— Ну, да. А с чего бы еще девушке продавать свою первую ночь? Значит, совсем приперло. Я ж не урод, все-таки, чего бы ты обо мне не думала. По любому, человеку нужна была помощь, — ответил мужчина, совершенно не понимая, что этими словами начал рыть себе весьма глубокую могилу.
Маргариту аж затрясло от хлынувших на нее эмоций. Пожалел, он? Искал не потому, что его, как и саму девушку, поразили те искры, летавшие между ними, не потому, что, было безумно хорошо, когда, например, Барби в кровь изгрызла губы, сдерживая рвущиеся наружу стоны от накрывающего с головой, пробирающего до самого нутра удовольствия, а просто ПОЖАЛЕЛ.
Она, значит, семь чертовых лет помнила его прикосновения, его сбившееся, жаркое дыхание и низкий волнующий голос, который шептал на ухо легкие, но очень возбуждающие пошлости, а Алексей Леонидович, чтоб ему ногу за руку завернуло, всего лишь хотел помочь бедной несчастной жрице любви, потому как испытывал глубокое чувство жалости.
Марго стало настолько обидно, что непроизвольно возникло желание расплакаться. Она зажмурилась, только бы не дать слезам скользнуть из-под ресниц, а потом, плюнув на все эти объяснения и разговоры, рванула прочь из комнаты, чуть не сбив с ног Ника, который загораживал ей путь к бегству.
— Эй! Стоять! Я не договорил!
Мужчина выскочил вслед за ней, но Барби ураганом пронеслась по ступенькам вниз, искренне не желая его сейчас видеть, потому что в душе у неё разливалось необъяснимое, но очень болезненное чувство. Она уже давно не наивная девочка, хотя, что уж скрывать, никогда такой и не была. Всегда знала, мужчины, словно дворовые коты, почесал за ухом, накормил, он, может, и приживется. Вся эта романтическая чушь, так уважаемая дамами, крайне далека от сильного пола, но все же… Почему-то сейчас её корежило от обиды на этого толстокожего, бесчувственного чурбана, по нелепому стечению обстоятельств занявшего неоправданно важное место в её жизни.
— Алешенька, что происходит?
Лена, привлеченная шумом, появилась из спальни лёгкой походкой "от бедра", весьма откровенно виляя бедрами. Тонкий кружевной пеньюар был надет, судя по всему, для встречи с любимым, который пронесся мимо рыжеволосой красавицы, совершенно не обратив внимания на ее образ роковой соблазнительницы.
— А ну, стой! — снова крикнул Леха в спину убегающей Маргарите.
— Да пошел ты! — не оборачиваясь и совершенно не собираясь выполнить его приказ, крикнула разъяренная блондинка.
— Вы куда?! — попыталась присоединиться к марафонскому забегу Лена, планируя, вроде пристроится в хвост его участникам, но в ответ получила такой взгляд от Ника, обернувшегося, все же, перед тем как выскочить из дома, что, сделав пару шагов, тут же остановилась, лишь широко открывая рот от возмущения, словно ей категорически не хватало воздуха.
— Все нормально, побегают и вернуться, — прокомментировал Васька, который, позевывая, вышел из своей комнаты, — Пойдемте, тетя Лена, Вы мне книжку прочтете на ночь, а то я заснуть не могу.
Красотка скривилась от «тети», прекрасно зная, подросток делает это специально. Бесит ее, потому что невзлюбил с первой встречи, правда, не понятно, почему. Каждый раз говорит мелкие, незаметные колкости, изображая при этом из себя несмышленого ребенка. Куда там! Голова у пацана варит, как у взрослого. Весь в брата пошел. Однако вслух девушка ничего не сказала. Лишь кисло улыбнулась и медленно поплелась за Васькой, хотя на самом деле испытывала дикое желание броситься вслед за Алексеем. Что-то ей подсказывало, все эти гонки по вертикали происходят неспроста.
Ник этого уже не видел, а Маргарита тем более. Она успела выскочить за ворота и добежать до ближайшей аллеи, когда преследователь в лице крайне раздраженного тем, что среди ночи ему приходится гоняться за полоумными девицами, мужчины все же ухитрился догнать свою жертву.
Леха схватил ее за плечо, развернул к себе, а для надежности, дабы Барби не принялась снова изображать из себя трепетную, но очень быструю лань, подтолкнул девушку к ближайшему дереву, одной рукой опираясь о ствол, а второй, держа ее за плечо.
— Послушай, психованная, я не собираюсь гоняться за тобой по городу.
— Тебя никто не просил. Так что, идите к черту, Алексей Леонидович. Мне, может, жизненно необходимо подышать свежим воздухом перед сном.
Маргарита говорила с вызовом, грубо, потому что, горло перехватывало от упорно просившихся наружу слез, а показывать слабость, тем более Нику, тем более сейчас, она не хотела. Да что ж такое с ней происходит? Почему все, касающееся этого мужчины столь сильно задевает ее душу, самолюбие и, черт возьми, тело?
— Я не сомневаюсь, многоуважаемая Маргарита Сергеевна, что в твою голову могут приходить только безумные, неадекватные идеи.
Барби дышала рвано и быстро из-за неожиданно случившейся пробежки, тогда как Ник, аж зависть берет, совершенно не запыхался, а потому выглядел так, будто вовсе не он нёсся за девушкой пару минут назад.
— Что ты творишь, Марго? Что ты творишь?
Он смотрел ей в глаза, находясь слишком, просто непозволительно близко. А ведь она сто раз давала себе зарок не допускать подобной близости, потому что возмутительно сильно бьется сердце, когда Леха стоит рядом. Да и вопрос, который он задал, словно имел двойной подтекст. Будто речь шла не об этом, настоящем моменте, а о чем-то более важном, более серьезном.
— Я не понимаю твоего вопроса.
Маргарита в силу бушующих внутри эмоций, решила, что упорно будет косить под дуру. В конце концов, она блондинка, ей можно.
— Прекрати, ради бога. Тебе не идёт быть глупой, потому что я знаю, ты гораздо умнее на самом деле. Зачем ты так поступила? Я имею право знать.
Он говорил тихим, напряжённым голосом, по-прежнему глядя ей в глаза, и Марго, против своей воли видела, почему-то, лишь этот тяжелый взгляд, который словно погружал её в состояние гипноза.
— Это была какая-то твоя извращенная шутка? Прикол, понятный только Золотой девочке? В чем смысл?
— Отстань!
Марго дернулась, стараясь освободиться, но Ник крепко держал её плечо, кроме того, ещё почти прижимая к стволу дерева.
— Зачем?!
— Отстань!
— Повторяешься. Ещё раз спрашиваю, зачем?!
— Иди в задницу!
В какой-то момент она снова подумала, что нужно оттолкнуть Ника. Нельзя. Нельзя вот так чувствовать его тело рядом, видеть, как шевелятся его губы, произнося жёсткие слова, отчего внутри становится горячо и хочется прижаться к ним своими губами. Марго не осознавала, что, просто-напросто, зависла, не отрывая взгляд от мужского рта. И вдруг Ник замолчал. Он заметил куда смотрит девушка и его глаза, сначала недоверчиво сощурившиеся, буквально через секунду стали темнеть, превращаясь из стальных в чёрные, потому что зрачок, под действием острого, резкого возбуждения закрыл всю радужку.
— Ты… Дура…
