— Вернулась? Да, вернулась. Из-за Васьки. Он ещё в день твоего отъезда заявился с просьбой быть это время рядом, чтоб некая злобная соседская мегера не взяла его в оборот. Пришлось помочь брату.
Ник настолько обалдел, услышав последнюю фразу девушки, что пару минут стоял, как дурак, широко открыв рот. Брат? Она сказала "брат"? Вот так спокойно и уверенно?
— Ты… Ты его признаешь? В смысле… По-настоящему?
Маргарита грустно усмехнулась, видимо, вполне понимая удивление Лехи.
— Неожиданно, да? Сама в шоке. Ехала, чтоб быстренько продать наследство, а в итоге нашла почти что семью, которую так бездарно потеряла ранее. Но я… Я, честно говоря, очень рада. Знаешь, это меня будто… возродило. Очень жаль, что как-то так все вышло. Неправильно. Кстати, Васька давно знает правду. Всю. И про отца, и про меня. Зря ты от него скрывал. Он итак в курсе.
Леха смотрел на Золотую девочку, совершенно не слыша те слова, которые вылетали из её красивых, весьма соблазнительных губ, потому что желание, столь долго сдерживаемое и тщательно подавляемое, с каждой секундой становилось все сильнее, накатывая на Ника, будто огромная волна разбушевавшегося океана.
Это всеобъемлющее, поглощающее душу и разум чувство, разрасталось с такой скоростью, что могло, пожалуй, разорвать его душу на части. По крайней мере, Лехе так казалось в данный момент.
Он вдруг понял, что не хочет больше ждать. Вообще. Ни минуты, ни секунды.
Мужчина, глубоко вдохнул от непонятного, непривычного страха, шагнул вперёд и взял Маргариту за плечи, вынуждая её подняться на ноги, при этом пристально глядя девушке в глаза. Это было настолько неожиданно, что Барби осеклась на полуслове.
Они стояли друг напротив друга. Время словно замерло. Не было ничего. Не было этого города, с его уже в большинстве, спящим жителями, не было прошлого, разделявшего их жизни, не было бывших или настоящих. Остались только мужчина и женщина, которые много лет любили друг друга, не понимая правды, не желая её увидеть.
Ник медленно притянул Барби к себе, словно позволяя ей принять или оттолкнуть его, а потом, наконец, поцеловал эти манящие губы, которые столько раз видел во сне. Да, между ними случились несколько волнующих моментов ранее, но сейчас все происходящее было осознанным и настоящим, по крайней мере для Ника.
Марго сначала замерла, будто не веря самой себе, а потом с тихим стоном, прижалась к Лехе всем телом, закинув руки на широкие мужские плечи. Этот звук удовольствия, облегчения и искренней женской радости снёс ему голову окончательно.
Никитин всеми фибрами души, а также каждым нервным окончанием тела, чувствовал, что контроль и здравый смысл благополучно покинули его сознание, а перспектива заняться любовью прямо на этих качелях, посреди собственного сада, под открытым небом, становится все более реальной. Маргарита оказалась настолько горяча, настолько податлива в проявлении своих чувств при одном лишь поцелуе, что мужская суть Лехи буквально встала на дыбы, требуя немедленного воплощения все мыслимых и немыслимых эротических фантазий. Девушка льнула к нему, плавилась в мужских руках, будто глина под ладонями умелого мастера, издавая при этом такие звуки, что Лехе, как в том старом мультфильме, хотелось завыть на луну.
Ник с огромным сожалением оторвался от Маргариты, глядя на её раскрасневшееся лицо замутненным, пьяным взглядом. Волосы Барби растрепались, или это он их растрепал… Все смешалось в его голове…
Прекрасные синие глаза смотрели с лёгкой насмешкой, приправленной тем осязаемым возбуждением, которое перекатывается на языке, словно вкус дорогого, выдержанного коньяка, заставляя мужчину, пробудившего столь сильное желание, творить безумства ради своей избранницы.
— Ну, что, снова наговорим гадостей и разбежимся?
Голос Маргариты звучал хрипло, а дыхание было частым и, пожалуй, даже лихорадочным. Леху, в полном смысле этого слова, "крыло" от осознания, что стоящая рядом пострясающая, соблазнительная женщина хочет его столь же сильно, как и он её.
— Разбежимся? Нет, уж. Теперь, точно такого не произойдёт.
Ник схватил Барби за руку и потащил в сторону своей машины. Это было настолько неожиданно, что девушка даже не сопротивлялась.
— Эй, ты чего? Мы куда? С ума сошёл?
— Сошёл. Окончательно и бесповоротно ещё много лет назад.
Ник буквально запихнул недоумевающую Маргариту на переднее пассажирское сиденье, а потом, прыгнув за руль, сорвался с места.
Всю дорогу на вопросы девушки, куда и зачем они едут, Леха лишь много значительно улыбался, предвкушая её реакцию.
Когда впереди показалось старое трехэтажное здание, Марго, развернувшись лицом, недоверчиво уставилась на мужчину.
— Да ладно! Ты серьёзно?
Их школа. Та, в которой были прожиты одиннадцать лет, а главное, единственный, последний год, проведённый Золотой девочкой в целенаправленном уничтожении Лехи Никитина.
— Зачем мы здесь?
Барби смотрела на него с искренним недоумением.
— Увидишь, — усмехнулся Ник, выбираясь из машины.
Девушке не оставалось ничего другого, как пойти следом.
Дыра, проделанная в школьном заборе учениками, которым было лень тащиться до центрального входа, присутствовала все на том же месте.
Леха пробрался внутрь, а затем, оглянувшись, поманил Марго за собой.
— Идём. Или ты трусишь?
— Вообще, ночное вторжение на территорию государственного учреждения в мои планы не входило, но, если ты настаиваешь…
Маргарита пролезла сквозь гнутые решётки следом за Ником, бормоча себе под нос что-то о безумных парнях, у которых ещё детство кое-где играет.
Словно два настоящих грабителя, они мелкими перебежками добрались до окна кабинета, расположенного рядом с актовым залом.
Когда-то давно старшеклассники расшатали щеколду так, что при желании и большом упорстве можно было, поддев раму, открыть её внутрь. А что поделаешь, если только таким образом транспортировалось пиво во время школьных дискотек.
Естественно, сами окна остались все теми же, старыми, даже не догадываясь, что им на смену в больших городах уже пришли пластиковые собратья.
Ник совершил нужные манипуляции и уже через пару минут подсаживал Марго, помогая ей забраться в кабинет.
Когда они оба оказались внутри, мужчина встал напротив девушки, которая облокотилась о ближайшую парту.
— Помнишь? Все произошло именно здесь.
Барби усмехнувшись, на секунду отвела взгляд, а, значит, помнила.
Но не упрёки были целью Ника, когда он вёз Маргариту в старое школьное здание. Леха взял девушку за плечи, глядя ей прямо в глаза.
— Всё, что ты сейчас услышишь, я хотел сказать именно здесь. Странно, но для меня это место особенное. Не смотря ни на что. Так вот… Черт. Даже как-то волнительно… Ладно. Значит так. Маргарита Ратинберг, я помню нашу первую встречу, будто это было вчера. Самая красивая девочка в школе. Королева. И ещё я помню ту ночь, когда ты разыграл целый спектакль в гостинице. До сих пор, правда, не понимаю, для чего, но это и не столь важно. По крайней мере теперь. И… Черт. Я люблю тебя. Полюбил ещё тогда, семь лет назад, в тот момент, когда ты меня поцеловала. Просто, не понимал. Очень долго. А теперь знаю это точно. Я люблю тебя, Маргарита Ратинберг.
