О том, что выживших добивали штыками и прикладами, а девочек вообще хотели пустить по кругу, Яна говорить не стала. Обойдется ребенок без такой правды жизни.
- Жива... живы...
- Если ты об остальных - я не успела.
- Ты?
- Я, Зина. Я... я перестреляла нападавших и забрала тебя. Вот и все.
- ТЫ!?
Глаза в девочки были большие, круглые...
Яна пожала плечами с раздосадованным видом.
- Я... помнишь - меня в Эрляндию отправляли? Чуть не на полтора года?
- Помню... да, помню, - кивнула головкой Зина. И тут же поморщилась от боли. - Это же давно было!
- Давно - и недавно. Там скучно, сестричка. Бабушка не знает, на каком она свете живет, ее фрейлины - скопище старых грымз, вот мне и пришлось искать, чем заняться. Отставной военный научил меня стрелять и метать ножи в цель. Но поскольку это умение не пристало великой княжне... как ты думаешь, мама одобрила бы?
- Никогда!
- Вот. Пришлось молчать.
Зина округлила глаза.
- И ты молчала?
- Лидия знала. Все.
- Это ТАК странно...
- Зато живы остались.
С этим спорить было сложно.
- А теперь что?
- А теперь все зависит от нас. Для начала надо остаться в живых.
- А мы...
- Будет погоня. Наверняка. Я подожгла дом и угнала машину, нас будут искать.
- Ой...
- Поищут, да и успокоятся, никуда не денутся. У меня сейчас план такой. Мы пробираемся в большой город и находим, с кем уехать за границу. В тот же Борхум или Лионесс.
- Как... как кто?
- Инкогнито, Зина. Сначала - инкогнито, потом посмотрим, что будет твориться в стране. Мне бы тебя отослать, а дальше будет видно.
- Меня? Почему?
- Помочь ты мне не сможешь. А вот проблем будет много, - честно ответила Яна.
- Ты... ты хочешь от меня избавиться?
Яна закатила глаза.
Давно она с детьми не разговаривала, теряет квалификацию. Итак, приступим.
- Зиночка, детка, я не смогу ничего сделать с этими подонками, пока ты в опасности. Я не хочу, чтобы ты рисковала жизнью... ты должна продолжить наш род, род великих императоров...
Два часа ушли в расход.
Но - уговорила, уболтала, убедила.
Зина согласилась остаться в Ирольске, и если получится, отправиться оттуда в Борхум. Или... да хоть бы куда!
Фамильные драгоценности у нее есть, документы при девушках, а фамильное сходство с Шеллес-Альденскими у Зинаиды налицо. Придется перекрасить, кстати. И загримировать. В таком виде ее на улицу выпускать нельзя - во время революций мужики с катушек слетают и от крови пьянеют. Безнаказанность развращает, а девчонка-то симпатичная. Так сделаем из нее Страшилу, жаль, что с мудростью не получится!
Уедет за границу, и Яне руки развяжет, и сама будет в безопасности.
Практическая сметка у сестрички есть, рано или поздно сама решит, как лучше.
Или обнародовать свое спасение, или прожить жизнь тихо и спокойно...может, даже и второе выберет. Яна бы точно выбрала, да вот беда - год!
Какая уж тут тихая жизнь?! Спасибо, Хелла... это я без иронии. Хоть год, а мой! Надо рвать по максимуму! Эх, зажжем!
Что там было сказано у господ революционеров? Из искры возгорится пламя? Вот-вот. Рецепт прост. Спички, бензоколонка и немного фантазии. Мно-ого фантазии...
***
Гвардейский полк имени Величества императрицы Анны ушел Подольский округ. Был Валежный.
Телеграмма жома Пламенного не порадовала.
Вот чего им, сволочам, на месте не сиделось?
Чего им надо было!?
Гвардейцы, м-да...
Казалось бы, невелик и ущерб,, и полк тот... невелик, да - кусач. Кто был на стороне Освобожденцев?
Во-первых, все запасные полки. Практически все.
Во-вторых, части, расположенные в Звенигороде и под ним. Всего около 50 - 55 тысяч человек.
Понятное дело, партия была намного больше, и людей в ней было уже под полмиллиона, но - кто!?
Крестьяне, рабочие, всякая наволочь, которая сражаться будет только за одно дело - спасение собственной жизни.
А вот полки с фронта...
Те, кто дезертировал с фронта,, были на стороне освобожденцев. Кое-кто в полках - тоже. Остальные либо были резко против - этих было не так много. Либо - колебались.
Петера никто не считал достойным, но и Пламенного тоже. И тут неоценим становился Гаврюша - на первое время. Ему бы...
Может, и не поверили бы, но хоть преемственность власти бы увидели. А там уж можно работать без суеты, организовать базу, подтянуть верные части...
Был бы переворот!
Но в свое время! Годика через два! И народ бы весь был ЗА Пламенного.
А сейчас как?
За Валежным - пойдут многие. И что с ним делать прикажете?
Жом Пламенный усмехнулся.
Нет человека - нет проблемы, не так ли? И он знает, кому поручить решение этой задачи.
***
Ночью Яна отправилась к Прасковье.
Женщина уже ждала ее.
- Тора, доброй ночи.
- Доброй ночи, - кивнула Яна. - Что скажете?
- Вот, возьмите, тора, не побрезгуйте.
Яна посмотрела на стол, и присвистнула.
- Жама, вы - сокровище.
И было за что благодарить. Две большие ковриги свежего хлеба завернуты в тряпицу, крынка молока, лук и чеснок, десяток яиц - вареных?
- Печеных, - пояснила Прасковья. - И вот еще...
И рыбка. Сушеная.
Погрызть - милое дело.
Яна крепко обняла женщину.
- Благодарю, жама.
Впрочем, объятиям Прасковья предпочла еще один кредитный билет. Крупный такой, четвертную...
Низко поклонилась.
- Благодарствую, тора Яна.
- Фершал ничего не сказал?
- Васятка за ним приглядел, говорит, он еще водки купил, дрыхнет теперь...
- Тьфу...
Яна брезгливо поморщилась. Гнать бы такую алкашню из профессии, только вот кого на его место? Ты поди, кадры подготовь, да выучи, да условия предоставь... помнила она, как в России старались заинтересовать молодежь деревенской жизнью. Программы всякие, спонсорство...
Не особенно оно помогало!