Подать девочке руку, открыть дверь, пропустить вперед, отодвинуть стул...
Анна легко разобралась с салфеткой и столовыми приборами, и приступила к еде. Для начала посмотрела на Киру.
Девочка ответила хмурым взглядом.
Анна улыбнулась ей и демонстративно расправила плечи. Ну-ка! Чего ты прячешься, как улитка в раковину?
Кира нахмурилась сильнее, но плечи расправила.
- Позвольте представить, учительница моей дочери, Анна Петровна. Анна Петровна, рядом с вами Игорь Иванович, мой партнер, это его дочь, Лиза, и сын - Иван.
- Подлиза, - прошипела Кира.
Анна скорее прочитала это слово по губам, чем услышала.
- Рада знакомству.
- Учительница? - надула губки Лиза. - Боря, что такого натворила Кирюся, что к ней учителя ходят на дом?
- Анна - учитель хороших манер.
Анна прикусила губу.
Вот зачем так унижать своего ребенка? Знаете ли, обидно...
- Тогда понятно, - тут же ударила в открывшееся подбрюшье Лиза. - С такой прической, да и вообще...
Кира ощетинилась. Покраснела, стиснула кулаки, но прежде, чем она успела открыть рот, заговорила Анна.
- Борис Викторович заботится о своей дочери. И мечтает дать ей воспитание, с которым она будет чувствовать себя комфортно даже на приеме у королевы Великобритании. К сожалению, современные школы делают упор на образование и забывают о хороших манерах.
Кира расправила плечи сильнее.
Ответный укол пришелся очень удачно. Теперь покраснела Лиза.
- А ваша квалификация позволяет учить подобным вещам? Вы бывали на приемах у английской королевы?
Анна мило улыбнулась девушке.
- Моя квалификация позволит даже организовать прием у ее величества. И я готова научить Киру Борисовну всему, что знаю сама. Она умная и талантливая девушка, она отлично справится. А что до некоего подросткового эпатажа - один мудрый человек сказал: 'тот, кто в юности не был бунтарем, в старости будет мерзавцем'.*
*- Кто в молодости не был революционером - у того нет сердца, кто в старости не стал консерватором - у того нет мозгов. Авторство приписывается Б. Дизраэли, К. Победоносцеву, У. Черчиллю - точно не скажешь. Прим. авт.
- Да, - хмыкнул Игорь Иванович, благополучно пропустивший подоплеку разговора, - и мы в юности... Борька, помнишь?
- Да... было дело. И кольцо в носу было...
- А мне ты пирсинг запрещаешь! - возмутилась Кира.
- И буду запрещать! Ты не африканский вождь!
- А зря!
- Да, им не приходится изучать этикет. Но Кира Борисовна, я слышала, у них практикуется людоедство. Неужели вы готовы скушать на обед своего врага?
Кира улыбнулась Анне. Почувствовав союзника, девочка явно приободрилась.
- Я бы побоялась отравиться.
- Везде есть свои опасности.
Дальше было проще. Застольная беседа, в основном, велась между мужчинами, они говорили о каких-то акциях, производстве, курсе валюты, ОПЕК.... Анна не понимала и половины.
Ее делом была Кира.
Она поддерживала беседу ни о чем с девочкой, предлагала попробовать то одно, то второе, интересовалась составом блюд, и ловко выключала Лизу из беседы.
Девушка злилась, но найти повода придраться не могла. Ее не игнорировали, а ее вопросы даже отвечали, ей улыбались... и она себя чувствовала отстраненной от разговора. Даже Ивана Анна спрашивала то об одном, то о другом, а ее - нет!
Нерасчетливо?
Но Анне было наплевать.
Ее дело - Кира, а через год не станет и самой Анны. Так чего ради оглядываться на друзей или врагов? Вежливость - тоже оружие. Так ан гард!
***
После ужина мужчины отправились в курительную, беседовать о делах.
Лиза явно собралась отыграться на Кире, но Анна была начеку. И тут же завела с Кирой беседу о парфюме, потом переключилась на цветы, выразила желание посмотреть цветок в ботаническом саду...
Лиза скрипела зубами, но...
Куда деваться?
Пришлось ей терпеть. Грубо влезть в беседу? Да кто ж рискнет? Это не на коммунальной кухне склочничать, сейчас везде камеры есть, и у стен есть уши. Нажалуется малявка - и не видать тебе жениха, как своих ушей. А вежливо влезть в беседу ей Анна просто не дала.
Когда нет ни мобильных, ни интернета, ни радио, ни телевидения - остается только устное общение... Анну учили, натаскивали, тренировали, и хоть она не считала себя гением, но безусловно владела некоторыми приемами.
Лиза была обречена.
Когда через два часа Игорь Иванович забрал недовольную дочку, Кира повернулась к Анне.
- Спасибо.
- Не стоит благодарности.
- Как ты ее! Ваще лампово!
Анна пожала плечами. И предложила.
- Хочешь, научу?
- Эммм... не знаю...
- Ты что-то теряешь? - коварно поинтересовалась Анна. - Сейчас ты - бунтарь и все твои выходки воспринимаются, как детские. Перерастешь, поумнеешь... ведь так?
Кира насупилась. Кажется, девушка попала не в бровь, а в глаз.
- Намного интереснее вежливо и аккуратно, раз за разом усаживать гадину в лужу. Светски и любезно.
- У меня так не получится.
- Почему?
- Ну...
- Что ты теряешь, если попробуешь? Подумай над моим предложением. Я тебя много чему научить могу.
- Чему, например?
- Вести дом. Устраивать приемы, сервировать стол, аранжировать цветы, подбирать одежду и украшения, правильно вести себя в свете... кем ты хочешь стать?
- Журналисткой.
- Журналистам многое надо уметь и знать. И общаться со всеми слоями общества, и не испытывать неловкости в любой ситуации. Думай, я не стану настаивать.
- Я подумаю.
Анна не улыбнулась. Не стоило сводить на нет всю работу. Вместо этого она кивнула еще раз.
- Подумай. Потом поговорим. А пока - желаю вам спокойной ночи.
И - реверанс.
Официальный, придворный, благо, длинная юбка это позволяет.
- Ауч!
Подняться и улыбнуться. Как учили.
- Это тоже входит в курс обучения.
- Вот этому, Кира, обязательно научись. Танцевать вы тоже можете?
- Разумеется, - кивнула Анна. Правда, немного другие танцы, но это уже никого не касается. - Борис Викторович, у меня есть небольшая проблема, о которой я сразу не подумала. У меня остался дома кот. Соседи его покормят, но я не хотела бы взваливать на них содержание животного.
