— Ешкин кот!
Это все, что она успела сказать, так как потом в комнате стоял отборный, красивый, исконно русский мат. Да такой, заслушаться можно. Макс, в спину которому полетели все эти рухнувшие книги, заворачивал удивительно интересные фразы, большинство из которых, даже Ольга слышала впервые. Могла бы, покраснела от смущения.
Особенно впечатляюще красавчик высказался, когда два весомых фоллианта прилетели ему ровно в голову, причем последний, раскрылился, словно крыша скворечника, а затем шепнулся на затылок пытающегося уворачиваться Демона, да там и остался.
— Ты… Ты специально!
Сжав кулаки, он сделал шаг в сторону Ольги.
— Ну, вообщем-то, считаю, нечего тратить время на всякую болтовня. Что ж мы трепемся то, а время тик-так. Да. Идет времячко-то. Денежки капают. Ваши, кстати. Так что я того…пойду… Пойду спрошу, где моя комната. Кого-нибудь. Не провожайте. Спасибо. Сама разберусь.
Ольга рванула с места, перескочив от испуга сваленные горой книги, словно трепетная лань, и чудом, увернувшись от Макса, который зачем-то тянул руки в ее сторону. Не иначе хотел обнять в честь начала рабочего дня. Поздравить, наверное. По крайней мере такая версия выглядела значительно спокойнее, чем предположение, что просто-напросто планировалось убийство через удушение.
Глава 4
Метаться по этому огромному дому, словно загнанная котом мышь, она могла до бесконечности. Благо, просторы и масштабы позволяют. Однако рано или поздно встреча с Максом была бы не избежна. К счастью, на втором этаже, куда Ольга взлетела, перескакивая ступеньки, потому что за спиной ей чудилось злое сопение Демона, одна из дверей немного приоткрылась, явив окружающему миру лохматую, взъерошенную голову и сонное лицо наглого малолетки.
— О! Ниче се! Бамбина с классной задницей.
Не долго думая, девушка рванула в сторону возможного спасения, попутно чуть не сбив подростка с ног.
— Ого! Не, ну я знал, конечно, превлекательность и умопомрачительная сексуальность — наш семейный козырь, но чтоб вот так кидались девушки, это впервые. Бамбина, я даже не против того, что ты старше. Наоборот исключительно "за". Говорят, в этом есть большой плюс. Тем более, ты офигеть, какая красивая.
— Закрой дверь, клоун. Быстрее!
— Огонь, а не девочка. Просто рвет на части.
Петька, наконец, щелкнул замком, встроенным в ручку, а затем походочкой, "вразвалку", видимо, ошибочно считая, что именно так ходят крутые парни, направился к Ольге. На самом деле это выглядело, будто пацану что-то где-то натерло или прищемило.
— Только попробуй распустить свои руки. Оторву их к чертям собачьим. Усек? — Она, для достоверности и значимости своих слов, на всякий случай, показала ему средний палец, а потом, выдохнув облегчённо, потому как закрытая дверь, отделяющая ее от Макса, вызывала покой в душе, рухнула спиной на огромную кровать, стоявшую рядом.
— Бамбина, ты жарко дышишь.
— Угу. Побегала от твоего братца, как кролик в поле.
— О, Боже! Чудо! Ты смогла сделать так, что Ник не просто пошел, а побежал? Вот это эффект.
Петька завалился рядом, только в отличие от Ольги, на живот. Это позволяло ему беспардонно разгдядывать девушку с удобного ракурса.
— Не юродствуй. Я о другом брате.
— Оооо… Еще интереснее. Обычно девушки бегают за ним, а не от него. Ты особенная, малышка. Хочешь заманить Макса ролевыми играми?
— Послушай, Казанова малолетний, прекрати использовать все эти нелепости. "Бамбина", "малышка"…. Где ты набрался подобной пошлости, ребенок?
— Я не ребенок! — Петька смешно надул губы, — Да ты знаешь, как много у меня было девочек?
— О, господи. Нет. Не знаю. И знать не хочу. Сколько лет тебе?
— Почти семнадцать.
Ольга с усмешкой покачала головой.
— Почти не считается. Шестнадцать, значит. Так вот. Правильно вчера твой психованный братец сказал. Думай об уроках, о том, как стать достойным человеком. Бабы никуда не денутся.
— Кстати. Братец, — пацан поелозил на животе, подползая ближе, — Что случилось? Почему ты в свой первый рабочий день не находишься рядом с Ником, а прячешься в моей комнате? Ну, такое себе ты сиделка, если честно. Хотя, я не против испробовать твои способности первым.
— Форс-мажор. Случайно уронила на твоего хамоватого брата стеллаж.
— Что? Погоди. — Петька потряс головой, будто не веря услышанному, — Уронила что? Еще раз.
— Стеллаж с книгами. Чего не понятного? Случайно! Но Макс…. То есть, Максим Сергеевич, чтоб ему там икнулось, почему-то решил, будто я нарочно. Ну и знаешь, не стала объясняться, предпочла дать ему время остыть. Какой-то он нервный.
Подросток перекатился на спину и, закрыв лицо руками, издал странный то ли писк, то ли всхлип.
Ольге на мгновенье показалось, будто он плачет.
— Эй, ты чего. Живой твой братец. Не реви.
Она не успела договорить, как Петька еще раз простонал в ладони, вздрогнул плечами, а потом зашелся громким искренним смехом.
— Ну ты…. Блин. Я думала, довела ребёнка до слез.
— Ой, не могу… Стеллаж… — пацан хохотал, как сумасшедший, пытаясь еще комментировать всю ситуацию, — На Макса…. Ой, мамочка, сейчас умру от смеха…. Ааааааа….. Ой…. Вот это номер.
Ольге стало даже немного обидно. Дожила. Посмешище для малолетки.
— Эй! Что ржешь? Мне между прочим совсем не весело. Еще договор о найме не подписан. Сейчас поговорит псих с Никитой и все. Останусь без работы, даже не успев приступить, а деньги позарез нужны. Понимаешь?
— Расслабься. — Петька, наконец, успокоился и смог говорить членораздельно, а не междометиями, но хихикать все равно продолжал— Ник тебя точно возьмет. Уж поверь. Теперь я понимаю, почему он выбрал имено такую, как ты.
— Класс. А я вот не понимаю. И что это за формулировка, "такую, как я"? Звучит немного обидно.
— Ничего. Со временем и до тебя дойдёт.
Возможно, Ольга смогла бы добиться объяснений от пацана, но в дверь комнаты тихонько постучали.
— Петр Сергеевич, выпустите Вашу гостью. Хватит уже баловаться.
— Алексей, нет никого тут. Я один.
Подросток, улыбаясь, подмигнул девушке, мол, не бойся, не сдам.
— Петр Сергеевич, прекратите. Врать нехорошо. Ольга, а ты иди вниз, в кабинет. Тебя ждут. Ведете себя, как дети, ей-богу.
— Мента в нем никак не искоренить. Спалил тебя. Все знает. Только задумаю что-нибудь, а он уже наперед просчитал. Ну… Иди. Что делать-то. Я бы с удовольствием остался с тобой навсегда в этой комнате, бамбина, и ты поняла бы, возраст не главное, но сама же говоришь, деньги нужны.
