так близко?
В тот вечер я впервые задумался, что у меня никогда не было друзей.
— Чего встали? — гаркнул на нас Дирман, — Я, так и быть, возьму тушу Петро. Вам двоим нести мальчишку. Сергиус, ты остаёшься здесь. Как трупы отнесем, я вернусь и заберем тушу зверя.
— Ночь ещё не закончилась, — заметил наставник.
— Если к нам ещё кто пожалует, то все ляжем. Надеюсь, этого не будет, — проворчал он. — За дело малышня!
Чтоб тебе вечность икалось, чурбан.
Сергиус вернулся к костру и выставил руки над огнём. Я заметил, как дрожат его пальцы. Дирман дошёл до Петро и, с кряхтением и руганью, закинул его тело к себе на плечо. Я уставился на Каю.
— Ноги или руки? — спросила она.
— Что? — не понял я.
— Тогда я руки. Будешь на его лицо любоваться.
Кая подошла с головы и подхватила тело за руки. От одной мысли прикоснуться к мертвецу меня чуть не вывернуло.
— Поживее! — прикрикнул Дирман, — Я не мой братец! Будете медлить, отхлестаю вас!
Урод.
Переборов сопротивление, я схватился за ноги и уставился на Каю. Лучше на неё смотреть, чем на лицо мертвеца. Запах крови настойчиво лез в ноздри. А ещё мочи и дерьма.
Было тяжело. Моё тело от тренировок немного окрепло, но не настолько, чтобы легко тащить двенадцатилетний труп. В этот момент собственное бессилие имело особо неприятный привкус.
Кая внимательно смотрела на меня. Лицо сосредоточенное, в ночи кажется, будто заострилось.
— Чего тебе? — буркнул я.
— Да вот думаю, чей труп следующим потащат. Твой или мой.
Меня передернуло. На что девочка намекает? Это ведь вышло случайно.
— Тебя ничуть не заботит, что он умер? — спросил я.
Дирман ушёл вперед и уже к деревни подходил. Сергиус у костра также продолжал сидеть. Никто нас не слышал, а шли мы с черепашьей скоростью, то и дело норовя завалиться набок. Кае тяжело давалась переноска, как и мне.
— А должно? — с вызовом ответила девушка.
— Он был одним из нас.
— Из нас? Хватит нести глупости. Эрано, — моё имя она выплюнула с сарказмом.
Ненормальная какая-то. Не исключаю того, что это я слишком нежный для этого мира и нравов здесь царящих, но всё равно… Безразличие к смерти парня не нормально.
Кое-как дотащили тело и положили его рядом с остальными тремя. Тогда я и увидел, что подельников у Петро было двое. Сам он уже лежал здесь же. Мертвый и безобидный. Дирман стоял рядом и дожидался нас.
— Идём обратно, детишки. Ночь пока не закончилась.
— А что это было? — спросил я, когда подходили к забору.
— Так ты сам всё толково расписал. Догадался или брат подсказал? — бросил на меня подозрительный взгляд мужчина.
— Импровизировал.
— Импро… Чего? Шибко умный ты, — сплюнул он в снег.
— Какой есть. Так кто это был? Почему Петро назвал Сергиуса Аластером?
— Малец… — резко обернулся Дирман, — А ты разве не в курсе, что некоторые вопросы и жизни могут стоить?
— В курсе.
— Тогда помолчи.
Я не дурак и логические цепочки составлять умею. Наш наставник не так прост, как кажется. Это не удивляет. Давно ясно, что он выполнял какую-то работу для барона. Из того, что я видел, он охотился на разбойников. Скорее всего это малая часть его деятельности. Заказные убийства? Устранение неугодных лиц? Диверсии в тылу врага? Возможно. Его способности под это подходят.
Как я знаю, тут недавно большая война развернулась. Герцог Урсувайский умудрился прижать Темного Герцога. Предположу, что Сергиус на войне неплохо отметился и получил… Награду? Щедрую оплату? Приданное для пенсии? Деревню ему отдали, да и деньжат скопил. О последнем я тоже в курсе. Как-то же Сергиус оплачивает наши расходы, пока предприятие работает в убыток.
Кстати, хороший ход со стороны барона. Выдаёшь убыточное хозяйство тому, у кого есть деньги и тому приходится тратиться.
Петро как-то про деньги узнал. Отправился сюда. Не только за деньгами, но и за темной тварью. Дождался удобного момента и напал. Но как-то криво. Не похож на профессионала. А может он всё правильно рассчитал. Наставника в бою тварь ранила, убить бы Петро он не смог. Единственное, кого тот не учёл — Дирмана, который тоже не так прост оказался.
Слишком уж характерные следы на трупах. Стрелами их сняли.
Крестьяне спят обычно по ночам. Привыкли к тому, что твари с границы приходят. Прониклись фатальностью, что если защитники не справятся, то ничего уже не поможет. Раз Дирман этих двоих перестрелял, значит заранее вышел на охоту. Знал о подельниках или предполагал.
Оставшаяся ночь прошла без происшествий. Тушу монстра Дирман оттащил в деревню, в дом Тары. Трупы бандитов-аферистов нас с Каей заставили проверить и раздеть. Деревенская практичность требовала забрать всё ценное. Лично я это воспринял, как психологическую подготовку. Чтобы забрать что-то у заледеневшего трупа… В общем, это было тяжело, долго и мучительно.
