Ольга покосилась на довольного пацана. Далась гаденышу ее пятая точка. Еще не вырос, а уже оценивает женские достоинства. Нашелся, мачо малолетний.
— Петр! Об учебе думай, а не о девках.
— Слышишь, я тебе не девка. Понял?
Ольга отреагировала мгновенно, не особо заботясь о последствиях. Есть такой грешок, говорить не думая. Но с чего этот, пусть чрезвычайно богатый, тип решил, будто может вот так по хамски себя вести. Даже если считает ее горничной. Обслуга не люди что ли?
— Ого! — присвистнул пацан, — Видал, Макс? Чего-то не припомню, чтоб с тобой кто-то так разговаривал. Рисковая девчонка.
Его явно веселило все происходящее. А вот Ольгу наоборот, не очень. Брюнет, восседающий за столом уставился на девушку злым, прожигающим до нутра взглядом. Она упрямо в ответ не отводила глаз.
— Ты горничная? Так занимайся своими непосредственными обязанностями, — выдал, наконец красавчик, решив, видимо, что негоже тратить свое время на прислугу.
— С удовольствием. Не пойму только пока, в чем конкретно заключаются мои непосредственные обязанности. В объявлении было указано, что требуется человек для ухода за инвалидом. Из вас двоих, — Ольга кивнула в сторону Петьки, уже откровенно похохатывающего над всем происходящим, — На больного если и похож, то только ты. Но болезнь твоя имеет очевидное происхождение. Мало драли в детстве, а потому не научился уважению. Тут я уже ничем помочь не смогу. Разве только выдрать, компенсировать, так сказать недостатки воспитания. Да вот ведь беда, не по мне ролевые игры.
Девушка принципиально обращалась к брюнету на "ты". Работать еще не взяли, да и вряд-ли возьмут, так что начальников для нее тут нет. А вот мужчина, называющий незнакомых женщин "девками" иного не заслуживает.
В комнате повисла гробовая тишина. Причем выражение лица обоих, и Макса, и Петьки, которого Ольга мысленно назвала именно так, по-свойски, Петька, было настолько обалдевшим, что весело стало уже ей.
— Так ты по объявлению в сиделки? Макс…. Она… Ой, не могу…
Пацан сначала тихонько прыснул себе в кулак, а затем расхохотался от души. При этом он периодически останавливался, успокаиваясь, тыкал в сторону Ольги пальцем, а потом снова заваливался на кресло, согнувшись пополам от смеха. Девушка искренне начала верить, обьявление не зря манило большой зарплатой. Сумасшедший дом какой-то. Не зря говорят, бесплатный сыр только в мышеловке.
— То есть Вы утверждаете, что являетесь высоко квалифицированным медицинским работником и в состоянии ухаживать за человеком, страдающим физическим недугом? — брюнет поднялся, обогнул стол, а затем остановился напротив Ольги, оперевшись своей, тоже весьма симпатичной, а она успела в этом убедиться даже за столь короткое мгновенье, задницей о дубового гиганта.
Девушка на секунду подумала, не был ли ее первоначальный порыв сбежать, правильным, но потом представила, с каким высокомерным лицом этот хам выставит ее за дверь, и решила блефовать по полной.
— Конечно. А иначе зачем бы я пришла на собеседование? Не было предположения, что состоится общение в подобном тоне.
— Вы в курсе, для таких встреч существует неофициальный дресс-код? Все же, первое впечатление много значит для найма на работу.
Брюнет нарочито "выкал", но Ольга чувствовала, издевается сволочь.
— Вы в курсе, для таких встреч значительно важнее моя компетенция, чем красота платья? Напомню, речь шла о человеке, физически неполноценном, как Вы это называете. Думаю, не на светские мероприятия нам с ним ходить. И, повторюсь, но с чем конкретно предстоит иметь дело?
Девушка мысленно поблагодарила директрису интерната, которая угрозами, а иногда шантажом заставляла их всех, далеко не благополучных детей, читать книги и изучать классику кинематогрофа. Для этих целей она выделяла каждую неделю один день, в который просмотр кино сменяло коллективное обсуждение литературы.
— Бестолочи! — кричала Аглая Семеновна, если кто-то артачился, — Не известно, куда вас жизнь закинет. Хоть сможете изъясняться нормально, вести себя, как интеллигентные люди, а не шпана.
Вот сейчас был именно тот момент. Благодаря образованности, намертво вбитой упрямой директрисой, Ольга могла подать себя так, будто за плечами, как минимум, нормальное высшее образование, а не училище для швей и портных.
— Уверен, что Вы вряд-ли нам подойдете.
Брюнет окинул девушку выразительным взглядом, а затем вернулся на свое место, вновь усевшись за стол и демонстративно уставившись в монитор компьютера, который стоял до этого очевидно без дела даром никому не нужный, а теперь, ты гляди-ка, срочно понадобился. Намек, яснее не бывает…
— Не торопись, Макс. Она меня устраивает.
Ольга чуть не подпрыгнула на месте от неожиданности. Голос раздался со стороны окна, у которого, как оказалось, находился еще один участник этой встречи. Все из-за того же солнечного света девушка не увидела его сразу.
В специальном кресле, оснащенном всякими техническими прибамбасами и наворотами, сидел мужчина. Поначалу Ольга хотела протереть глаза, дабы удостовериться, что у нее нет галлюцинаций. Она посмотрела на Макса, который недовольно морщился, явно имея противоположное от внезапного участника событий мнение. Затем снова на человека у окна. Одно лицо. Совершенно. Абсолютно. Будто скопированно до миллиметра. Такие же темные волосы, только чуть длиннее. Такие же карие, почти черные глаза, с той лишь разницей, что в них не злость, а веселье.
— Вы… Ээээ… Нуууу… Это как?
Ничего более разумного у нее не вышло.
— Интересно, что для медика Вы так удивляетесь близнецам, — тут же прокомментировал Макс. — Брат, ты уверен? Мы не поговорили еще ни с одной кандидаткой, кроме….этой…мммм…особы. Может, не стоит торопиться? Давай посмотрим остальных.
— Нет, — мужчина у окна покачал головой, — Я уверен, нам повезло и первая же встреча дала то, что надо. Как Вас зовут?
— Оля. То есть Ольга.
— Замечательно, Оля, то есть Ольга. Как видите, я не могу подойти и поздравить рукопожатием свою новообретенную сиделку. Но, поверьте, я ужасно рад, что все так вышло. Вы приняты. Помните, да, проживание в этом доме обязательное условие?
Девушка молча кивнула головой, не до конца веря во все происходящие. Вдруг он издевается? Выглядит добреньким, а на самом деле такой же грубиян.
