– Иногда сложно понять, где я нахожусь – там или в настоящем.
– Понимаю, – сказал я тихо. – Даже слишком хорошо.
Глубоко внутри, я знаю. В своей голове, в своем изъеденном раком нутре, я знаю.
– Я знаю, что старые дни прошли, – сказал Везула. – Дни бури, Единства. То были кровавые времена, времена смерти, войны и завоеваний. Империи склонялись перед Ним, склонялись перед нами… – он замолчал, костяшки пальцев побелели, когда он сжал рукоять пилы, но не делая разрез. – Я скучаю по ним.
– Как и я, Вез. Но мы не те, что прежде. Мы прожили слишком долго. Просто кое-кто из нас слишком упрям, чтобы сдохнуть.
Я взял механические детали старой кибернетики Кабе и начал отмывать их при помощи старого ручного насоса. Жидкость не подходила для питья и раздражала кожу, но отлично подходила для смывания крови. Органы отправились в большую аптекарскую склянку, где хранились в вязком растворе из формальдегида, глютаральдегида и метанола. Этому я научился у Тарригаты.
– Можешь их забрать, – сказал Везула. – С сожжением я справлюсь сам.
Печь находилась за домом Тарригаты. Последнее пристанище Кабе.
Я кивнул, подняв склянку, а затем спросил:
– Ты в себе, брат?
– Да.
– А если уже не вернешься?
Везула взглянул на меня. Он смотрел твердо, но смиренно.
– Тогда даруй мне почетную смерть.
– Почетную смерть, – ответил я и направился к жилью Тарригаты.
Внутри хибары понадобилось немного времени, чтобы привыкнуть к темноте. Она была тесной, а потолок таким низким, что мне пришлось пригнуться. Тарригата был скопидомом. Здесь были полки с механическими деталями от старых гладиаторов и банки с солеными жидкостями, заполненные медленно атрофирующимися органами. Он хранил все, вне зависимости от пользы. Я нашел старика на потрепанном пластековом кресле, с хмурым видом склонившимся над счетным устройством.
– Радик Клев потребует компенсации за свою потерю, – сказал он мне и откинулся назад, чтобы сделать затяжку кисеру. Из длинной трубки поднялся шлейф дыма, а в чаше ярко вспыхнули волоски. – В свою очередь, этот долг перейдет к тебе.
– Извини, господин, – сказал я, поставив аптекарскую склянку на свободное место.
– Ты убил его бойца, так что вот так, – добавил Тарригата, – и ты незаконно вмешался в схватку Кабе. За это я тоже должен заплатить.
– Еще раз приношу извинение.
– Извинения не платят за долги! – резко ответил он, и его тел сотряс приступ кашля.
Я собрался помочь, но Тарригата отмахнулся дрожащей рукой. Когда приступ закончился, он вытер рот рукавом, после чего сделал долгую затяжку кисеру.
– Я возмещу убытки, – сказал я.
Тарригата медленно кивнул.
– Да, ты возместишь. Отправляйся в Полосу. Найди Гайрока. Приведи его или запасы органов уменьшатся.
Вот на что мы должны идти ради выживания.
– Даю тебе слово, господин, – сказал я и, поклонившись, направился к выходу.
– Меня не волнует ни твое слово, ни твоя честь, Херук. Просто приведи его. Да побыстрее.
Корабль завис над слоем смога. Его гладкие обводы сияли золотом в свете надулья. Гравитранспорт «Коронус». Он прилетел из башни Гегемона по специальному заданию, назначенному лично Валдором.
В темном отсеке сидел одинокий воин, наедине со своими мыслями вплоть до этого момента, держа золотой боевой шлем обеими руками.
– Мы сражались за Терру со времен Нас’сау, – произнес голос по вокс-каналу воина. Впервые за несколько часов.
Воин поднял зеленые глаза, живые и яркие, как изумруд. Двери отсека начали открываться, впуская свет и воздух.
– Ты знаешь, что нужно сделать? – спросил голос.
Воин кивнул.
– Задание предельно понятно.
– Найди их, Тагиомалхиан.
Воин надел шлем, и на ретинальном дисплее вспыхнул поток данных систем доспеха.
Кустодий встал, закрепив клинок стража и штормовой щит. Затем примагнитил к аурамитовому доспеху трос из моноволокна. Он тянулся к длинной катушке, привинченной к отсеку. Тагиомалхиан подошел к открытому люку, раскручивая трос на ходу. Плащ затрепетал под порывами ветра. Воин присел на край и посмотрел на слой смога. Глаза за линзами шлема прищурились.
– Найду, – прошептал он, прежде чем шагнуть в забвение.
Абиссна горела. Я не видел этого из-за дыма, но ощущал запах пожара и слышал его. Пылающая плоть находящихся внутри солдат, треск камней в обжигаемых пеклом стенах, пронзительные вопли. Пришло Единство.
Густой пепел носился по разросшимся со смертью принца полям смерти за пределами огромной крепости. Их вылазка с целью прорыва наших линий и выхода к осадным орудиям провалилась. Артиллеристы Имперской Армии, которых я тоже не вижу, поддерживали неослабевающий обстрел. Такая неистовая музыка. Мое сердце бьется в такт с ней, воспаряя от ее громоподобной мелодии.
Мы давили и давили сильно. Солнце Африка пылало. Я изнемогал в своей тяжелой броне, а от исходящего от кожи жара начал запотевать визор. Везула стоял рядом, призывая к атаке и возбуждая еще большую ярость в Громовом Легионе. Жар усилился.
Мы бежали, оставив позади наши гравимашины, болтеры перегревались от непрекращающейся стрельбы.
Пуля ударила в мой наплечник, пробила его и впилась в кожу. Я зарычал, используя гнев, чтобы подавить боль, и посмотрел на Знамя Молнии. На расстоянии только его я видел сквозь дым.
Где-то рядом с ним сражался Император. Даже Его отдаленное и невидимое присутствие придавало мне сил. На несколько секунд дым истончился и среди серого мелькнул золотой проблеск.
– Там, – раздался за спиной голос Гайрока, и я почувствовал, как рука в перчатке мягким прикосновением направила меня. – Кустодии… Львы под маской людей.
– Так говорят.
– Покажем им, как сражается Громовой Легион? – спросил он, и я обернулся, чтобы увидеть его широкую ухмылку.
Дым снова поглотил их, не дав мне времени восхититься их смертоносным мастерством.
– Конечно, брат!
Гайрок громко и самоуверенно рассмеялся, не обращая внимания на пули, летящие в нас сквозь дым. Мой товарищ указал на серую громаду.
– Тогда, вот твой шанс!
Низкий раскатистый удар возвестил о падении северной башни.
– Вонзим же гладий прямо в глотку полоумного князя, а, Дан?
Затем Везула отдал новый приказ об атаке, и мы бросились вперед всей когортой.
– Ты хотя бы его имя знаешь, Гайрок? – спросил я.
Он покачал головой.
– Так много ничтожных баронов, олигархов и полководцев, какая разница? Все падут на колени и примут Единство или же умрут. А сейчас покажем им как.
