Гаджеты все еще оставались. Как и современная боевая шагоходная техника. А локальные войны становились все ожесточеннее – ведь ресурсов становилось меньше с каждым годом. И в каждом таком бою погибали гражданские – военные правила и кодексы исчезли, на смерть обычных жителей мало кто обращал внимание. На поля боев вернулись давным-давно запрещенные боевые газы, разрывные пули, грязные бомбы… Самопровозглашенные правители яростно дрались за каждый кусок еще стоящей что-то территории. Границы переписывались каждый день. А Закат становился все багряней и тусклее… Убежища продолжали глотать людей, но уже в куда меньшем темпе.
В один момент показалось, что вроде как все начало налаживаться. И планета вроде бы затихла. Но обрадовались рано – последние пять лет оказались самыми ужасными. По миру ударил шквал эпидемий. На каждом континенте вспыхнули очаги быстро распространяющейся заразы. И никто не знал что за болезни их поразили. От некоторых болезней люди задыхались, от некоторых умирали в лужах собственного кровавого поноса, еще парочка хворей покрывала все тело черными струпьями, а последняя, особенно пакостная, вообще не имела внешних проявлений, если не считать за таковую взбесившуюся нервную систему, порождающую настолько сильные фантомные боли в конечностях, что воющие страдальцы сами отрубали себе руку или ногу в безуспешной попытке избавиться от мучений.
Да… болезни окончательно проредили еще плотные ряды оставшейся популяции. Хоронить было некому. Сотни тысяч трупов гнили в городах и на забитых машинами магистралях. Люди вперемешку с обезьянами – по последним ударила своя волна загадочных заболеваний, поразив лишь некоторые виды. Одновременно с этим по планете поползли пугающие слухи – во многих почти пустых местах вдруг начали появляться удивительные дикие звери. До странности умные, хитрые и сильные звери не оставляли шансов обычному человеку, по слухам, убивая его милосердно быстро и, не трогая труп, тут же двигаясь дальше – к следующей жертве. Звери способные принять ребрами два выстрела картечи в упор и даже не замедлиться. Звери способные прыгнуть на высоту до десяти метров, стащить со стены визжащего человека и, прикрывшись его телом от пуль, отступить…
Насколько эта информация правдива Ссака не знала – как раз в дни, когда города были заваленными дохлыми людьми и обезьянами, когда устоялись слухи про слишком умных и сильных зверей, она поймала сообщение Атолла и сделал свой выбор, направившись к ВестПик по пустынному хайвею. Между ног ревел мощный байк, из динамиков раздавалось веселое кантри, над головой разгорался закат, а во рту еще горело от кукурузного самогона – это последнее ее воспоминание.
- Это было классное время – произнесла Ссака и одним глотком допила свой уже пятый коктейль – Реально классное время. Я бы вернулась в те времена… хотя может и нынешние не хуже? А, каппи? Есть с кем подраться?
Поняв, что я задумчиво молчу, переваривая услышанное, голос подал Хорхе:
- Дивинусы – слишком умные и сильные звери. С броней под кожей! Боевые шагоходы… а пилоты в них – разумная слизь, что взрывается сама собой! Как тебе?
- Звучит неплохо – признала Ссака и, зевнув, встала – Пора вымыть задницу. А затем поспать. Какие планы на завтра, лид?
- Ранний подъем – ответил я – А затем выступаем. Курс – руины Рио Рохо. А сейчас всем спать, гоблины. Подъем через пять часов.
Возражений и обсуждений не последовало. Каппа и Хорхе просто завалились на свои одеяла и затихли под москитными сетками. Я продолжал сидеть в своем прозрачном сетчатом шатре, глядя на ровный огонек тусклой спиртовой лампы и пытался вспомнить хоть что-то. Через пять минут, когда на свое одеяло упала хромающая на обе ноги наемница, я повернулся к мерцающим экранам, дождался, когда в мою сторону глянет один из седеющих уже гоблинов и поманил его пальцем.
Я сам спать не собирался – слишком многое еще надо успеть узнать.
Когда усталый, но перевозбужденный увиденным и подпрыгивающий как юнец гоблин опасливо приблизился, я задал пару вопросов, убедился, что ответы меня устраивают и, выложив перед собой пару стопок песо и десяток патронов, велел притащить все необходимое.
Картонка, лист пластика, нож, уголь, огрызок карандаша и стенка разломанного деревянного ящика меня устроили. На бумаге проще и она имелась, но мне хотелось большего масштаба. Гоблин посверкивал глазенками на приготовленные дары, к нему потихоньку подтянулось два собрата и все они, торопливо выплевывая слова, тыкали грязными пальцами в стенку ящика, а я добавлял новые ориентиры. Когда сведения этих троих – проверенные сведения, что я получил после их небольшого ожесточенного спора, перешедшего в позорную бабскую драку с тасканием за волосы и укусами – я выдал им плату и отпустил. Их место занял высокий черноволосый парень со шрамированной мускулистой грудью, одним яростно сверкающим глазом и исковерканным раздутым левым ухом. Он парой слов доказал, что знает о чем говорит и на растущую карту добавилось еще несколько элементов раскинувшейся за ВестПик местности. В финале, получив свои песо, парень представился Гонсалесом и предложил поработать на нас проводником, если нас интересует местность откуда он родом. Узнав, что я отправляюсь через несколько часов, он задумчиво поморгал единственным глазом, почесал ухо и развел руками – а почему нет? Но сначала он прямо сейчас выполнит уже появившееся основное задание, может даже прихватит дополнительное, чтобы не терять бонусное меню «Досуг» и отправится с нами.
Гонсалеса сменил третий забавный персонаж – не могущая унять сухой лающий кашель старуха, чье лицо перекашивала частая судорога, руки тряслись, голова моталась, а спина и шея выгнулись так, что ее трясущаяся голова болталась на уровне груди. Рваное пончо на голое тело, что особо ничего не прикрывало, не добавляло ей обаяния, а каменной крепости черные пятки с толстыми наростами вызывали невольное уважение – на таких хоть по раскаленному металлу. Поминутно облизывая покрытые серой пеной губы, морща нос, она уверенно заявила, что еще недавно была первой красавицей этих земель и что она, в отличие от нас «подкидышей», здесь родилась – в семье великого речного вождя Каскада Рухьенте. Ее же зовут Кастилла Рухьенте. Она знает Рохо Рио вдоль и поперек! И да, она уже знает, что меня интересует эта река – услышала от тех седеющих уродцев, настолько тупых, что даже сопли собственных пене утереть не могут! Старуха чуть ли не потребовала взять ее с собой, добавив, что ей ничего не надо платить, а назад ее везти не придется. На мой почти безразличный вопрос «почему?», она с таким же равнодушием ответила, что недавно ей явился вещий сон. В этом сне так и было сказано – сюда явятся сильные чужаки, что захотят позднее отправиться к доброй большой реке. И что это ее шанс вернуться домой – чтобы насладиться последний раз красотами родных мест и… умереть. Время пришло. Она это чует так же ясно как влажную теплоту стекающей по ногам мочи. Глянув на ее мокрые ноги, я кивнул. Хорошо. Но поедет на крыше. Старуху такой расклад устроил полностью и еще один проводник, воняя стариковской мочой, мотая головой и выбрызгивая из себя слюну и кашель, уплелась к мерцающим экранам.
Убедившись, что больше нет желающих добавить пару ориентиров на примитивную карту, я пододвинул спиртовую лампу поближе, зажег пару новых восковых свечей, доставленных кухаркой вместе с кофе и, прихлебывая бодрящую и еще теплую жидкость, вгляделся в каракули.
