– И это всё, что ты видел? – Тифон пристально посмотрел на сержанта, и воздух словно потяжелел, когда он обратил на него свои скрытые сверхъестественные чувства.
– Мой господин? – вопрос привёл сержанта в замешательство.
– Не важно, – отмахнулся Тифон, а затем взял рукоять косы, шагнув к телу Вастобаля. Он вновь чувствовал позади присутствие чего-то жужжащего, да и покидало ли это его ощущение когда-либо? Пускай. Тифон позволял созданию подталкивать его вперёд. В наступившей тишине летали чёрные мухи, спеша испить густой крови легионера, растекающейся по земле.
– А что мы будем делать с телом? – наконец, спросил один из его воинов.
Тиф покосился на старуху, кивнувшую ему с притворно-застенчивым видом.
– О нём позаботятся.
Взгляд Лютера скользил по штурманскому столу вслед за проходящей от одного края стеклянистой поверхности к другому информацией. Тихий звон колокола возвещал о прибытии каждого нового сообщения. Доклады сливались в бесконечный поток данных, состоящих из бесчисленных отчётов и подробностей о логистике и мелочах поддержания оккупации недавно завоёванной планеты. Конечно, великий магистр мог поручить эту задачу и своим заместителем, но часть его всегда хотела заглянуть им через плечо. Притаившееся в глубине души опасение того, что можно упустить нечто важное, если он не будет лично наблюдать за всеми аспектами управления своим новым флотом и центурионами.
Позади него разошлись створки люка, и внутрь шагнул явно чем-то разозлённый Сайфер. С тех пор, как Лютер позволил капитану Вастобалю заниматься тайным наблюдением за Гвардией Смерти, Захариил решал какие-то свои дела. Великий магистр подозревал, что его сообщник также пытается проследить за Тифоном.
– Ну что ещё? – потребовал ответа Лютер, видя по лицу Сайфера, что появилась новая проблема.
Вместо ответа тот дал ему инфопланшет. На нём был показан орбитальный снимок, сделанный одним из спутников-прорицателей, вращающихся подобно созвездию вокруг Зарамунда. Дюжина размытых пятен неясного цвета, двигавшихся над планетой. Вероятно, это были звездолёты, запечатлённые в момент выхода с орбиты на боевой скорости.
– Гвардейцы Смерти ушли, – объяснил лорд Сайфер. – Все до единого. Не сообщив ничего нашим воинам. Никак нас не отблагодарив, – он выплюнул слово так, словно оно было горьким. – Они просто сели на свои корабли ночью и направились на полной скорости к точке Мандевилля.
– А ремонтный лагерь? – Лютер поднял брови.
– Он пуст. Нам стоило послушать Вастобаля.
– И где же наш благородный капитан? – Лютер окинул просторный центр управления взглядом, но так и не увидел центуриона. – Найди его. Я хочу знать, почему он не доложил об их приготовлениях к отправке.
– Возможно, он пытался, – мрачно отвел Сайфер.
Лютер посмотрел ему в глаза, чувствуя, как по позвоночнику проходит неприятная дрожь. Со стола донёсся тихий звон, и по привычке великий магистр посмотрел на экран. Пришедшее сообщение было небольшим сигналом тревоги. Гражданский медик в одном из удалённых колониальных поселений запрашивал помощь аптекария легиона, чтобы справиться с незнакомой болезнью, появившейся в общине. Лютер сбросил отчёт взмахом руки и вновь посмотрел на Сайфера, мрачно гадая, какие ещё последствия принесла его щедрость к воинам Тифона.
Даже не оглядываясь на огромный иллюминатор на другой стороне отсека, Тифон понял, что «Терминус Эст» и другие корабли его флота вошли в варп. Он улыбнулся своим мыслям, шагая к украшенному шкафу в уголке зала собраний. Поршни в его тяжёлых доспехах тихо шипели, и он чувствовал, как за пределами поля Геллера волнуется измерение Эмпирей, слышал, как волны глухо бьются о преграду. Калас представлял варп как бескрайний всеразличный океан крови, в который погрузился его корабль. Живой, волнующийся, взывающий к нему.
Что бы произошло, если бы он приказал опустить защитную энергетическую оболочку.
Что бы он впустил внутрь, что бы вышло из него навстречу этому?
Улыбка стала ещё шире, когда Тифон начал выкладывать герметически запечатанные фляжки. Он чувствовал нечто, чего никогда прежде не мог добиться. Ясность. Вот оно, подходящее слово. Он почти усмехнулся. О, в этом была космическая шутка, великая ирония. Всю свою жизнь от мучительного детства на Барбарусе до искупления в рядах легиона Мортариона и впоследствии Калас Тифон стремился к пониманию. Теперь же он видел, что оно таилось в нём с самого начала.
Возможно, что мудрее всего были те, кто ненавидел бледного юнца с запавшими глазами, избегал его, звал полукровкой и ведьминым отродьем. Даже их глупые умы видели проблеск истинного потенциала Тифона.
Как там его назвала старая карга? Герольдом…
Тифону нравилось, как звучит этот титул, в нём была сила, вес и обещание великих событий.
Герольд.
Тот, кто несёт неоспоримую истину, тот, кто доносит суровую реальность до всех.
И теперь Тифон полностью осознавал эту истину, не отрицая ничего. Он был Гвардейцем Смерти, как и всегда. Живым, но вечно мёртвым. Идущим и никогда не останавливающимся. Существующий между буйством жизни и холодными объятиями могилы. Другие видели бы в этом противоречие, но не он, не теперь.
«Всё едино, – сказал он себе, – До Зарамунда я просто не осознавал этого…»
Теперь, побывав там, Тифон не понимал, как мог глядеть на вещи иначе. Словно он всегда был таким.
Калас достал из шкафа семь вычурных стальных чаши. Пока он считал их, его свободная рука невольно протянулась туда, где Вастобаль пронзил его доспехи сломанным мечом. Он замер, покосившись вниз. Керамит был мягким, как свежая плоть, но трещина в пластине брони исчезла. Заросла, словно часть тела.
По поверхности доспехов проползла чёрная муха, но он не обратил на неё внимания. Лишь на мгновение в голову Тифна закралось сомнение, когда он последний раз снимал доспехи? Но он отмахнулся от вопроса… Неважно. Из фляг он вылил в чаши равные порции ядов и токсинов, перемешавшихся в смертоноснейший из напитков. В воздух поднялись испарения, способные убить одним прикосновением, но первый капитан их вдохнул, словно прекрасные духи.
Владыка Тиф…
Он услышал голос позади и обернулся. Гадрабул стоял у двери, ведущей в приёмную.
– Что ты сказал?
– Владыка Тифон, – повторил Виосс, держа шлем под мышкой. – Я собрал офицеров, как вы и приказали. Могильные Стражи ждут вас.
– Приведи их сюда, – Тифон махнул рукой. – Я хочу обратиться к своим братьям.
Гадрабул отрывисто кивнул ему и вскоре вернулся вместе с пятью другими легионерами, каждый из которых был закалённым войной ветераном бесчисленных войн Великого крестового похода. Тифон знал каждого из них, знал, какого цвета их сердца и какие тайны хранят души. Он жаждал разделить с ними открывшуюся ему истину, но время ещё не пришло. Но сегодня Калас поможет им сделать первый шаг.
