Не позвал и не остановил…
Девушка брела, особо не глядя по сторонам. Да, на дворе ночь, но в этом городке всегда можно было гулять в любое время суток, ничего не случиться.
На душе становилось все тоскливее и тоскливее. Хотелось просто идти, куда глаза глядят, лишь бы никого не видеть, ни с кем не разговаривать. Сама дура. Не нужно было соглашаться на эту нелепую и совершенно непонятно за каким чертом придуманную Никитиным работу. Не нужно было переезжать к нему. Не нужно было… Да вообще ничего не нужно.
— Маргарита!
Девушка подняла голову, отрывая взгляд от земли, и покрутилась, с поисках мужчины, окливнувшего её. Конечно, она сразу узнала голос. Было бы странно не узнать человека, с которым она провела несколько лет в статусе официальной пары. Орлов стоял в паре метров от неё, слегка покачиваясь на ветру, будто та самая рябина из старой песни. Очевидно, Макс изрядно принял на грудь. Вести беседы с пьяным "бывшим" Барби совсем не планировала, но, вместе с тем, знала Орлова очень хорошо. Он не отстанет. Будет плестись следом и ныть, потому что алкоголь всегда превращал его в какое-то жалкое подобие мужчины, способного лишь пускать слюни, жалуясь на несправедливость жизни.
Она махнула Максу и тот радостно потрусил в её сторону. Девушка наблюдала за ним со стороны, мысленно поражаясь самой себе. Как она могла быть с Орловым столь долго? Да, красив, высок, обаятелен, но он же — тряпка. Самая, что ни на есть, настоящая половая тряпка.
Другой бы послал, куда подальше, девицу, ославившую его своим побегом на весь город, а этот готов крутиться у её ног послушной дрессированной собачкой. Разве это нормально? А как же самоуважение?
Ей тут же вспомнился Ник с его железобетонными аргументами. А тот совсем наоборот. Настолько спесив и принципиален, что иной раз это попахивает маниакальностью. Но, тем не менее, Никитина она ощущала как сильного самца и, пожалуй, могла бы стать за его спину, позволяя мужчине идти впереди. Снова заболело в груди. Марго тут же постаралась выкинуть все мысли о своём новоявленном боссе, которому она всего лишь несколько минут назад заявила о расторжении их трудового договора. Все. Пусть затихает это чувство, которое она боится назвать вслух. Ни к чему такие страсти в её и без того нестабильной жизни.
— Марго, ты почему гуляешь среди ночи одна?
Породистое лицо Орлова раскраснелось от выпитого алкоголя, глаза блестели, а виски несло за пять километров.
— Захотелось пройтись. Бывает такое…
Барби старалась говорить обычным тоном, чтоб Макс не догадался, насколько ей сейчас плохо. Он, конечно, пьян, но тоже знает свою бывшую девушку слишком хорошо. Нужно избежать пустых ненужных расспросов. Тем более, в исполнении Орлова.
— У тебя все хорошо? Ты расстроена. Я могу помочь? Скажи, я все для тебя сделаю.
Маргарита смотрела на стоящего перед ней мужчину и понимала, да, сделает. Все, что она попросит. Правда, скорее всего, будет ждать ответной милости в виде королевского позволения любить её до скончания веков. Но…
И в этот момент Марго вдруг сказала то, о чем прежде не думала, всеми фибрами души, с самого первого дня своего возвращения в родной город, не желая иметь с Максом Орловым общих дел.
— Орлов, ты купишь мой дом? Я хочу продать его именно тебе.
…
Двадцать вторая глава.
Леха Никитин выглядел так, будто пил крепкий алкоголь, вперемешку со слабым, несколько дней подряд, потому что промучился до самого утра, не сомкнув ни на минуту глаз. Эта ненормальная, сумасшедшая девица, которую судьба столь насмешливо вновь подсунула ему на жизненном пути, так и не вернулась. Ушла в темноту, бросив его под деревом, где он стоял, дурак дураком, среди ночной улицы. В голове все гудело от противоречивых мыслей, а душу выворачивало наизнанку от желания побежать следом, обнять, почувствовать это соблазнительное, такое желанное тело в своих руках.
Но гордость и остатки здравого смысла крепко держали его на месте. Тем более, Марго ушла со словами… Нет, эти слова вспоминать не хотелось вообще. Они оставили в его сердце горькое, вязкое послевкусие. Вроде бы, все сказанное им, было верным и правильным, но отчего-то Леху не покидал ощущение, будто он упустил нечто важное. Словно, совершил непоправимую ошибку. Он не мог понять, в чем именно, но весьма чётко ощущал это и разумом, и душой.
Ник пытался дозвониться Маргарите, но телефон оказался отключён. Пару часов нервного ожидания и миллион раз набранный номер, поначалу привели его в состояние бешенства, которое, тем не менее, спустя ещё какое-то время, сменилось тревогой, а потом практически паникой.
Лехе мерещились картины одна страшнее другой. К тому же, Барби убежала очень неожиданно, и все её вещи, в том числе ключи от родного дома, лежали в маленькой сумочке, валявшейся посреди гостевой спальни.
Ко всему прочему, ужасно раздражала Лена, которая именно в этот момент решила закрепить свой приезд бурным, страстным единением тел. Ник тактично дал девушке понять, секс — самое последнее, что его сейчас интересует, потому как, вообще-то, человек ушёл в ночь, телефон отключён, а где этого, вернее, эту идиотку носит, совершенно не понятно. Городок, конечно, у них тихий, но иногда даже незаряженное ружье стреляет. Лена возмущённо фыркнула и, громко хлопнув дверью, удалилась.
Ник вытерпел ещё час, а потом, глядя, как на горизонте встаёт солнце, взял ключи от машины, вышел из дома и поехал к особняку Ратинберг.
Ну, некуда было пойти Маргарите. Просто некуда. В городе у неё нет ни одного друга, ни одной приятельницы, где она могла бы переночевать. А девица спесива настолько, что с неё станется улечься на порожках отчего дома, лишь бы не возвращаться к бессердечной сволочи, коей в глазах Барби, видимо, выглядит Леха.
Никитин остановился у забора, окружающего дом Маргариты, и с удивлением заметил, что калитка лишь прикрыта. Значит, все же упрямая девчонка где-то здесь
Он выбрался из машины, а потом направился вглубь двора, по-тихонько отворив калитку. Входная дверь была заперта, но вот окно на первом этаже распахнуто. Видимо, Марго ухитрились влезть через форточку, чтоб потом открыть створку изнутри. В принципе, это даже не выглядит сложной задачей. Дом старый, при желании в такое окно он и сам бы протиснулся, а уж худенькой Барби, вообще раз плюнуть.
Ник заглянул внутрь. Ему было видно лишь часть холла и кухню. Никого. Он подошёл ко второму окну, посмотрел сквозь недавно отмытое хозяйкой стекло и замер, не в силах поверить представшей его взору картине. На большом диване, который заботливо разложили для удобства, спала Маргарита, а рядом, обняв девушку за талию, пристроился Макс Орлов.
Это чувство невозможно было описать, потому что никто ещё не придумал таких слов. Злость, боль, горечь, разочарование. Все смешалось, сплелось в тугой клубок, который намертво опутал его сердце. Ник сам не ожидал от себя столь сильной реакции на то, что хрупкая, светловолосая девушка лежала возмутительно близко к чужому постороннему мужчине. Не рядом с ним. Не в его объятиях, а ведь он, Леха Никитин, чего греха таить, мечтал об этом уже давно. Зато смазливый, блондинистый придурок его женщину прижимал к себе так, словно имел на это право.
