Руководствуясь принципом «под лежачий камень вода не течет», Сергей начал действовать. Для начала он ввел в штатное расписание «Сибгазтранссервиса» должность советника директора по внешнеэкономическим связям. На эту должность была назначена гражданка СРВ Ку Тьу Ми, проживающая в квартире Сергея. Зарплату, равную директорской, Ми получила в полном объеме и потратила ее на ведение хозяйства и обновление гардероба Сергея. Себе девушка ничего не оставила, но по каким ценам Ми покупала продукты и вещи, Козодоев не знал. «Нагрела, поди, процентов на десять», – решил Сергей. О том, что вьетнамка могла поступить честно с вверенными ей деньгами, Козодоев даже не подумал. «Вся страна ворует и ловчит, а она лучше других, что ли?»
Вторым решением Сергея было основание консалтинговой фирмы «Полярная звезда», на счета которой он планировал перебросить всю прибыль СГТС за 1992 год. Для юридического обоснования перевода денег Сергей, как директор «Сибгазтранссервиса», заключил договор с собой, как директором «Полярной звезды», на оказание консультативных и посреднических услуг. Ни заместители Козодоева, ни новый главбух даже пикнуть не посмели, когда узнали об этом решении. Мать Сергея в известность о распределении прибыли поставлена не была.
Весь декабрь Сергей вел переговоры с потенциальными покупателями СГТС, с теми же фирмами, которые в ноябре вели переговоры с его отцом. Но обстановка изменилась. Покупатели потребовали снизить стоимость на пять процентов. «Ваше предприятие, – заявил ему главный переговорщик, – по сути, семейная фирма, руководил которой Владимир Семенович. Сейчас он вышел из игры. Вы с Риммой Витальевной для нас люди новые. Ваша надежность нуждается в проверке». Сергей с предложенной ценой не согласился и приостановил переговоры до конца января 1993 года.
…«С этими делами, – мрачно думал Сергей по дороге домой, – я живу один как сыч. Старым друзьям доверять не могу: их могут подкупить конкуренты или потенциальные покупатели СГТС. С женщинами, даже случайными, связываться нельзя ни в коем случае. Любая из них может оказаться агентом матери или подругой сестры. С кем мне остается общаться? С двумя вьетнамцами? Но они мне уже надоели. Я их вижу каждый день, и мне необходимо просто физически встряхнуться и побывать в веселом русском обществе. Как бы я хотел поехать в ресторан, но нельзя! Кругом враги, завистники, конкуренты. Продам СГТС, смоюсь за кордон и там оторвусь так, что у иностранцев глаза на лоб полезут!»
Попрощавшись с охранниками у дверей, Сергей вошел в квартиру и с порога заявил:
– Машка, я хочу сегодня напиться! Плевать на бой курантов, наливай первую рюмку прямо сейчас. Я выпью ее, не раздеваясь.
Ми не стала спорить, вынесла в коридор рюмку водки и нанизанный на вилку соленый огурчик. Сергей опрокинул в себя водку, хрустнул огурцом.
– Теперь живем! – провозгласил он и пошел за стол.
Проснулся Козодоев около часу ночи. Осторожно открыв глаза, увидел, что находится у себя в гостиной на диване, одетый. За убранным столом сидела Ми. Телевизор работал. Старика Николая не было.
«Вот я нажрался, – подумал Сергей. – Я даже не помню, как встретил Новый год! Помню только, что мы сидели за столом, выпивали, и я поспорил со стариком Николаем о жизни и женщинах. Он мне что-то возражал, кажется, что-то умное говорил, но как мы друг друга понимали, если старик Николай по-русски не понимает ни слова? Воистину, пьяные живут в другом измерении!»
– Хозяин, ты проснулся? – повернулась к Козодоеву Ми. – Может, проводить тебя в спальню?
– Какого черта ты мне все время указываешь? – вскочил Сергей. – Сделай то, не делай это! Я шагу не могу ступить без твоих «ценных» указаний. Машка, ты запомни: здесь я хозяин, что хочу, то и буду делать! Ты меня поняла?
Вьетнамка молча кивнула.
– Как вы мне надоели! – взвыл Сергей. – Даже в новогоднюю ночь я не могу провести так, как хочу! Машка! Мне надо попасть в общество, развеяться, поболтать с русскими мужиками, обнять какую-нибудь русскую женщину, поцеловать ее, поплакаться ей в жилетку или порвать эту жилетку, без разницы! Сегодня ночью я хочу безумствовать, хочу забыть об этом проклятом «Сибгазтранссервисе», о мамаше, о сестре, обо всех вас, вместе взятых.
Сергей замолчал на полуслове, посмотрел на экран телевизора. По местному телевидению шла запоздалая реклама костюмированного бала в ресторане «Прибой».
– Едем на бал! – объявил Сергей. – Меня в этом ресторане знают, пройдем без маскарадных костюмов.
– Я вызову охрану, – тоном, не терпящим возражений, сказала Ми.
– На кой черт ты будешь парням Новый год портить? Они и так целыми днями меня сопровождают.
– Новый год во Вьетнаме наступит 23 января. Русский Новый год у нас праздником не считается.
– Звони куда хочешь. Мне – дай выпить. Я хочу в норму прийти, взбодриться… Николай!
В гостиную из кухни заглянул старик Николай. Козодоев показал ему интернациональный жест – щелкнул пальцем по горлу. Вьетнамец заговорщицки подмигнул хозяину и пошел за водкой.
«Как бы узнать, о чем я с ним вчера спорил? – подумал Сергей. – Помню, он мне говорит: „Бабу надо в руках держать, или она тебе на шею сядет“. Я ему на Ми показал, он кивнул: „И она тоже“. Машка в это время притворялась, что телевизор смотрит и нас не слушает».
– Машина будет через полчаса, – объявила Ми. – Если мы едем на бал, то давай собираться, но вначале выпей таблетки. После них голова перестанет болеть, чувство тяжести в животе пройдет.
– Твое зелье можно водкой запивать? Можно? Тогда давай, выпью твои пилюли… Стоп! Машка, погоди. Объясни, каким образом я вчера со стариком Николаем разговаривал, если он по-русски ни черта не понимает?
Вьетнамка внимательно посмотрела Козодоеву в глаза, убедилась, что он не шутит, и объяснила:
– Хозяин, старик Николай не спорил с тобой. Ты как сел за стол, так начал на судьбу жаловаться, потом отправил его спать, а мне стал рассказывать, как ты заразился от проститутки…
– Все, дальше – не надо! – перебил ее Сергей. – Давай таблетки, и поехали на бал.
22
В новогоднюю ночь Марина веселилась, как могла: знакомилась на танцполе с интересными молодыми людьми, принимала их приглашения на медленный танец. В затемненном зале новые знакомые вели себя одинаково: вначале прижимали к себе девушку, поглаживали ее по спине и ниже, потом следовал пробный поцелуй в шею, интимный шепот на ухо: «Ты прекрасно выглядишь! Как мне тебя вызвать из кабинки на следующий танец?» Во время второго или третьего танца Марина позволяла целовать себя в губы и не обращала внимания на шаловливые ручки, исследующие в полумраке ее округлости. Знакомство с новыми кавалерами заканчивалось одинаково.
– Ты с кем пришла? – шептал на ухо кавалер.
– С мужем.
– Он ревнивый? – полушутя, полусерьезно спрашивал парень.
– Полгода назад освободился. Пришел домой, застал бывшую жену с любовником и обоих порезал. Жена выжила, мужик – нет.
